— Как и обещал… — раджа развёл руками и улыбнулся, пожав слегка плечами.
— Бесконечно рад тебе. Проходи, — Махараджа жестом пригласил гостя пройти в другую, не столь официальную залу, с высокими топчанами и пуфами.
— Я тоже безмерно рад встрече с другом. И прибыл не с пустыми руками. Кроме книг, которые ты просил, привёз и другой товар. Подумал, совмещу приятное с полезным.
— Благодарю тебя! Но ты устал. Путь был долгим и трудным. Сейчас мы не станем подчинять ночь длинным разговорам, а завтра у нас будет достаточно времени похвастаться и почитать стихи. Расскажешь о своём долгом путешествии… Тебе всё приготовлено, благороднейший раджа, и сейчас проводят в покои. Надеюсь, ты хорошо отдохнёшь…
— Благодарю тебя, щедрейший и достойнейший Махараджа.
— Спокойной ночи, раджа.
— Спокойной ночи, — в ответ произнёс Нури, и направился за служанкой. Вслед за ними пошла и рабыня с подносом фруктов и вина.
Служанка отворила резную дверь и, поклонившись, первым впустила гостя. Комната была довольно просторной и уютной. Раджа не раз отдыхал в ней. Всё здесь было ему знакомо: и ковры, и широкое ложе с балдахином из зелёного бархата, и малахитовый пол. Из небольших решётчатых окон открывался живописный вид на сад и дальше на море.
Рабыня поставила поднос на устланный ковром низенький стол, убрала с ложа тяжёлое парчовое покрывало и, поклонившись, женщины молча удалились.
Одинокая луна заглядывала в окна.
Нури подошёл к одному из них и, прикрыв уставшие глаза, облегченно вздохнул. С моря в комнату проникал прохладный ночной ветер, шаловливо раздувая легкий тюль. Луна отражалась на гладкой поверхности океана и, образовавшаяся лунная дорожка, удивительным образом соединяла дворец со светящимся диском небесного тела. Городской шум и гам остался в прошлом. Казалось, что жизнь замерла. Наступила тишина, принёсшая долгожданный покой.
— Всемилостивый раджа, купание готово, — сказал слуга, вышедший из другой комнаты.
Второй слуга подошёл к Нури и помог ему снять верхнюю одежду и сапоги.
На следующий день Равинанда устроил в честь друга пышное празднество, пригласив с Нури и его знатнейших купцов. При дневном свете дворец предстал во всем своем белоснежном великолепии. Арки арабески..(…)
Звучала чарующая музыка, били многочисленные фонтаны, по саду важно расхаживали павлины, и то тут, то там выскакивали время от времени прирученные антилопы. Танцовщицы своим искусством подогревали пыл гостей. Равинанда и Нури сидели на ковре под балдахином и беседовали о поэзии, новых книгах и странствиях.
— Махараджа обещал похвастаться чем — то. Я сгораю от нетерпения узнать — чем же? — интригующе улыбнулся раджа.
— А-а-а, — засмеялся Махараджа. — Да, появилась у меня одна диковина. Ею — то и хотел похвастаться. Давно же раджа не был здесь! Смотри туда, — и он указал на стайку танцующих девушек.
Ожидающий взгляд Нури устремился на наложниц, извивавшихся в танце, словно это были цветы на стройных тонких ножках, дрожащие на ветру. Чаровницы расступились, и в центре вдруг появился новый «цветок», таинственный и манящий. Танцовщица скинула с лица блестящее покрывало и, раскинув в стороны гибкие руки, замерла, представ перед взором гостей. Те зашуршали, стали переговариваться меж собой, удивленно указывая пальцами на появившуюся девушку. Она качнула головой, и длинные золотистые пряди рассыпались по плечам, открыла большие глаза, и в них заиграла синева неба. Красавица закружилась под музыку и, глядя в большие черные глаза Нури, запела:
Твое прикосновение — блаженство.
Твой взгляд внимательный — ожег,
А поцелуй — нектар, пьянящий разум,
Что даришь ты мне как цветок.
Твое дыхание — ночной бенгальский ветер.
Твоя улыбка — утренний рассвет,
А смех, что звон Ганги в истоке,
Способен уничтожить ненависть и бред.
— Как она изумительно сложена! — шепнул один купец другому.
— Да-а-а!
— А какой чудный голос! — отозвался третий.
— Это просто чудо! — подхватил четвертый.
— Богиня, а не женщина! — воскликнул пятый.
Только Нури ничего не сказал, продолжая, как завороженный, наблюдать за телодвижениями удивительной танцовщицы. Он уже давно не слышал, что ему рассказывал Равинанда. Все вокруг кружилось и пело, блестело и порхало… Раджа поймал себя на мысли, что дышит через раз.
— Нури! Нури, ты слышишь меня? — вдруг донесся до него голос Махараджи.
— Что? — рассеянно переспросил тот, не глядя на друга.
— Ну, как сюрприз? — с довольным видом спросил Равинанда.
— Сюрприз? — он, наконец, глянул на Махараджу удивленными глазами. — Прости, я не расслышал твоего вопроса. Кто это? Как она попала к тебе? Откуда?
— Правда, красавица!
— Я даже стал забывать, где нахожусь: на земле или на небе, — усмехнулся Нури, приходя в себя.
Равинанда вдруг стал серьезным и, опустив голову, замолчал.
— Что случилось, достойнейший? — забеспокоился Нури, увидев резкую перемену настроения у друга.
— Эта женщина…
— Она? Что же в ней такого?
— Эта красотка достойна длинной истории, — вздохнул тот.
— А история тебе знакома?
— К сожалению, да.
— К сожалению? О, расскажи, молю тебя. Ты заинтриговал меня, и я весь превратился в слух.
Равинанда грустно посмотрел на танцующую девушку и, качнув головой, согласился.
— Так и быть, тебе я ее поведаю.
И вот рассказчик перенесся в недалекое прошлое и начал повествование.
— Однажды, обычным зимним утром я решил прогуляться по базару: послушать, что обо мне говорят, какие думы думает народ. Переодевшись в платье попроще, пошел с двумя слугами на толкучку. Ничего особенного я в этот раз не услышал и пошел по рядам заморских купцов. Слышу, музыка где- то звучит. Сам знаешь, это не диковина. Но будто подтолкнул меня кто подойти полюбопытствовать. Вижу: сумрачный бородач заставляет петь и танцевать светловолосую девушку. Увидев ее, я обомлел. Очнулся, когда услышал, что рядом стоящие выкрикивали цену. Ее продавали. Без всяких колебаний я решил выкупить эту драгоценность за любые деньги. По ее щекам текли слезы. Очевидно, она и представить себе не могла столь унизительное положение. И сдается мне, что эта северянка из высокого сословия.
— Значит, она пленница? — пытался догадаться Нури.
— Скорее всего. Морские разбойники без разбору нападают на все плывущие по морю корабли… — Равинанда задумался. Через мгновение он продолжил свой рассказ. — Но прежде чем торговец взял деньги, он рассказал мне свою историю.
