Обо всем этом думал Нон, в то время как его уверенная рука создавала образ предка по воспоминаниям о его изображении, виденном в священной пещере. Именно теперь, когда все племя жило, охваченное страхом, ему особенно было важно, чтобы дух предка охранял его дом, в котором скоро должен был появиться ребенок.
Весной у Мары родилась девочка, которую Нон, в память исчезнувшей сестры, назвал Ма. Мара заворачивала свое дитя в лисий мех и целыми днями носила его на груди, засунув за свою одежду из оленьей шкуры.
Погода по-прежнему стояла плохая: то шел дождь, то падал талый снег.
Новое ужасное испытание обрушилось на сыновей Медведя. Это была какая-то неведомая ранее болезнь, которая начиналась с боли в горле; вскоре дыхание становилось затрудненным, больной начинал сильно кашлять, через нос и рот шла кровь, а злые духи, которые поселились в нем, заставляли его говорить так, как будто он сошел с ума; затем он внезапно падал на землю и больше не вставал. Смерть наступала в течении нескольких дней. Мужчины, женщины, дети и старики мерли, как мухи. Из десяти заболевших умирало не меньше семи. Уже можно было предвидеть время, когда не останется достаточно живых, чтобы исполнять все обряды по умершим. Первой жертвой болезни стала маленькая дочка Нона; ее тельце опустили в воды реки. Вскоре заболела Бахили. Не было ни одной хижины, где бы не было больного или умирающего. Старейшины напрасно бормотали свои заклятья: враждебные силы оказывались сильнее.
После того, как все уже было испробовано, старики пришли к мысли зажечь на каменной террасе пахучие травы и сырые ветви. Поднялся едкий, сильно пахнущий дым. Они надеялись, что враждебные духи не смогут проникнуть через эту густую завесу и не ошиблись: болезнь начала сдавать, новые случаи становились все реже. Вождь Боро и старцы сразу вернули себе прежнее уважение племени. Когда же в середине весны дожди прекратились, а солнце начало светить ярче, то злая чума исчезла окончательно.
Но опустошения, которые она произвела среди сыновей Медведя были ужасны: в живых осталось едва четыреста человек, бледных, обессиленных, исхудавших, напоминавших скелеты.
Вслед за своим ребенком заболела и Мара. Чтобы изгнать овладевших ею духов, Нон пришел к мысли заставить ее вдыхать горячие пары воды, в которую были брошены горькие травы, сорванные на берегу болота. Лекарство помогло. Через некоторое время Мара начала сильно кашлять, это очистило ее глотку, и она стала дышать свободно. Целых два дня после этого она спала в своем меховом мешке, который Нон придвинул поближе к огню. Она обливалась потоками пота, а когда проснулась, то была совершенно здорова.
Между тем погода изменилась к лучшему. Солнце пригрело землю и наполнило радостью оставшихся в живых людей. Мара присоединилась к девушкам, которые отправились собирать сухие травы. Опять утром и вечером слышались на холмах их печальные песни. Но Мара, как замужняя женщина, не могла находиться с девушками, когда они танцевали вокруг священного дуба.
Нон уже надеялся, что после стольких волнений начнется, наконец, спокойная жизнь с обычными занятиями и празднествами, заполняющими летние месяцы года, когда однажды он сделал открытие, которое потрясло и его, и все племя.
Он удил как-то рыбу недалеко от своего жилища и вдруг заметил в воде незнакомый предмет. Достав его при помощи остроги, он стал его рассматривать.
Это была палка длиной в полтора фута, толщиной в большой палец, с привязанным на конце ее кожаным ремнем, длиной приблизительно в два локтя; к концу ремень суживался.
Для чего мог служить этот странный предмет? Было очевидно, что эта палка не могла принадлежать никому из его племени и соседних племен. У торговцев он тоже ничего подобного никогда не видел. Кому же, в таком случае, могла принадлежать эта вещь? Как и когда она попала сюда? Нон пришел в замешательство. Быть может, незнакомец находится совсем поблизости, быть может он выскочит внезапно из тростника, чтобы потребовать свою вещь обратно?!
В тот же вечер он показал странный предмет вождю. Боро и старцы внимательно рассмотрели его, но не могли прийти ни к какому заключению. И они, подобно Нону, были чрезвычайно обеспокоены той мыслью, что в их долине появились какие-то чужие люди; где неизвестно было, чего от них можно было ждать!
После долгого обсуждения было решено, что Нон с тремя другими молодыми охотниками отправится в путь, чтобы исследовать всю местность вдоль реки, вплоть до ее истоков. Для этой цели были выбраны в помощь Нону самые быстроногие юноши. В случае необходимости они могли бы спастись бегством. Если они встретят на своем пути одного или двух человек, то они постараются выведать их намерения: если же они встретят много людей, то они должны будут вернуться обратно и сообщить вождю свои наблюдения.
На следующее утро Нон со своими спутниками, чрезвычайно взволнованные возложенным на них поручением, так непохожим на их обычные охотничьи предприятия, отправились в путь. Жены не были посвящены в их планы: люди с реки обсуждали важнейшие дела только среди мужчин.
Стояло ясное утро. Они шли вдоль левого берега и, ступая по росистой траве, старались, чтобы их тень не попала на какой-нибудь колючий кустарник, чтобы шипы не разорвали ее. В первый день им не удалось узнать ничего интересного. Ночь они провели у людей соседнего племени.
Два дня продолжалось их путешествие вдоль реки. Они пришли, наконец, к открытой плоской необитаемой равнине, на которой негде было спрятаться. Они не встречали больше ни одного человека. Далеко от своих они чувствовали себя беспокойно. После полудня они долго охотились без всякого результата; только к вечеру им удалось поймать совсем молодого жеребенка.
Чтобы освежевать его и наконец-то поесть, они расположились недалеко от реки, у подножья высокой скалы. Слева от них тянулось болото. Они разложили костер и решили провести здесь ночь. Уже стемнело; сидя у костра, они переговаривались тихими голосами, а когда смолкали, то чувствовали какую-то настороженную тишину, которую нарушал только ветер, шелестевший в тростниках. Нон обменялся еще несколькими словами со своими спутниками, а затем все залезли в спальные мешки; усталость взяла свое, и, несмотря на страх, вызываемый незнакомой местностью, они крепко уснули.
Внезапно Нон проснулся, как от толчка. Он открыл глаза и приподнялся. У ног еще тлел костер, тишина нарушалась только равномерным дыханием его спутников. На темном небе мерцали мириады звезд, так хорошо знакомых Нону. Вокруг стоял густой мрак, но все это не подавало никаких поводов для беспокойства; он снова лег и закрыл глаза. Его мысли начали путаться, как вдруг он снова вскочил.
