Она безучастно смотрела на море, по которому скользило множество пирог, нагруженных людьми, занимающимися ловлей жемчуга, которые удалялись, распевая веселые песни, едва слышно долетавшие до ее слуха на крыльях ветерка.
Вдруг она вздрогнула, и ее взор устремился в тот пункт горизонта, где показался корабль.
— «Искупление», — шепнула она.
Корабль медленно вошел в порт, бросил якорь и убрал свои паруса.
— Мне необходимо видеться с капитаном, — сказала она. — Памятью моей матери я умолю его наконец объясниться!
В это самое время невдалеке раздался галоп нескольких лошадей. Линдо весело залаял, и один из индейских пеонов постучался в дверь комнаты молодой девушки.
— Нинья! Нинья! — закричал он. — Идите скорее, вот он.
— Кто? — спросила она, спеша отворить.
— Капитан, — ответил пеон.
Она выбежала в первую залу.
— Капитан Ортега! — вскрикнула она. — Где он?
— Это, действительно, капитан, милая барышня, — сказал кавалерист, который в это же время вошел, — но не тот, которого вы ожидали.
— Капитан Гишар! — сказала она с изумлением.
— Действительно, так, — весело отвечал марселец, лаская собаку. — Здравствуйте, сеньорита, как вы поживаете? Представляю вам господина Гурсо, моего лейтенанта, человека почтенного, у которого есть только один недостаток — он всегда томится жаждой; сознаюсь вам, что в настоящем случае меня так же, как и его, томит жажда.
— Добрый капитан Гишар, — притворно-любезно произнесла молодая девушка. — Я очень рада, и мне приятно видеть вас. Милости просим вас и вашего друга. Не хотите ли подкрепиться?
— Я сознаюсь вам, сеньорита, что это будет сделано с удовольствием; я пришел издалека и наглотался пыли, не правда ли, господин Гурсо?
— Это правда, капитан, мы наглотались ее очень много, — ответил лейтенант.
Молодая девушка деятельно занялась подаванием обоим морякам всего, что им было нужно для утоления жажды; потом, когда она увидала, что они удобно уселись за стол, а налитые стаканы стояли перед ними, она продолжала разговор.
— Какой счастливый случай привел вас сюда, добрейший капитан? — спросила она у него.
— Это не случай, сеньорита, — ответил он, подымая свой стакан, — напротив, я нарочно пришел сюда. За ваше здоровье!
— И за ваше, капитан!
— Гм! — произнес он, ставя свой стакан. — Этот пюльк хорош; но он не крепок; я смешаю его с рефино, это придаст ему крепость. Кстати, у меня там на дворе семь или восемь из моих моржей; не можете ли вы дать им чего-нибудь подкрепиться?..
— Им уже дали все необходимое.
— Благодать Божия! — сказал капитан. — Итак, что вы сказали, сеньорита?
— Но я ничего не сказала; напротив того, это вы говорили.
— Правда, я припоминаю.
— Не видали ли вы в эту ночь дона Маркоса, добрейший капитан?
— Не более трех часов как я расстался с ним, он даже назначил мне сегодня с ним свидание.
— Ах! — сказала она. — Вы его видели?
— Конечно, — сказал он насмешливо, — мы даже долго разговаривали.
— И… он был один?
— Как один? Напротив, с ним было двенадцать отчаянных сорванцов.
— Нет, я хочу сказать: не было ли незнакомца, который сопровождал его?
— Что касается до этого, то с ним я не видал никого.
Молодая девушка заметно побледнела.
— Он, — невозмутимо продолжал капитан, — представил мне только одного из своих друзей, очаровательного молодого человека, который мне очень понравился: мне кажется, его зовут дон Альбино
— Ах! — сказала молодая девушка, свободнее вздохнув. — Ах! Он был с ним?
— Ну да! Потому что он привел его с собой; наконец, сеньорита, вы должны узнать мотив моего визита, я прибыл за вами.
— За мной, капитан? С тем, чтобы отвезти? Но куда? Вы знаете, что я не могу отлучаться во время отсутствия дона Маркоса.
— В этом-то именно заключается и вся суть дела; вы должны немедленно отправиться к нему.
— Я должна отправиться к нему? — спросила она с удивлением. — Для чего?
— Что касается до этого, то сколько бы вы не добивались, сеньорита, ответа я не знаю; но ежели вы согласитесь доставить мне честь и последуете за мной, то я предполагаю, что вы скоро узнаете причину. Дон Маркос всегда поступает осторожно.
— Далек ли наш путь, капитан?
— С одно лье; но никак не более полутора лье. Мне назначено свидание с доном Маркосом в шанареле пунты де Кабра; видите, это не более как прогулка. Теперь, ежели доверяете мне и примете мой эскорт, я к вашим услугам.
Молодая девушка задумалась.
— Хорошо, — сказала она, — я прошу у вас несколько минут для того, чтобы приготовиться.
— Приготовьтесь, сеньорита. У нас есть время. Да, слушайте, ведь вы вспоминали капитана Ортегу? Вероятно, вы увидите также и его.
Молодая девушка вопросительно взглянула на него; но он притворился, что не заметил это.
— Идите, — сказал он, — сеньорита; господин Гурсо и я выпьем в ожидании вас.
Донна Марцелия, задумавшись, вышла из залы. Капитан и лейтенант спокойно продолжали серьезную атаку на стоявшие перед ними бутылки.
Едва прошло четверть часа, как появилась молодая девушка. Она была готова; оба моряка воспользовались этой четвертью часа и опорожнили бутылки.
— Едем же!.. — сказал капитан. И они вышли.
По знаку марсельца дюжина матросов, которых он привел с собой, сели на лошадей; все эти моряки были вооружены.
Линдо вышел вместе со своей госпожой; когда он увидел, что она села на приготовленную для нее лошадь, он начал весело визжать и прыгать вокруг лошади, становился на задние лапы, ласкаясь к своей госпоже.
Она хотела заставить его воротиться домой.
— Ба! — сказал капитан. — Возьмите с собою эту добрую собаку; зачем ее запирать? Посмотрите, как ей хочется бежать за вами.
— Ну, я согласна. Поедем, Линдо, и будь умен! — сказала донна Марцелия.
Собака радостно зарычала и пустилась как стрела; всадники помчались галопом.
Лодка контрабандистов, быстро гонимая двенадцатью гребцами, около половины девятого часов утра подошла к берегу и пристала с наветренной стороны мыса, довольно выдавшегося в море и называемого ля пунта де Кабра, в небольшой песчаной бухте, в которой уже другая лодка была вытащена на берег.
Эта лодка была с «Целомудренной Сусанны». Мачты и весла были вынуты и валялись на песке; несколько таможенных часовых тщательно охраняли ее.
Неподалеку в стороне группа моряков и контрабандистов, состоявших из тридцати человек, сидели кружком на песке; они курили и весело разговаривали между собой, по-видимому не обращая внимания на таможенных, пятьдесят человек которых наблюдали за ними под командой офицера, которого легко можно было узнать по золотому шитью и по шляпе, обложенной галуном, с плюмажем.
