Коделл прямо-таки почувствовал себя смелым рыцарем, убившем негодяя в единоборстве, а не просто наткнувшемся (даже споткнувшемся) на его труп. Когда Молли покраснела и прижалась к нему, она похоже тоже думала о чем-то подобном. Она посмотрела вверх и вниз по ручью. Ее голос стал низким и хриплым.
— Похоже, вокруг нас никого нет, Нейт…
— Так в чем же дело…
Улыбаясь, он уложил ее на пушистую мягкую траву, а затем быстро наклонился над ней. Уверенными пальцами он расстегнул пуговицы и петельки ее платья. Процесс шел бы еще быстрее, если бы он не останавливался каждые несколько секунд, чтобы целовать открывающееся тело. Но вскоре она лежала голая, и он также. Их потные тела долго извивались, лаская друг друга.
— О, Молли, — простонал он. Она не ответила — просто была не в силах…
Одевались они неохотно. Независимо от того, что мог сказать проповедник, в начале лета было неплохо и без одежды. Коделл чувствовал себя в мире со всем миром, когда они с Молли продолжали медленно идти вдоль ручья. Через несколько шагов, она сказала: — Думаю, что мы можем попробовать то, о чем ты говорил, Нейт. Я надеюсь, что плохо не будет, посмотрим. Но если не пробовать, то и не узнаешь, есть ли шанс, и это факт.
— Все будет в порядке, — ответил он, одновременно и довольный и слегка раздраженный: он хотел, чтобы она была просто счастлива, не отвлекаясь на неприятные мысли.
Они подошли к изгибу ручья. На противоположном берегу, среди порослей дубков, рыбачил седой негр. Он помахал левой рукой и сказал: — Как вы дела, масса Нейт, мисс Молли?
— Привет, Израиль, — оглянулся Нейт через плечо. Нет, негр не мог видеть оттуда его и Молли, кувыркающихся в траве. Облегченно вздохнув, он повернулся обратно. — Поймал что-нибудь?
— Вот, пару сомиков.
Израиль приподнял их. Стони-Крик был настолько узок, что не нужно было повышать голос, чтобы поговорить через него.
— Как это чувствовать себя, работая на знаменитого полковника Плезанта? — спросила Молли.
— Теперь бунт ушел, и масса Генри, он снял мундир так быстро, как может быть, — сказал Израиль. — Железная дорога он был работать, они посылали человека на ферму другой день, спрашивать его, чтобы забрать его на старую работу и деньги в два раза. Он говорит, что они хотят его обратно пользовать его имя. Так я полагаю, что он в порядке.
— Так что Генри ответил им? — спросил Коделл, ощущая новый набор смешанных эмоций. Он и хотел, чтобы его другу было хорошо, но не хотел, чтобы тот уезжал в Уилмингтон. Для него его отъезд туда казался таким же плохим, как если бы тот отправился домой, в Пенсильванию.
Израиль ответил: — Он сказать тот человек, что прочь мерзавец с моя земли и никогда не возвращайся, что он лучше, сменить свой имя, чем продать его железная дорога, которая не хотела мужчину, который столько делать ней. Это его свой слова, масса Нейт, я был там, чтобы услышать.
— Хорошо, — сказал Коделл. Молли кивнула. Израиль закивал вслед за ними. Тут леска, которую держал чернокожий, резко дернулась. Он вытащил небольшого толстого окунька, отчаянно запрыгавшего по берегу. Нейт добавил: — Значит, все в порядке, что ж, я навещу Генри на днях.
— Всегда рады видеть вас как масса Генри и я, — заявил Израиль. Пока он говорил, рыба клюнула снова. — Вы приходите завтра, может быть, некоторый этот прекрасной рыбы останется.
— Я бы не возражал, конечно, — с веселой вежливостью сказал Коделл. — Но не только ради вкусной рыбы. Я хочу попросить Генри быть моим шафером на свадьбе.
Застигнутая врасплох этими словами, Молли задохнулась и прижалась к нему. Израиль улыбнулся через ручей, глядя на них.
— Это хорошо, — сказал он. — Масса Генри, он всегда знать о том, насколько вы счастливы оба, поэтому я знаю, что он будет рад сделать это вам.
— Не говори ему заранее, — предупредил Коделл. — Я хочу сделать это сам.
— Я дать вам слово, — пообещал Израиль. — Мисс Молли, масса Генри, он часто упоминать о том, сколько ваш брат или кузен, я не совсем уверенный кто — Мелвин, так похож на вы. Он быть ваша свадьба?
— Н-не думаю, что так, — ответила Молли после минутного колебания. — Теперь, когда боевые действия закончились, я не думаю, что мы увидим Мелвина скоро в этих краях.
— А-а, человек любить путешествовать, не так ли? — сказал Израиль. — Есть такой люди, да. Жаль, что он не будет, чтобы увидеть, как вы замуж.
— На этот раз придется обойтись без него.
Молли снова прислонилась к Нейту. Они пошли дальше вдоль ручья. Прощальные слова Израиля были прерваны еще одной поклевкой. Коделл ощутил легкую зависть; сам он никогда не вытащил бы так много рыбы из Стони-Крик так быстро.
Молли что-то произнесла. Занятый мыслями о рыбалке, Коделл не расслышал.
— Прости, что ты сказала?
— Я сказала, может быть, все и получится. Когда я думаю о том, как мне хорошо с тобой и тому подобное, предстоящая свадьба кажется мне реальной.
— Это будет лучше реальности.
Он обнял ее за талию, притянул к себе и поцеловал. Смотрит ли Израиль на них с противоположного берега, Коделла больше не волновало.
Жесткие лацканы воротника Нейта задевали его бороду и щекотали его. Он чувствовал себя слегка задушенным, не привыкший к тугому галстуку. Хотя даже и без черного шелкового галстука, как он подозревал, он бы все равно имел некоторые проблемы с дыханием: ведь столько людей пришли в церковь на венчание. К тому же, знойный воздух внутри храма начал вызывать потоотделение.
Он пытался убедить себя, что ведет себя глупо, опасаясь реакции окружающих — но даже в бою его сердце не билось так, как сейчас. Во рту стояла сплошная сушь.
Бен Дрейк был в ударе. Мощный голос проповедника прогремел: — Если здесь есть кто-либо, кто знает о какой-либо причине, по которой этот брак не может состояться, пусть говорит сейчас ибо дальше будет поздно.
Коделл напрягся. Священники традиционно произносят эти слова на каждой свадьбе. Но здесь — здесь некоторые из мужчин, слушая его, знали, кем была Молли. Он не думал, что кто-то из них выскажется против него или нее, но все равно затаил дыхание. Необходимая пауза прошла. Никто ничего не говорил. Церемония продолжалась. Волнение Коделла не унималось. Слишком быстро — или так показалось Нейту — Дрейк повернулся к нему и сказал: — Вы, Натаниэль, берете эту женщину по имени Молли в качестве своей законной супруги, чтобы содержать, заботиться, любить и беречь ее, пока смерть не разлучит вас?
— Да, беру.
Коделл обычно использовал тот голос, которым он спокойно перекрывал шум школьного класса, полного детей разного возраста. Теперь же ему казалось, что даже Генри Плезант, стоящий рядом с ним в блистательном парадном мундире полковника Конфедерации, что буквально шокировало многих, еле его расслышал. Плезант одобрительно улыбнулся — значит он, все же сказал это вслух. Он выдавил ответную улыбку. Вроде получилось.
