Аккуратно сложив все обратно, они двинулись вдоль реки, пока не увидели вторую пирамиду с бивнем, направленным в сторону поляны, окруженной березами, ольхой и соснами. Оттуда была видна третья пирамида. Рядом с ней они обнаружили родник с чистой ключевой водой. В пирамиде также были разные припасы и большая шкура, годная для палатки. За пирамидой, возле камней, уложенных вокруг небольшой ямы с древесным пеплом, лежала куча хвороста.
— Полезно знать о таком месте, — сказал Джондалар. — Рад, что не нужно расходовать эти припасы, но если бы пришлось здесь жить, то я был бы очень доволен, что здесь есть все.
— Да, все хорошо продумано, — сказала Эйла, восхищаясь теми, кто оборудовал эту стоянку.
Они быстро развьючили лошадей и пустили их пастись. Улыбаясь, они наблюдали, как Удалец сразу же опрокинулся на спину и стал кататься по траве, как будто испытывал сильный зуд.
— Мне жарко и тоже хочется почесаться, — сказала Эйла, развязывая ремешки на обуви. Она ослабила пояс, на котором висели ножны и мешочки, сняла бусы из слоновой кости, скинула одежду, а затем пошла к воде. — Ты идешь?
— Мне еще надо набрать дров для костра, — ответил Джондалар. — Я искупаюсь попозже, чтобы смыть грязь и пыль.
Вскоре Эйла вернулась, накинула на себя одежду, которую она обычно носила по вечерам, опоясалась ремнем и надела ожерелье. Джондалар распаковывал вещи, она присоединилась к нему, когда он начал устанавливать палатку. Они приучились работать вместе споро, обходясь без лишних слов. Вдвоем они установили шесты и натянули на них кусок кожи, сшитой из нескольких шкур. Палатка конусом сужалась кверху, где находилось отверстие для дыма, так что внутри можно было разжечь огонь, хотя они редко делали это. В случае непогоды отверстие закрывалось изнутри специально прикрепленным куском кожи. Внизу шкура растягивалась с помощью веревок, привязанных к вколоченным в землю колышкам. Во время сильного ветра низ палатки удерживался специальными бревнами, прижимающими края кожи, а вход плотно завешивался шкурой. Кроме того, про запас у них имелось полотнище кожи, которое еще не приходилось использовать, и при случае можно было соорудить двойной шатер.
Они расстелили спальные меха по всей длине овала, расставили пожитки. В плохую погоду Волк устраивался у них в ногах. Поначалу они спали порознь, но вскоре, соединив меха, стали спать вместе. Как только палатка была поставлена, Джондалар отправился за дровами, чтобы пополнить запас, а Эйла начала готовить ужин.
Хотя она умела добывать огонь с помощью трения, используя те инструменты, которые были в пирамиде, у нее были и свои орудия для этого. Живя одиноко в Долине, она сделала открытие. Случайно в куче камней на берегу она подобрала кусок железистого пирита и использовала его в качестве отбойника, делая орудия из камня. И быстро сообразила, что, ударяя пирит о камень, можно выбить искру, которая, кстати, как-то обожгла ей ногу.
Поначалу требовалось немало усилий, чтобы разжечь огонь, но затем она научилась делать это гораздо быстрее, чем с помощью трения. Когда Джондалар впервые увидел это, он не поверил своим глазам. Именно благодаря умению добывать огонь Эйлу приняли в Львином стойбище, когда ее решили удочерить. Они думали, что она это делает с помощью волшебства.
Эйла тоже верила, что здесь не обходится без волшебства, но оно заключалось не в ней, а в огненном камне. Перед тем как покинуть Долину, они с Джондаларом набрали как можно больше этих серовато-желтых камней, не надеясь найти их в других местах. Несколько штук они отдали в Львином стойбище и на стоянке у Мамутои, но осталось еще много. Джондалар хотел поделиться камнями со своим народом. Умение быстро разжечь огонь было чрезвычайно полезным по многим причинам.
Внутри окруженного камнями кострища молодая женщина положила сухую кору и пух сорняков и добавила к этому прутики и ветки для растопки. Рядом была еще куча сухостоя из леска. Затем она взяла пирит, направила под углом, который по опыту считала наилучшим, и ударила о камень. Большая, яркая, долго не гаснущая искра вылетела из камня и упала на маленькую кучку, та задымилась. Прикрывая дым ладошкой, Эйла стала осторожно дуть. Маленький уголек стал краснеть, и затем появились слабые золотистые язычки огня. Она стала дуть сильнее — и разгорелось небольшое пламя. Тут же она подложила ветки, а когда костер разгорелся, добавила и толстых сучьев.
К возвращению Джондалара в огне нагревались круглые камни, найденные Эйлой на берегу, а над самим костром, на вертеле, жарился сочный кусок бизоньего мяса. Вымыв руки, Эйла резала корешки разных растений и белые крахмалистые клубни с коричневой кожурой, чтобы положить их в особого плетения корзинку, наполовину наполненную водой, где уже лежал жирный язык. Кроме того, была приготовлена маленькая кучка моркови. Высокий мужчина опустил на землю принесенные дрова.
— Неплохо пахнет, — сказал он. — Что ты готовишь?
— Жарю бизонье мясо, чтобы есть его в пути. А на вечер и утро готовлю суп с языком, овощами и остатками припасов из Ковыльного стойбища.
Палкой она выкатила из костра разогретый камень и смела с него пепел веткой. Затем, используя две палки, словно щипцы, подняла камень и опустила его в сосуд с водой и языком. Вода зашипела, забурлила — камень отдавал свое тепло воде. Эйла быстро кинула в посудину еще несколько камней, добавила туда нарезанную зелень и закрыла крышкой.
— А что ты кладешь в суп?
Эйла улыбнулась. Его всегда интересовали малейшие кулинарные мелочи, даже те травы, которые она использовала для заварки чая. Это была еще одна черточка его характера, которая удивляла ее, потому что ни один мужчина в Клане, даже самый любопытный, никогда не проявлял интереса к тому, что было заложено в женской памяти и опыте.
— Кроме этих корней, я добавлю зеленые побеги медвежьих ушек, зеленый лук, кусочки очищенного чертополоха, горошек из стручков вики, несколько листочков шалфея и чабреца для запаха. Может быть, еще мать-и-мачехи — у них солоноватый вкус. Если мы достигнем моря Беран, возможно, мы найдем там настоящую соль. Когда я жила в Клане, мы пользовались ею постоянно, — припомнила вдруг Эйла. — А для жаркого надо натереть хрена, что я отыскала нынче утром. Этому я научилась на Летнем Сходе. Это очень остро, но его нужно чуть-чуть, он придает мясу своеобразный вкус. Тебе понравится…
— А эти листья для чего? — Он указал на собранный Эйлой букет. Ему всегда хотелось знать, что и как она использует при приготовлении пищи. Ему нравилось приготовленное ею, но еда эта была какой-то необычной, она обладала весьма специфическим вкусом и запахом и совсем не походила на то, что он привык есть с детства.
