всех желающих? – удивился Рагнар, – разумно ли это? Ведь неизвестно, как чернь воспримет произошедшее!
– Всё известно! Я что, по-твоему, ем баранину даром? Да и второстепенный это вопрос. Главное, что армия приняла Иоанна с диким восторгом!
– Не хочешь ли ты сказать, что ему уже присягнули?
– Конечно, нет! Ведь он же ещё не короновался. Но только что завершилась военная церемония в Оноподе. Там было четыреста семьдесят пять армейских чинов и пятьсот гражданских! А кроме них – протосинкел и все другие архиепископы, три десятка послов, консулы Синклита, влиятельные купцы и царица с отпрысками, сияющая среди твоих экскувиторов, как Елена среди друзей мёртвого Ахилла! Ну и, конечно, сам Иоанн. Началось с того, что твоя подруга подозвала к себе протосинкела и…
Рагнар, который неплохо знал, как императрица проводит военные церемонии, перебил своего приятеля:
– Дальше, дальше!
– Было объявлено, что Никифор Второй скончался от пьянства и что царица выходит замуж за Иоанна сразу после того, как он коронуется. А потом Феофано, пользуясь всеобщим ошеломлением, зачитала твои посольские грамоты. Из них следует, что князь руссов нам объявил войну и уже ведёт на Константинополь все свои полчища. Представляешь, что началось? Варда Склир стал топать ногами и бить себя кулаками в грудь, требуя приказ о срочном начале боевых действий! Все остальные доместики начали бушевать ещё более разнузданно. Тут же к ним присоединились гражданские. Весь дворец качался и содрогался от воплей! Я не преувеличиваю.
– Я знаю. И тут, конечно, выступил Иоанн?
– Да, конечно, выступил. Как же было ему не выступить? И он сразу стал василевсом – но не формальным образом, а фактически.
– Что же он такого сказал?
– Ровно то, что следовало сказать – ни больше, ни меньше. Он был предельно краток и точен. Никифор Фока будет зарыт без официального траура, ибо он позволил русскому князю занять Болгарию и открыть себе путь на Константинополь через Балканы! «А я», – сказал Иоанн, – «не выпущу Святослава из Фракии ни в одну, ни в другую сторону, потому что там уже приготовлена для него могила!» Он настоял, чтобы Феофано немедленно подписала приказ о мобилизации, об отправке флота к устью Дуная и о создании предварительной линии обороны на подступах к Филиппополю. Все приказы к тому моменту были уже составлены.
– Варда Склир одобрил все эти меры? – спросил Рагнар, помолчав.
– Конечно! А ты как думал? Его бы сразу же разорвали, если бы он поступил иначе! Когда приказы были подписаны Феофано, все принялись вопить от восторга ещё сильнее, чем только что вопили от ярости!
Рагнар выпил ещё вина. Следя за секретарём, который опорожнял уже третью чашу, он поинтересовался:
– Сейчас, должно быть, все уже двинулись к Ипподрому, чтоб там ещё раз выслушать эту речь теперь уже вместе с сенаторами?
– Естественно! Феофано ещё вчера назначила заседание. И народ послушает эту речь. Потом будет коронация. Патриарх со всей своей сворой уже доставлен в собор.
– Со всей своей сворой? – задумчиво повторил Рагнар, – неплохо, неплохо! А похороны когда?
– Откуда я знаю? Какая разница? Тебе что, это интересно? Предоставь мёртвым погребать своих мертвецов!
С этими словами Никифор поставил чашу, схватил ещё один кусок мяса и впился в него зубами. Рагнар, наблюдая за ним, зевнул.
– Это мудро! А ты зачем сейчас сюда прибежал? Там что, мало дел?
– То есть как, зачем? – очень удивился Никифор, давясь бараниной, – ты не видишь, что на меня напялено? Это ведь стыд и срам! Мне надо переодеться! Я не могу принять должность логофета в лохмотьях!
– Вот оно что! Тебя, значит, делают логофетом?
– Чёрт побери, Рагнар! Я сам себя сделал им. Кто, кроме меня, в таком же объёме владеет тонкостями внешней политики? Кто имеет более полное представление о нюансах всех ведущихся ныне переговоров? Кто переписывается с послами? Паракимомен, что ли? Смешно! Кому, как не мне, занять этот пост? Я целых пять лет к этому готовился, обучаясь у Льва Мелентия!
– А он, кстати, от чего умер? – спросил Рагнар, – об этом не говорили?
– Нет, о нём даже не вспоминали.
Глянув в окно, Никифор Эротик допил остатки вина из чаши и вскочил на ноги. Он спешил. Но тут ему в голову вдруг пришла какая-то мысль. И, поколебавшись, он обратился с нею к Рагнару:
– Слушай, Рагнар! Я не знаю толком, что происходит сегодня в городе, и боюсь на самое главное опоздать.
– В святую Софию, на коронацию?
– Да, да, да! Ты мог бы пойти со мною? Возле дворца сейчас происходит столпотворение, и меня одного там просто растопчут! Да и варяги дворцовой гвардии тебя сразу пропустят в любую дверь, а я пока не могу похвастаться этим. Ну что, пойдёшь со мной, а?
– Иди облачайся в свою хламиду, – сказал Рагнар и поднялся, чтобы надеть сапоги. Через пять минут приятели вышли, опять велев Букефалу остаться дома. Пройдя шагов пятьдесят, они завернули в кабак, чтоб выпить для храбрости. Разумеется, нужно это было Никифору. Он твердил, что чувствует себя трезвым, так как перестарался с закуской, то есть с бараниной. В кабаке не было никого, кроме двух не очень почтенных вдов, ещё далеко не старых. Они вцепились в Рагнара, но он отбился от них тонкими намёками на какой-то щедрый подарок от жриц любви.
Когда два дружка добрели до Месы, им вновь пришлось задержаться, так как по ней въезжали в Константинополь войска. Это были конные схолы, двигавшиеся тройной колонной.
– Фракийцы, – уверенно заявил Рагнар, разглядывая закованных в латы всадников, – теперь ясно, зачем вчера зачищали три постоялых двора у Южных ворот! Это интересно, чёрт побери! Надо иметь много ума, чтоб вводить фракийцев в Константинополь!
– Они стояли в предместьях, – сказал Никифор, – теперь постоят в столице. Видимо, Иоанн не очень-то доверяет друнгарию гарнизона. Но вряд ли патрикий Пётр доволен тем, что его войска должны устрашать городскую стражу, вместо того чтобы мчаться на битву с руссами!
– Никого уже не волнует, доволен он или нет.
Пропустив колонну, приятели пошли дальше. Вскоре они достигли священных стен. Никифор был прав – дворец обступали толпы. Ворота были открыты, но экскувиторы преграждали путь, поскольку внутри дворцовых пространств людей уже было десятки тысяч. Оставшиеся снаружи громко роптали. Им тоже очень хотелось увидеть нового василевса в первый день царствования. Но всё уже заглушал звон колоколов собора святой Софии.
– Ой, коронация началась! – схватился Никифор за голову, – бежим! Я взял с собой ключ от калитки! Слава Создателю, рядом с ней – почти никого!
– Вот только не надо бежать, – удержал Рагнар своего приятеля за рукав, – иначе толпа ринется за нами, поняв, что у нас есть ключ. К тому же, мы всё равно уже опоздали.
Им удалось почти неприметно воспользоваться калиткой, благо что старый её замок был хорошо смазан. Преодолев Царские
