сказать, содружество наций. Хеттов, быть может, и хотелось бы обвинить в чем-либо, но уж только не в национализме. Одной только официальной письменности в стране Хатти ученые различают восемь видов! Разнятся они не по способу письма (хотя их тоже два – иероглифический и клинописный), а по языкам. К тому же в этих восьми широко применялась так называемая «аллография» – использование в тексте совершенно чужих всем восьми языкам слов и начертаний, например, из шумерской письменности. Причем писцы применяли подобный способ написания как скоропись: им было легче начертать шумерский знак для шулерского понятия, чтобы читатель догадался вместо шумерского прочесть свое слово, писать которое значительно больше. Таким образом, вырисовываются сразу два совпадения с советской страной – широкий интернационализм и всеобщая грамотность. Правда, хетты, судя по всему знали иностранные языки значительно лучше советских людей, владевших ими в большинстве своем "со словарем". А со временем скоропись с применением чужих слов стала правилом, поэтому современные ученые столкнулись с большими трудностями при расшифровке хеттских текстов: некоторых слов из хеттского языка они просто не знают, – так переусердствовали писцы по сырой глине заточенным стилом, настолько облегчили задачу себе, что теперь хеттологам прочтение слов «овца», «женщина», «медь» и прочих по-хеттски не под силу.
Хетты общались со всем миром. Киприоты были вассалами царей страны Хатти, Микены не чуждались общения и торговли. С великим Египтом, после ряда «встреч» далеко не дружественного характера и крупной победы в Кадеше при реке Оронт над войсками Рамзеса II, хетты заключили договор о вечной дружбе и взаимопомощи и действительно «обменивались» даже принцами и принцессами, то есть «дружили домами». Более ортодоксальный Египет не мог до конца понять «широкой души» хеттов, поскольку интернационализм в Египте выражался разве что в применении рабочей силы иноземцев-рабов, которая не ценилась ни во что. А вот от принцев и принцесс не отказывался: похоже на то, что царица Тейе и ее высокопоставленный брат были хеттами. С нее-то и с мужа ее Аменхотепа III и началось сближение значения для государства царя и царицы. Она первая, а за ней Нефертити, Анхесенпаамон – стали непосредственно участвовать в государственных делах и по праву изображаться на троне рядом с фараоном. Роль женщины в стране Хатти очень приближалась к роли мужчины. Можно сказать, там было почти равноправие. Как и у нас: не отбирая у нее исконных и привычных обязанностей вроде стирки, уборки и кухни, мы милостиво (и давно!) разрешили женщине работать наравне с мужчиной у станка и на стройке. А есть еще женщины-пилоты!
Религия у хеттов играла первостепенную роль. В стране было множество храмов, в которых отправлялись различные культы многих и многих богов. Божества хеттов отвечали каждый за свою, вполне определенную сферу жизни. Бог Солнца – один бог, ему принадлежало неотъемлемое: он сотворил весь этот мир. Богиня Солнца – всем этим миром управляла. Ей поклонялись хетты, как главной, не забывая при этом, что главный – Он. Кроме того, были бог Грозы, бог Луны, богиня Духа пчелиного роя (!), божества Страха и Ужаса и так далее. Боги различались по функциям – периодически исчезающий бог плодородия Телепинус, женские божества Хебат и Иштар (да-да, совершенно чужая хеттам Иштар из Ниневии!), богиня Престол (престол у хеттов женского рода), боги-злаки, боги ремесла (Кузнец, Пастух и пр.).
Как католики латынь, а православные церковнославянский язык, так хетты для ритуалов использовали хурритский, на котором не говорили. Хурритская письменность, даже встречающийся на этом языке текст эпоса о Гильгамеше, – была только для религиозных дел, и ни для каких более.
Войтех Замаровский
Часть первая
Возрождённая из пепла
«Поглядите, превратился он в огромного Быка,
Поглядите, у него рог немного согнут!»
Спрашиваю: «Отчего рог немного согнут?»
Отвечает он тогда: «Я ходил в поход.
Загораживала путь нам гора большая.
Подошел тогда к ней Бык, гору он подвинул.
Море победили мы. Оттого и согнут рог!»
Из древнего хеттского текста
Суппилулиума вздрогнул. Крики доносились с улицы. Где-то на сторожевых башнях перекликались часовые. Сознание постепенно возвращалось, но глаза никак не хотелось открываться. Уже утро? Еще бы поспать. Но он боялся вновь провалиться в кошмары, которые мучили его всю ночь и не отпускали даже сейчас, после пробуждения. Он, подобно Богу Грозы, сражался со змеем Иллуянкой 1, жутким чудовищем с холодной, скользкой чешуей и огромными клыками. Но у него не было столько сил, как у Бога Грозы, и змей Иллуянка его раз за разом опрокидывал на землю. Он вставал, вновь бросался в схватку, и вновь был повергнут… Вдруг оказался пред полчищем врагов, один. Защищался от стрел, летевших со всех сторон. Стрелы вонзались в щит и превращались в ядовитых змей. Змеи пытались жалить… Потом убегал от кровожадных зверей, но ноги не слушались, а за спиной раздавался жуткий рев, доносилось смрадное дыхание…
Суппилулиума с облегчением вздохнул, поняв, что вырвался из объятий кошмара. Никакого звериного рыка… Никаких змей… Приятная ночная тишина…
Крики повторились. Призывы звучали все ближе и настойчивее. Это уже не сон! Почему затеяли перекличку в столь поздний час? Предчувствие чего-то недоброго закралось в душу холодной скользкой гадиной. Теперь он уже явственно услышал: «Вестовой к наместнику Суппилулиуме!» Усилием воли юноша заставил себя окончательно стряхнуть остатки сна и открыть глаза. Темные своды еле вырисовывался в скудном свете масляной лампадки. Сквозь узкое окошко под потолком заглядывала любопытная луна, бросая холодный отблеск на каменный пол, устланный шкурами, на стены с пестрыми коврами.
«Вестовой к наместнику Суппилулиуме!» – где-то рядом под окном прокричал караульный. Сердце громко ухнуло. «Что-то произошло!» Вестовой с пустяшным поручением не будет тревожить среди ночи наместника города Куссары 2. За дверью послышались быстрые тяжелые шаги. Оруженосец Цула ввалился в покои с факелом в руке. Никто не мог так сотрясать пол, как этот великан. Суппилулиума сел на ложе, прикрывая глаза рукой от яркого света факела.
– Повелитель, прости, что нарушил твой сон, – выпалил Цула, тяжело переводя дух. – Прибыл гонец из Верхней страны с плохой вестью.
– Говори! – Суппилулиума засунул ноги в холодные кожаные сапоги и ощупью искал шерстяную андули 3.
– Племена каскийцев 4 перешли реку Куммесшахи 5 и быстро движутся к Хаттусе 6.
Голова моментально прояснилась. В груди все похолодело.
– К Хаттусе? – Суппилулиума подскочил с ложа. – Созывай воинов! – распорядился он. – Всех, что у нас есть, даже наемников из Ахиявы 7. Пусть запрягаю колесницы. Выступаем немедленно.
– Ты не оставишь
