Наблюдавшие за ним Леденев и пассажир в светлом костюме переглянулись и одновременно пожали плечами. Они обменялись какими-то незначительными фразами, и тут перрон медленно поплыл назад, замелькали за окном напряженные лица провожающих, поезд, добавляя ход, миновал перрон и, покачиваясь на стрелках, побежал к теплому морю, южному солнцу и фруктам.
Четвертого соседа они не дождались, а парень в кепке курил в коридоре, когда сосед Леденева выложил на стол свертки и сказал:
— Не успел пообедать в этом вавилонском столпотворении. Давайте ужинать. Пива вот только нет... Времени не было захватить. И разрешите представиться: Миронов моя фамилия, Сергей Николаевич...
— Пиво найдется, — сказал Леденев. — А меня зовут Юрий Алексеевич...
Они пожали друг другу руки, Миронов принялся разворачивать многочисленные кульки с закусками, а Леденев приподнял полку, на которой сидел, и достал объемистый портфель, из которого вытащил шесть бутылок пива.
Увидев батарею пивных бутылок, Сергей Николаевич пришел в восторг и заявил, что как раз к этому случаю он оставил для дороги несколько знаменитых понтийских барабулек, и тут же вытащил рыбу на стол.
Юрий Алексеевич почувствовал явную симпатию к попутчику и внутренне порадовался, что поездка складывается гладко, вспомнил о третьем их спутнике и сказал:
— А где же сосед? Надо его позвать.
— Конечно, конечно, — согласился Миронов, приоткрыл дверь и позвал:
— Эй, земляк, заходи!
«Земляк» повернулся, увидел заставленный стол, сунул погасший окурок в пепельницу, вошел в купе, присел на полку и стал снимать туфли. Затем, не вымолвив ни слова, он забрался наверх, пододвинул чемодан к изголовью, лег, не снимая костюма, кепка тоже продолжала оставаться на голове, и отвернулся к стене.
Миронов и Леденев вновь переглянулись, Сергей Николаевич безнадежно махнул рукой и жестом пригласил Юрия Алексеевича сесть поближе к столу.
Они пили пиво, закусывали барабулькой и вели неторопливый дорожный разговор. Впрочем, больше рассказывал Миронов. Леденев узнал, что Сергей Николаевич много лет живет в Понтийске, работает начальником отдела техники безопасности Управления тралового флота, жену его зовут Еленой Федоровной, сын и дочь — двойняшки, им по семнадцать лет, закончили в этом году школу и поступили в рыбный институт. Тут же была извлечена на свет семейная фотография, и Юрий Алексеевич мог засвидетельствовать, что Игорь и Марфа очень похожи на отца.
— Надеюсь, будете нашим гостем в Понтийске, — сказал Миронов. — Возьму вас с собой на рыбалку, в подшефный совхоз съездим, там винограду вдоволь поедите, прямо с лозы... У вас, небось, в Поморске за таким продуктом не разгонишься...
— Самолетами и к нам возят, — возразил Леденев. — Ну, конечно, все больше детям идет, взрослые без винограда обходятся...
— Тяжеловато вашему брату, — вздохнул Сергей Николаевич. — Вы ведь военный? Уж если в «Волну» едете, то...
— В этом ведомстве, — уклончиво откликнулся Юрий Алексеевич. — Хороший санаторий?
— «Волна»? Самый лучший в нашем округе. И место хорошее, и врачи известные. Сердчишко отказывает?
— Да, небольшой ремонт надо, и профилактика не повредит.
— Это точно. У меня жена — врач, так я только и слышу от нее, что хворь легче предупредить... Ну, в «Волне» вас сделают в лучшем виде. Вообще в нашем городе сам воздух целебный. Говорят, что еще до нашей эры, когда в этом краю колония древних греков была, то и тогда в Понтийске курорты существовали. Из Афин на гребных судах больные прибывали и санаторный курс проходили. А ведь в те времена пересечь Черное море посложнее было, чем нынче на Луну отправиться. А плыли... Вот какие знаменитые у нас места!
За окнами посинело, в купе стало темнее, и Леденев, задернув штору, включил свет. Миронов продолжал расхваливать свой город, перечислял его достоинства и примечательные места, Юрий Алексеевич вставлял фразу-другую, а их сосед так и не повернул головы. Не отозвался он и на вопрос проводницы по поводу постели.
— Дал жене телеграмму, — говорил Миронов, — чтоб встретила. Везу всем подарки, люблю дарить... А у вас в Поморске как дела в рыбной промышленности? У вас флот большой... Но вы не связаны, конечно, с рыбаками?
— Как не связаны? — сказал Леденев, улыбаясь. — А рыбу в магазинах разве не покупаю?
— Кстати, мы под рыбку сейчас еще по стакану, — подхватил Миронов. — Ба! Да ведь уже последняя бутылка!
Он открыл ее, разлив пиво, отпил половину из своего стакана и полез в карман пиджака.
— Вы уж извините, Юрий Алексеевич, что я ваше пиво выдул, — сказал Миронов, доставая бумажник, — сейчас побегу в ресторан и куплю еще.
Сергей Николаевич открыл бумажник, пошелестел кредитками. Леденев поднял взгляд и увидел, как их молчаливый сосед смотрит сверху на бумажник Миронова. Юрий Алексеевич встретился с ним глазами, и парень отвернулся.
— Может быть, и мне с вами, — проговорил Юрий Алексеевич. — Вместе и принесем.
— Не стоит, — отозвался Миронов — Чего нам обоим по вагонам болтаться. Оставайтесь. Я ваше пиво ополовинил, мне и нести, моя очередь.
Из купе вышли они оба. Сергей Николаевич направился по коридору в сторону вагона-ресторана, а Леденев остался у окна, чтобы выкурить сигарету. Когда он решил пойти на место, из купе вышел их попутчик. Юрий Алексеевич посторонился, пропуская его, и принялся наводить порядок: пустые бутылки опустил вниз, рыбные кости и крошки хлеба завернул в бумагу. Вскоре он справился с этим и сидел в одиночестве, просматривая газеты, купленные еще утром в Москве.
Через полчаса он вновь вышел в коридор, закурил и, затягиваясь дымом, смотрел, как коротали время обжившие вагон пассажиры.
«Сосед где-то застрял», — подумал Юрий Алексеевич. Он вспомнил, что в поезде едут сослуживцы Миронова и, наверное, Сергей Николаевич заглянул в их вагон. Дело естественное, но Леденев почувствовал некую обиду от того, что его оставили в одиночестве.
Через некоторое время Юрий Алексеевич решил заглянуть в ресторан. Захлопнув дверь пустого купе, он миновал служебное помещение, где два бравых морячка с буквами «ЧФ» на белых форменках атаковали молоденькую проводницу, и потянул на себя дверь, ведущую в тамбур.
В тамбуре стояли молодой солдат с девушкой. Они даже не шевельнулись, когда Леденев прошел мимо них.
Он помнил, что от ресторана его отделяет два вагона. Юрий Алексеевич миновал первый, уже притихший, — время близилось к одиннадцати часам, — потом прошел на площадку второго вагона. Там была распахнута наружная дверь, за которой летела мимо невидимая в ночи земля, Леденев ругнул про себя нерадивую проводницу, захлопнул дверь и повернул запор.
