очень и очень не долго.
На этот раз Агнесса смогла полностью провести весь свой утренний туалет самостоятельно и впервые за всю жизнь она смогла одеться, как захотела.
Никаких корсетов, никаких платьев.
Она вытащила мужские штаны, которые давно берегла на такой случай, и, улыбаясь шире помойного рва, натянула их на свои прекрасные ножки.
Волосы она, наконец, смогла собрать в обычный конский хвост, а сверху на блузку накинуть обычную жилетку.
Глядя в зеркало, она даже подумала, что если наденет мужскую шляпу, мало кто отличит её от молоденького и худенького паренька.
Полностью готовая показать, как ей ничто не может испортить настроение, дочь купца вышла из своей комнаты и спустилась вниз.
Заметив на улице день, направилась сразу в кухню, найти чем перекусить, так как завтрак она уже проспала, как впрочем, вероятно, и обед.
Найдя несколько готовых салатов и запеченную рыбу, устроила себе недоужин или переобед.
Доев последние крошки, её и без того счастливое настроение еще больше улучшилось.
Сама того не замечая, она очутилась в столовой и, слегка пританцовывая, напевала одну ей понятную мелодию.
Споткнувшись мизинцем об стул, из уст вырывалось матерное слово под стать её мальчишечьему виду.
Именно в этот момент она будто очнулась, вспоминая, что именно произошло вчера вечером в этой самой комнате, и с кем именно она вчера заснула, и кто именно благодетель её счастливого настроения.
В голове быстро пронеслись события прошлого вечера, ночи и одинокого утра.
Внутреннее счастье стало быстро тускнеть.
Быстро просчитав возможные варианты, Агнесса кинулась в кабинет отца, чтобы найти хоть какую-то информацию об этом Джоне.
На её удивление, отца в кабинете не было. Не придав этому значения, дочка стала рыться в его вещах.
С большим трудом она нашла донос одного из шпионов отца, в котором говорилось, где именно остановился купец из далека.
Собравшись с мыслями и не думая слишком долго, девушка почти мгновенно оказалась на улице, и, не замечая то, что происходило вокруг, помчалась искать нужную таверну.
Она не хотела отпускать своё счастье.
К её большому сожалению, в городе она ориентировалось плохо и нужное здание нашла уже на закате.
Едва она вошла, сразу кинулась к хозяину, который сообщил ей самую страшную новость — купец уехал внезапно и втайне от всех, хоть и заплатил за гораздо больше дней.
Счастье Агнессы будто разбилось на мелкие кусочки, упав на камень скал с обрыва.
Выйдя из таверны и взревев, дочь купца пнула непонятную черную кучку и, а потом посмотрев на неё, завизжала. Кучкой оказались несколько трупов.
На её визг подбежали стражники. Спустя пару минут эту кучку грузили уже на телегу.
Сама же девушка в слезах бежала домой.
Не желая показывать ручейки на щеках отцу, она несколько раз вздохнула поглубже и, осушив щеки рукавом блузки, вошла домой.
— Мисс Тревиль, — обратился один из слуг, как только та вошла внутрь, — я вынужден вам сообщить неприятную весть, как бы не хотел испортить вам настроение.
— Да? Сообщай. Сомневаюсь, что мне сейчас можно еще сильнее испортить настроение, после факта того, как я потеряла своё счастье.
— Ваш отец. Он умер. Его уже увезли с другими черными, потому как он стал один из них. Видимо, его здоровье… — сообщил слуга и, стараясь оправдаться, стал рассказывать чуть ли не всю историю жизни своего хозяина. Но Агнесса уже не слышала его после слова "умер". Её ноги отказали. И она медленно опустилась на пол, опираясь спиной о входную дверь. Едва держа своё сознание на плаву, дочь мертвого купца даже не смогла заплакать. Лишь смотрела перед собой пустым взглядом.
Спустя несколько дней кровь купца, которая текла в ней, все же помогла ей принять смерть отца, а вместе с этим и его дела. Она ведь видела почти все его сделки, так как сама была одним из инструментов его манипуляций ради выгоды.
Теперь же она могла сама распоряжаться своей жизнью и своим телом.
Страшная чума пришедшая в город, унесла почти всех слуг нанятых её отцом.
Сама же девушка так и не смогла понять, почему эта напасть постоянно проходила мимо неё.
Несколько раз даже ловила себя на мысли, что была бы не против уйти с помощью этой самой чумы.
Но ей не везло, и умирал кто угодно, но не она.
После смерти отца и потери хоть каких-то следов Джона её уже ничего не могло сломать. Ведь сложно сломать уже сломаное.
Этот факт сделал из неё самую жесткую женщину в городе. Про неё даже стали собираться слухи о том, как она смогла победить смерть.
Все это играло ей на руку. Ей и бизнесу, унаследованному от её отца.
Потому, когда чума закончилась, самой богатой девушкой стала именно Агнесса.
И самое удивительное, не благодаря мужу. Ведь она так и не вышла замуж.
Все завидовали ей, ведь, по их мнению, у неё было все для счастья.
И никто не понимал её фразу, которую она говорила почти на каждом приеме или балу.
Кто бы с ней ни заговорил, всегда имел место быть следующий диалог.
— Но ведь у тебя может быть все, что ты захочешь! — восклицал завистник.
— Не всё, — довольно сухо парировала девушка-купец.
— Как же так? У тебя денег больше, чем у кого-либо в этом чертовом городишке, — по прежнему не понимая, возмущался собеседник.
— Знаю. Но не в деньгах счастье, — отзывалась уже привычной фразой девушка, вспоминая ту самую ночь, сделавшую её счастливой. Хоть и всего на один день.
Во имя общественного порядка можно пожертвовать чем угодно. Даже самим обществом.
/Негласное правило любого правительства
— Господин Рик, ещё один патрульный умер! — доложил вошедший в кабинет стражник.
— Значит, назначь следующего по списку на его место и вперед дальше работать. У нас нет времени на траур, — буднично отдал распоряжение Рик.
Прошло всего несколько дней, а количество мертвых в городе все увеличивалось и увеличивалось. То, что вначале казалось незначительной переработкой в выходные дни за двойную плату, превратилось во вполне привычную работу. Довольно быстро было сформировано новое подразделение стражи, чьей обязанностью стало убирать трупы от черной смерти с улиц и сжигать их как можно дальше за городом.
Рика, как самого трудолюбивого, в первые дни назначили главой этого подразделения. По крайне мере, так ему и всем это преподнесли.
На самом же деле, никто из начальства не хотел брать на себя ответственность за всю эту грязь. Сам же новоиспеченный начальник видел в этом возможность
