— И вы так и не узнали, кто это был?
— Нет! Я искал ее после окончания войны, но ведь в ней участвовали англичане, французы, американцы и даже австралийцы, и медсестры были всех национальностей… Бог ты мой! Где она сейчас, в каком уголке земли?
— Замечательная история, — сказал шотландец. — Прекрасная и грустная.
— Война — время грустных и прекрасных историй… — Джимми Эйнджел глубоко вздохнул. — Иногда ночью я сажусь в постели и засыпаю. И тогда она приходит ко мне, садится мне на колени, и мы часами предаемся любви. Я уверен, что, где бы она ни находилась, она меня ищет и ее душа летит ко мне, преодолевая пространство.
— Когда-нибудь вы ее найдете!
— Нет! — твердо ответил летчик. — Не найду, да и не хочу найти. Воспоминание о ней всегда будет лучше самой лучшей действительности.
Они окончательно погрузились в молчание, слушая теперь только шум воды, который все усиливался.
* * *
На рассвете острова не оказалось.
Вода поднялась больше чем на полметра, поглотив колесную ось «Бристоля», — зрелище, что и говорить, фантастическое и живописное, поскольку вряд ли что-то может выглядеть более нереально, чем старый биплан, «плывущий» посреди забытой богом реки венесуэльской Великой Саванны.
Так наверняка и подумал человек, вынырнувший в середине утра из-за поворота реки ниже по течению. Он тут же прекратил грести, застыв с веслом в воздухе и разинув рот, — не мог пошевелиться от изумления, пока Король Неба не замахал руками, чтобы привлечь его внимание, и не крикнул, чтобы он подплыл ближе.
— Эй! — крикнул американец на своем ломаном испанском. — Почему бы вам не протянуть нам руку помощи?
Незнакомец развернул свою примитивную пирогу, спрыгнул на песок — вода доходила ему до колена — и стал разглядывать аппарат вблизи.
Наконец он хрипло спросил:
— Это гидросамолет?
— Вовсе нет! — с улыбкой ответил американец. — Это всего-навсего мокрый самолет, что не одно и то же.
— Ага! И как же он здесь очутился?
— Это долгая история. У вас случайно нет веревок?
— Кое-какие есть. Вы что, хотите его отбуксировать?
— Что вы! Ничего подобного! Я собираюсь привязать его за хвост вон к тем деревьям, чтобы не унесло водой. А потом останется только ждать, когда вода в реке спадет.
Незнакомец окинул взглядом западную часть неба, задержав внимание на вершине далекого тепуя, и в заключение чуть заметно кивнул.
— Сегодня дождя не будет, — сказал он. — А если дождя не будет, к вечеру вода, скорее всего, опустится до прежнего уровня.
— Вы здешний?
— Я ищу подходящее место для миссии. — Он улыбнулся во весь рот. — Ах да! Я ведь не представился. Меня зовут Ороско. Бенхамин Ороско. Монах-доминиканец.
— Венесуэлец?
— Испанец. Из Гипускоа.
— Джимми Эйнджел.
— Джон МакКрэкен.
Они обменялись рукопожатиями. Услышав имя шотландца, миссионер направил на него внимательный взгляд, в котором сквозило восхищение.
— МакКрэкен? — с улыбкой повторил он. — Знаменитый Джон МакКрэкен с кокосами?
— С кокосами, с кокосами… — подтвердил собеседник. — Что до знаменитого, то это сказали вы.
— Не я это говорю! Это все говорят! Шотландец МакКрэкен превратился в легенду к югу от Ориноко. Вы хоть себе представляете, сколько людей решили попытать счастья в здешней сельве с тех пор, как вы появились в Сьюдад-Боливаре с той огромной кучей кокосов?
— Кокосов? — переспросил Король Неба, решив вмешаться в разговор, смысл которого, естественно, от него ускользал. — Мы что, прилетели сюда за кокосами? — забеспокоился он. — О каких таких кокосах вы говорите?
— О кокосах, — повторил отец Ороско, простодушно улыбаясь. — Обыкновенных зеленых кокосах!
— А что в них было такого, если они вызвали такой переполох?
— А то, что стоило их вскрыть, как из них начинал сыпаться поток золотых крупинок и алмазов размером с горошину. — Он покачал головой, словно ему самому не верилось. — Кое-кто уверяет, будто такого поразительного зрелища в Венесуэле никто никогда не видел.
Джимми Эйнджел повернулся к шотландцу и сказал ему с легким укором:
— Вы мне ничего не рассказывали об этих кокосах. Почему?
— Да тут и рассказывать-то особенно нечего, — просто ответил тот. — Эл Вильямс обычно прятал золото и алмазы в кокосы, которые затем склеивал смолой. В случае если лодка вдруг переворачивалась, они падали в воду, плавали на поверхности, и мы без проблем их вылавливали. Это всего лишь старый старательский трюк.
— Ловко! — согласился Король Неба. — Очень ловко. И сколько же таких кокосов удалось собрать?
— Немногим больше сотни.
— А на сколько потянула «начинка»?
— Сто тридцать фунтов золота и тридцать — алмазов.
— Вот это да! — гипускоанец не удержался и свистнул от восхищения. — И сколько вам за это дали?
— Где-то чуть больше полумиллиона долларов. — Джон МакКрэкен равнодушно пожал плечами. — Не слишком много, с учетом того, что это была плата за все невзгоды, перенесенные нами в самой опасной сельве на земле. — Он сделал короткую паузу. — А еще надо принять во внимание, что это стоило жизни самому лучшему и самому отважному человеку на свете.
— Полмиллиона долларов!.. — с восхищением повторил Джимми Эйнджел. — И там, куда мы направляемся, еще что-то осталось?
— Там еще много, — совершенно серьезно сказал шотландец. — И вы получите свою долю, если только река не оставит нас без самолета.
— Чертова река! — Летчик повернулся к отцу Ороско: — Кстати… а вы не знаете, что это за река?
— Я не вполне уверен, но, скорее всего, речь идет о Карони, — сказал гипускоанец. — Не могу сказать наверняка, потому что точных карт этой местности до сих пор не существует. Говорят, армия собирается произвести топографическую съемку и установить границы, однако, насколько мне известно, пока ничего не сделали.
— И сколько они будут с этим тянуть? — удивился американец. — Как это возможно, чтобы в разгар двадцатого века цивилизованная страна не имела точного представления о том, где находятся ее реки, горы или границы?
— Вы сами только что сказали: «Цивилизованная страна». Это и правда замечательная страна, вот только не совсем цивилизованная, — уточнил доминиканец. — Будь она такой, мне нечего было бы здесь делать. Территория к югу от Ориноко объявлена зоной свободного пользования, по этой причине здесь ищут убежища отщепенцы со всего света. Они знают, что стоит только переправиться через реку, правосудие их уже не достанет. — Он несколько раз прищелкнул языком и повернулся к шотландцу. — Будьте осторожны: если здесь проведают, что вы МакКрэкен, найдутся желающие снять с вас шкуру, чтобы вы им сказали, где скрывается это сказочное месторождение.
