Через несколько дней, отдохнув и одевшись в приличную одежду, мы купили лошадей, мулов и достаточное количество еды. Мы присоединились к одному из многочисленных торговых караванов, направлявшихся на юг, и отправились в Массилию.
Незадолго до нашего отъезда я случайно встретился на рынке с Авлом Гиртом. Мы остановились на расстоянии двух шагов друг от друга и какое-то время пристально смотрели один на другого… Авл Гирт подошел ко мне вплотную и обнял меня как старого друга. От Гирта я узнал, что Цезарь собирается в Бибракте, где хочет закончить свою седьмую книгу. Я пожелал ему успеха, и мы попрощались. Когда мы с Базилусом уже собирались отправляться дальше, Авл Гирт вдруг воскликнул:
— Друид, разве ты забыл, что должен мне деньги?!
Я споткнулся и едва не потерял равновесие. Писарь Цезаря был прав. В свое время я занял у него определенную сумму, чтобы отдать свой долг Кретосу. Я рассчитался с Авлом Гиртом золотыми монетами.
— Тебе повезло, друид! — воскликнул он со смехом. — Если бы у тебя не оказалось сейчас денег, то я сделал бы тебя своим рабом и заставил бы дописать седьмую книгу!
Галльская кампания, затянувшаяся на несколько лет, закончилась победой, которую Цезарь одержал под Алезией. Кельты перестали сражаться за свободу и покорились римским захватчикам. За спиной Цезаря было тридцать битв. Он захватил восемьсот селений и городов, убил миллион кельтов и продал в рабство миллион человек из разных племен.
Он прославил Рим. Он прославил себя. Галлия была в руинах, римляне разорили эти когда-то богатые земли. Каждый год кельты должны были платить дань, которая равнялась четырнадцати миллионам сестерциев. Больше Цезарь не смог выжать из разоренных его войсками земель. Война уничтожила все то, что создавалось долгие годы. Галлия была разорена. Цезарь же, наоборот, стал сказочно богат. Ему удалось награбить и выбросить на рынок столько золота, что в Риме цена на этот благородный металл упала на тридцать процентов. Как я уже упоминал, каждый год Галлия должна была платить дань в размере четырнадцати миллионов сестерциев, проконсул же отправил своему другу Цицерону шестьдесят миллионов, чтобы тот смог купить землю, необходимую для постройки форума Цезаря. Гай Юлий Цезарь раздавал подарки своим сторонникам и своим врагам. Не задумываясь, он давал деньги в долг каждому, кто обращался к нему с подобной просьбой, тратил огромные суммы на постройку храмов и разного рода зданий. Благодаря золоту, награбленному за время Галльской кампании, он мог себе это позволить.
Массилию, греческую торговую колонию на юге Галлии, можно было по праву назвать центром всего Средиземноморья. Именно оттуда купцы привозили все те товары, которые мы, кельты, всегда очень высоко ценили: римское вино, цветное стекло и металлические сосуды. В свою очередь жители Галлии продавали в Массилии не только соль, медь, янтарь, олово, меха, кожу, золото, смолу, деготь, смолистую древесину, воск, сыр и мед, но и те знаменитые ткани красного цвета, из-за которых галлам завидовала вся Римская республика. Вот почему — а еще по той причине, что на самом деле косу и деревянную бочку изобрели именно мы — римляне столь охотно распространяли слухи, будто мы меняем свои товары только на вино. Они завидовали нам и утверждали, что мы пьяницы, которые готовы обменять двух молодых здоровых рабов на амфору вина. Словно в Галлии нужно приложить огромные усилия, чтобы приобрести рабов! Но, к сожалению, еще не выросло такое растение, коренья или листья которого могли бы помочь уничтожить эти гнусные слухи, ведь все сказанное римлянами записывается и передается потомкам. Если же мы пытаемся что-нибудь возразить, то нас слышат только боги. Конечно, если они этого на самом деле хотят.
Мне было приятно ехать верхом рядом с Базилусом. Мы рассказывали друг другу обо всем, что нам довелось пережить за последние несколько лет. Когда все интересные истории заканчивались, мы начинали с самого начала, приукрашивая и дополняя новыми невероятными подробностями те байки, которые уже были рассказаны какое-то время назад. По вечерам мы усаживались возле костра, разведенного в лагере купцов, жарили рыбу и пили вино (по дороге из Алезии в Массилию было довольно трудно раздобыть козье молоко) и с удовольствием бранили Римскую республику. Мы с Базилусом поносили римлян не из зависти или злости. Нет, у нас, кельтов, особое отношение к жизни и смерти. Все происходящее мы считаем своего рода соревнованием. Для нас гораздо важнее лично присутствовать при определенных событиях, а не выжить. В римлянах нам больше всего не нравились презрение и надменность, с которыми они навязывали свою волю другим народам.
Когда мы в один прекрасный день увидели стены Массилии с многочисленными сторожевыми башнями, я находился на грани нервного срыва. Мысль о том, что я вот-вот опять увижу Ванду, лишила меня сна — за последние несколько ночей я почти не сомкнул глаз. Мы приближались к Массилии, а мой страх рос с каждым днем.
Я боялся, что окажусь в городе, о котором я мечтал с самого детства, а Ванда останется для меня такой же недостижимой, как и раньше. А вдруг Кретос продал ее? Я знал ее характер — она может быть довольно строптивой и упрямой и способна вывести из себя кого угодно. Более того, я не исключал возможности, что Ванда могла попытаться убить своего нового хозяина Кретоса. Купцы, вместе с которыми мы направлялись на юг, рассказывали, что законы и обычаи в Массилии довольно странные. Да, этот город был расположен на территории римской провинции Нарбонская Галлия. Но при этом Массилия оставалась полностью независимой! С того самого момента, как римляне взяли под свое покровительство этот торговый и культурный центр, метрополии, расположенной у Средиземного моря, стала принадлежать протянувшаяся вдоль берега территория от Никеи[84] до Родана. Все племена, жившие на этих землях, должны были платить городу дань. Массилия же брала на себя обязательство поддерживать в надлежащем состоянии Виа Домициа[85] и охранять Фоссэ Маринэ, боковой канал, отходящий от Родана. Расположенные вдоль канала земли сделали Массилию, жители которой якобы удобряли свои поля телами убитых при Аквах Секстиевых[86] тевтонов, богатой и могущественной. Правители города были настолько уверены в своих силах, что могли позволить себе принимать собственные законы, казавшиеся зачастую довольно странными. Например, женщинам запрещалось употреблять вино, а любой, кто хотел покончить жизнь самоубийством, должен был получить на это соответствующее разрешение. Тем не менее Массилия была и остается для римлян одним из самых значительных культурных центров, пользующимся хорошей славой. Именно сюда многие богатые жители Рима отправляли своих отпрысков на обучение. Любой кельт считал Массилию центром мироздания; для нас название этого города было равнозначно словам «культура» и «знание». К Риму мы относились совсем по-другому. Да, не зря я с детства мечтал попасть в Массилию!
