Дороти Даннет - Путь Никколо

Николас все понимал. И, стараясь держаться в стороне, взялся улаживать все бытовые трагедии этого дня.

Над трупом Жаака де Флёри он оставил обоих стряпчих, которые были уверены, что никаких неприятных последствий не предвидится. Тело вскоре увезли, чтобы подготовить к похоронам. Грегорио, со своей всегдашней деловитостью, распустил немногих слуг Жаака. Все, что у того оставалось, унаследует брат.

Так же невозмутимо, не тревожа ни демуазель, ни ее семейство, Грегорио с Юлиусом забрали все те ценности, что были приобретены незваным гостем на деньги вдовы: обращенные в серебро, они вновь вернутся на ее банковский счет. К концу дня от усталости Юлиус почувствовал, что теряет рассудок, и был благодарен Грегорио, который, наконец, отправил его в постель.

Николас продолжал трудиться, словно силы его были безграничны. Грегорио заглянул к нему — получил приказ отправляться домой, и повиновался. Скорбящее семейство, конечно, заслуживало сочувствия, но он все же не был женат на своей хозяйке.

Демуазель чувствовала заботу всех домашних. Время от времени молчаливый Хеннинк, или кто-то из челяди являлся предложить ей помощь или уведомить о приходе гостей. Она вежливо благодарила, но отвечала, что сегодня желает побыть с дочерьми.

Марианна пригласила их поужинать у себя в гостиной, но сама есть ничего не стала. Что касается девочек, то у них аппетит был отменный, как и всегда. Они уже начали приходить в себя. Через пару дней они захотят узнать все подробности сражения и турнира.

Позже, когда она, наконец, уложила их в постель, то услышала, как плачет Тильда, зашла к ней и сидела рядом, пока та, наконец, не заснула. Затем Марианна де Шаретти вернулась к себе в спальню и разделась. Натянула ночную сорочку и села у окна с незакрытыми ставнями, тоскуя по Корнелису. Но это было неправильно. Он очень страдал бы сейчас. Его сын. Наследник… Она-то потеряла лишь своего ребенка.

С лаской и добротой она вспоминала Корнелиса. Он был самым лучшим мужем, какого могла бы желать любая женщина Когда отец Марианны разорился, подобно Жааку де Флёри, Корнелис перекупил компанию и сделал ее процветающей. Он никогда не тревожил супругу деловыми вопросами. На ее долю оставались лишь дети и домашние заботы.

Все было бы иначе, будь с ней Корнелис. Да, порой она чувствовала себя одиноко. Особенно сегодня. Лишь Тильда и Катерина знали Феликса так же хорошо, как она. Но девочки были слишком юными, чтобы утешить мать, равно как и его друзья. С внезапной благодарностью она вспомнила о Маргрит Адорне. У нее были подруги, которые все поймут. Завтра. Но ей еще предстояло пережить сегодняшний день.

В комнате Феликса находился сундук со всеми его пожитками, и шлем с алыми перьями и орлиной головой. Тот, кто отнес в комнату вещи, не стал ничего запирать на ключ. Близкие относились к ней как к взрослой женщине, которая в состоянии выдержать любое несчастье и попросить о помощи, если понадобится. Демуазель осознала внезапно, что весь день кто-то находился неподалеку, чем бы она ни занималась. Ее не беспокоили вопросами, не донимали… просто были рядом. Особенно Николас.

До сих пор она почти не вспоминала о Николасе. Пока он был в отъезде, Марианна скучала по нему, ей недоставало его силы, и его понимания. Втайне она винила его за то, что он покинул ее в трудный час. Как прежде винила Корнелиса, когда тот уезжал в Антверпен и оставлял ее наедине с возникшими трудностями.

Именно поэтому Марианна и хотела, чтобы он вернулся. Хотела, чтобы Николас был здесь, ради их нечастого общения, которое сделалось одной из ее каждодневных радостей. Ощущал ли он ту же радость, она не знала. Ясно одно: он обнаружил в себе вкус к серьезным занятиям и вовсю осваивался с этой новизной. До недавних пор, при желании, он, вероятно, еще мог бы вновь уйти в тень. Но вместо этого сделал шаг вперед и связал свою жизнь с компанией Шаретти. И с ней самой.

Так о чем он думает сегодня? Он был с Феликсом. Он узнал о его гибели не во дворе красильни, среди тюков тканей, кип перепачканной кожи и вонючих фартуков. То, как принял смерть Феликс, имело к нему непосредственное отношение. Чувство вины и забота о ней, Марианне, заставили его броситься в путь, чтобы как можно скорее принести ей это известие, с наименьшей болью.

В дороге Николас узнал о смерти Эзоты. Услышал о разорении Жаака де Флёри. Он жил с ними обоими и терпел жестокость, не озлобившись. Не его вина, что Жаак де Флёри мертв. Лионетто убил его. Но сегодня он узнал, что его жизнь, как и его счастье, ничего не значили для Жаака. И сегодня он сам стал убийцей. Николас, который, избитый, но беззаботный, выбирался из Стейна, сегодня лишил жизни двоих человек.

Впрочем, мужчины не могут отправиться на войну и остаться торговцами. Его обучили убивать. И Феликса тоже. И один из них заплатил свою цену.

Марианна очень долго думала об этом В доме все было тихо. Чуть дальше по коридору дверь в спальню, которую выбрал для себя Жаак де Флёри, была заперта, а все его имущество сложено в кладовой. Следом находилась та комната, которую занимал Николас, когда они с Грегорио использовали этот дом под контору. Вплоть до пожара… Там не было света. Но дверь оставалась открыта.

Она была открыта, когда Марианна де Шаретти проходила по коридору. И она знала почему. Николас был тем человеком, который отнял у нее Феликса. Он был ее мужем. Он не был ни тем, ни другим. Для него не было роли в этой трагедии, если только она сама не пожелает дать ему эту роль.

Но желает ли этого Марианна? Сегодня она вспоминала свою семью, Корнелиса и Феликса, Тильду и Катерину. Все то время, что она знала Николаса, он оставался за пределами этого узкого круга. Впустить его туда было бы предательством. Для Феликса он был тем же, что и Юлиус. Наставником. Помощником, если угодно. Он был подмастерьем для Корнелиса. А с ней он вел себя как идеальный управляющий. Преданный. Трудолюбивый. И рассудительный.

На улице кто-то прошел с фонарем. Отсветы промелькнули в комнате, отбрасывая на руки и на платье бледные светящиеся ромбы. Блеснули пряди волос, ниспадавшие до пояса. Марианна опустила глаза. «Как же я глупа, — подумалось ей вдруг. — Это Грегорио — идеальный управляющий. Юлиус — преданный, трудолюбивый и рассудительный. Но именно Николаса я заставила жениться на мне. А затем я стала ребенком, а он — взрослым».

Она подумала: теперь у меня больше нет ребенка. И у него нет никого, кто понял бы, каким тяжелым выдался этот день.

Дверь еще была открыта, когда демуазель прошла по коридору, прикрывая рукой свечу. Он сидел у окна, в точности так же, как только что сидела она сама. Но повернулся к дверям, заслышав шаги.