— Мессер Уберто, — с неким страхом позвал Уберто прислужник. — Вот оно — орудие убийства!
Это был окровавленный молоток — видимо, маркграф забивал им гвозди.
Для Уберто это была не столько потеря кусочка фамильной земли, сколько потеря верного друга. Вдруг Лоренцо обнаруживает маленький клочок бумаги, который находился в руках Генриха. В этой записке всего лишь были написаны такие слова «homicidis percutiamque omne proditor, cujus anima contaminatus est in tenebris praeteritum!», что говорило о том, что убийцы будут убивать каждого предателя, чья душа была осквернена тёмным прошлым. Но ведь такого с Моритьелло не было, потому что Уберто знал его, как удачливого предпринимателя и ведущего деятеля на благо Флоренции. После этого Уберто в последний раз осмотрел комнату, чтобы удостовериться в том, нет ли ещё следов пребывания убийц.
— Эта книга, кажется, неестественно наклонена, — сказал Уберто.
Когда он потянул за неё, книжная полка как-то странно зашумела, будто за ней есть комната. Так и есть — это была дверь в тайную комнату Генриха. Это довольно-таки предсказуемо потому что многие предприниматели из-за своей параноидальности прятали договора и переписку, которые должны были оставаться в секрете.
Войдя в комнату, Уберто узрел пред собою знамёна особой росписи — это был щит, на котором изображён треугольник, в центре которого находилась надпись «Akazia».
«Поразительно, — подумал Уберто. — Такого я ещё не видел! Но почему такой герб, ведь он в полной мере не соответствует стандарту рыцарского рода?»
Следующие дни Уберто мучили страшные сны — смерть жены, междоусобицы потомства, пожар в городе и смерть. Это сопровождалось головными болями и утренней хандрой. Уберто они казались вещими, будто это всё происходило наяву… или произойдёт? Это повредило ясный ум Лоренцо — он был озадачен убийством Генриха! Он нанял следователей, но те топтались на месте. Никто не мог помочь. Безусловно, ответ был один — тайный орден, чьё название оставалось в секрете. Именно такие мысли посещали Уберто. Также его посещали мысли о том, что покушение готовится и на него самого! Кажется, что это расследование будет достаточно весомым в его жизни!
Через неделю Уберто уже забыл о происшествиях, и, возможно, всё встало на свои места. Теперь Лоренцо мог заняться тем, что ему было по нраву: охотой, политическими делами, а также изучением этих таинственных символов, которые могут быть небезопасными. Быть может, это орден, который преследует очень опасные цели, несовместимые с общечеловеческими понятиями…
Отойдя от проблем, Уберто на досуге задумался о том, куда деть свои владения, накопленные за такое долгое существование династии Лоренцо. Думать-то рано, но Уберто уже тридцать пять, и он готов пустить корни. Прогуливаясь в тёплый весенний денёк в парке, Уберто одиноко и грустно, словно зачарованный, смотрел на нежный закат, и ему казалось, что солнце своими лучами обнимало и согревало его душу. И вдруг одним неосторожным движением Уберто случайно задел девушку, от чего она упала.
Это была дивная девушка, будто тот солнечный луч, который само солнце послало на землю. Ее платье было необычайно красивым — белое с золотистыми узорами. Самой девушке было лет двадцать пять. Уберто она определённо понравилась. Долгое время он не мог отвести глаз и даже не мог придумать, что сказать.
— Извините, — произнёс Уберто — я не хотел.
— Io sto bene, не переживайте, — ответила девушка. Её голос был, словно песня, которую Уберто слушал с необыкновенным интересом.
— Позвольте спросить о вашем происхождении, — с некоторым трепетом выдавил из себя де Лоренцо, — столь золотистые волосы и небесноголубые глаза вряд ли пожелают появиться здесь и встретиться со мной — простым мессером.
— Не стоит, Costosi. Имею честь высказать своё иностранное происхождение, но, скажу, что я родилась севернее Италии.
— Наверное, и имя у вас столь прекрасное…
— Элен. Думаю, что более непримечательного имени нет.
— Да что вы, это имя лишь подчёркивает вашу грациозность…
Последующие дни так и протекали с лёгким флиртом, ужинами и бокалами красного вина. Уберто не мог оторвать глаз от красоты Элен. Он понял, что влюбился в нее. Уберто рассказывал о своих подвигах, а Элен с большим интересом слушала и лишь иногда прикрывала рот, хихикая над забавными шутками. Через шесть месяцев Уберто решился на особенно благородное деяние — он привёл своё счастье в необычайно красивый ресторан, где подавали очень вкусные блюда на посуде не столько с голубой каёмочкой, сколько с платиновой. Итак, стоило только Уберто замешкаться, как Элен начала тяжело вздыхать:
— Элен, дорогая… — сказал Уберто, опираясь на одну коленку.
— Что, любимый?! — с некоторым трепетом спросила Элен.
— Ты… ты любишь меня? Ты готова связать наш брак с помощью этого скромного подарочка?
Уберто достал маленький футляр. Открыв его, Элен увидела золотое кольцо с рисунком, напоминающим розы. Безусловно, это было обручальное кольцо, которое искусно выполнили заграничные соседи.
— Дорогой Уберто, конечно, да. Я люблю тебя и горю желанием провести с тобой остаток своих дней.
Поженившись, Уберто и Элен провели сказочный медовый месяц и повидали немало очаровательно прекрасных итальянских мест. А через девять месяцев у них появился ребёнок.
— Он прекрасен, — сказала Элен. — Но как мы его назовём?
— Мой прадед Марцио де Лоренцо был кавалеристом при королевском дворе, — ответил Уберто. — Безусловно, он достойный человек. Думаю, что наш сын должен носить его имя.
— Я согласна, мы подарим ему такую любовь, которую не дарили ни одни родители своим детям.
Следующие четыре года прошли для Уберто и Элен спокойно. Тут началось возвышение власти Медичи, однако народ не сильно возлюбил их. Главное — то, чем всё это время занимался Марцио. Представьте маленького ребёнка, который бегает с дворовыми мальчишками. Естественно, прислуга наблюдала за ним, так как ему было относительно немного лет, чтобы слуги смогли отпускать его дальше на просторы Флоренции.
Через год в мальчике стал зарождаться его истинный характер. Выбрав злость как основную черту Марцио стал слегка наглым и решил показать себя хозяином, дразня слуг, учителей и стражу. В конце концов, родители всё же объяснили Марцио, что так поступать нельзя, что это плохо. Осознав такой расклад дел, мальчик задумался над своими поступками и решил измениться. Теперь он перестал хулиганить, зато стал любознательным и пытался найти ответы на все свои вопросы. Всё это коренным образом меняло мировоззрение Марцио. Вскоре появился на свет его брат — Габриэль. Он обладал более мягким характером, чем Марцио, но всё же не уступал старшему брату в привередливости. Марцио постоянно хотел отделиться от компании Габриэля — ему казалось, что родители любят брата больше, чем его.
