— Ну да, он привез с собой… Дайте-ка мне сосчитать… Двадцать восемь человек и еще собаку. Могу поклясться, что мне никто из них неизвестен, как и эта огромная собака.
Филипп во все глаза разглядывал людей в лодках и решил, что большинство из них — «Кролики». Так колонисты называли незнакомцев. Многие из них были солдатами или моряками, сред них была парочка индейцев с берегов Гудзо-нова залива. Они принадлежали к племени Больших Животов, хотя это название, которое придумали для них французские торговцы мехом, совершенно не подходило к стройной и достойной паре индейцев, сидевших в первой лодке вместе с Д'Ибервиллем. Самым серьезным во всей компании был человек в черном, державший собаку на поводке. Казалось, лицо у него застыло как маска, и он не реагировал на шум и возбуждение, с каким их все встречали. Мальчик слышал, как мсье Шарль начал объяснять господину де Марья присутствие странного человека на борту лодки.
— Пьер обязательно привозит с собой какого-нибудь поразительного человека и обычно даже не помнит, где он его нашел, а потом быстро с ним расстается, он перестает его интересовать очень скоро.
Лодки подошли так близко, что Филипп мог различить удивительно синие глаза Пьера Д'Ибервилля. Он не мог без дрожи взглянуть на героя.
«Он похож на Бога», — решил мальчик.
Великий человек поднял руку и выкрикнул:
— Привет, друзья мои! Привет всем!
Через несколько минут первая лодка пришвартовалась, и встречающим пришлось подвинуться назад, чтобы дать место высаживающимся из лодок людям.
Филиппа сразу оттеснили назад, и ему ничего не было видно, но он слышал, как Д'Ибервилль отдавал приказания.
— Не спешите, ближе подходите к берегу. Здесь быстрое течение.
Когда господин Пьер сошел на берег, он сказал:
— Шарль, я счастлив, что меня пришли встречать мои друзья.
Мальчик разозлился, что не может видеть самое главное, начал толкать в спины, стоящих перед ним людей. Наконец ему удалось втиснуться между двумя взрослыми, и ему было видно, что происходит на причале. Он увидел кудрявые светлые волосы и резкие черты лица великого лидера. Мальчик вдруг понял, что ему нужно запомнить этот великий момент и попытался повнимательнее присмотреться к мсье Пьеру. Видно, что он сильно изменился после трех лет постоянных сражений. Господин Пьер был очень высоким человеком с хорошо развитой фигурой и в красивом наряде. Конечно, мальчишкам приятно, когда их кумиры в красивой одежде. На Пьере был сюртук цвета спелой сливы с длинными фалдами и кружевами на запястьях. У шеи кружева струились вниз плавным каскадом. Серые панталоны тесно обтягивали красивые длинные ноги. Филиппу удалось разглядеть только это, потому что чье-то мощное плечо появилось перед ним, и мальчику пришлось довольствоваться только услышанным.
— Мы никого специально не созывали, потому что все люди устремились сюда, как только они прослышали о твоем прибытии, — сказал господин Шарль. — Сюда приполз даже старик Поль Лозель на костылях. Дорогой Пьер, ты снова одержал победу! Как мы этому рады!
— Да, все хорошо, и у нас теперь Ньюфаундленд, — послышался голос Д'Ибервилля. — Мне хочется завоевать залив до первых снежных мух, а потом, братец, нам следует предпринять важные шаги, — задумчиво сказал мсье Пьер. — Мне хотелось побыстрее покончить с новой кампанией. Мне не нравятся туманы и лед залива Морт.
— Я не вижу Поля. Разве он не приехал с тобой?
Шарль говорил о Марикуре, четвертом брате. Он участвовал во всех кампаниях в течение двадцати лет, но больше всего ему удавалось поддерживать нормальные отношения с индейцами. Этим он напоминал их отца. Старик Шарль говорил на нескольких индейских наречиях и всегда мог поладить с индейцами.
Д'Ибервилль ответил:
— Мсье Маленькая Птичка Всегда в Полете, как называют его индейцы, сейчас слишком занят. Шарль, не забывай, что Поль с самого начала был со мной в Ньюфаундленде и целый год не видел собственной жены. То же самое касается и меня, я жду не дождусь, когда наконец вернусь во Францию.
— Как чудесно, что Мари-Тереза будет в Париже осенью, когда ты пожалуешь туда!
Д'Ибервилля подобное заявление удивило.
— Осенью? Но я не собирался… Шарль быстро прервал его.
— Это господин де Марья. Он приехал из Версаля, чтобы нам помочь советами…
В этот момент люди перед Филиппом немного расступились, и ему опять стало все видно. Он увидел, как Д'Ибервилль взял пухлую белую руку гостя и крепко сжал своей сильной рукой.
— Мы не откажемся ни от помощи, ни от советов, — сказал он. — Мы вас приветствуем, мсье де Марья. Перед нами стоят сложные проблемы, и меня волнует множество разных вещей.
— Вы ожидаете осложнений в заливе? — спросил де Марья. Д'Ибервилль мрачно кивнул головой.
— Когда мы имеем дело с англичанами, то всегда приходится ждать осложнений. Они являются упорными борцами, и нам это известно, потому что англичане и французы вели борьбу в течение многих столетий, — он снова кивнул головой. — Некоторые воспоминания вызывают во мне ненависть к англичанам, но иногда я ими восхищаюсь. У них множество героев, включая Кромвеля, который поведал миру, что правители в долгу перед своими подданными.
Д'Ибервилль повернулся к индейцам и махнул рукой.
— Храбрец Джип, помоги мне.
Индеец ответил ему на правильном французском языке:
— Слушаюсь, милорд.
Он достал из каноэ большой сверток, а потом поднес его Д'Ибервиллю.
— Подарки! — воскликнул Пьер. — Это вам, Клодин, — сказал он, обращаясь к золовке. — А это тебе, Шарль. Я привез подарки для каждого члена нашей семьи и для всех жителей Лонгея. Здесь реликвии, связанные с победой, в достижении которой сыграли важную роль люди из Лонгея. Мы откроем это после того, как поедим, — сказал он, поднимая сверток над головой.
В течение часа Филипп следовал за героем, куда бы тот ни отправлялся. Его удивило, что великий герой не забыл ни одного жителя Лонгея и для всех припас подарки. Д'Ибервилль поднимал руки и хлопал по спине каждому, находившемуся на общинном выгоне. Мальчишка следовал за ним и слышал каждое его слово. Он пытался все запомнить, чтобы потом вспоминать и оценивать. Наконец мсье Пьер обратил внимание на преследовавшего его мальчишку.
— Неужели за мной следует моя совесть, принявшая человеческое обличье? — спросил он, глядя на мальчишку. Он внимательно взглянул на Филиппа: — Мне кажется, ты — подмастерье плотника. Ты здорово вырос за время моего отсутствия, но я узнал твое лицо. Тебя нашли после разгрома Лашина, правда?
— Да, мсье Пьер, — дрожа, ответил Филипп.
— Мне приятно, что ты следуешь за мной по пятам, но иногда это становится неудобным. Я имею в виду в данный момент, — глаза Д'Ибервилля загорелись при виде пухлой фигурки Бабетты Карре в зеленом платье, проходившей мимо. — Мне хочется поболтать со старыми знакомыми, а наш разговор тебя не касается, юный дружище. Ты не сможешь на некоторое время оставить меня в покое?
