Ознакомительная версия.
Он не успел завершить мысль. Сзади хлопнули по плечу.
– Любуетесь!
Крайнев обернул. Резче, чем следовало. Молоденький лейтенант отпрянул под его яростным взглядом.
– Извините!.. – забормотал он. – Ошибся… Вы удивительно похожи на одного человека.
– Бывает! – Крайнев заставил себя улыбнуться. – Вы меня тоже извините. Только с фронта. Там нужно реагировать мгновенно…
Лейтенант заулыбался в ответ.
– В отпуск?
– По ранению. – Крайнев ткнул в нашивку на груди.
– Надо же! – удивился лейтенант. – Интендант?
– Русские бомбы не разбирают.
Лейтенант смущенно умолк, видимо, опасаясь, что обидел старшего по званию.
– Чем вас заинтересовала виселица? – спросил, чтоб разрядить неловкое молчание. – Не приходилось видеть?
Крайнев кивнул.
– Обычное дело! – улыбнулся лейтенант. – Русские не оставляют нас в покое даже в тылу.
– Не похожи они на диверсантов, – с сомнением в голосе сказал Крайнев. – Совсем дети.
– Эти дети, отстреливаясь, убили шестерых! – обиженно сказал лейтенант.
– Немецких солдат? – удивился Крайнев.
– Приказ был взять живыми, – пояснил лейтенант.
– Удалось?
– Нет! – лейтенант вздохнул. – Действовали идиоты из СД. Когда в них стреляют, они палят в ответ. Никакого понятия о главном правиле разведки: сам погибай, но диверсанта бери живым. Вы не заметили: на трупах следы от пуль? Вешали мертвыми.
Крайнев сокрушенно покачал головой.
– Меня зовут Эрих, – сказал он. – Эрих Зонненфельд, интендантуррат, пехотная дивизия.
– Крюгер! – щелкнул каблуками лейтенант. – Абвер. Можно просто Пауль.
– Рад познакомиться, Пауль, – сказал Крайнев, пожимая лейтенанту руку. – Есть предложение как-нибудь отметить нашу нечаянную встречу! Имеется здесь местечко, где подают коньяк? Угощаю!
Лейтенант засмущался.
– Заодно расскажете, чем заняться в этом городе отпускнику, – присовокупил Крайнев. – Денег хватает! – Он похлопал себя по боковому карману. – Идет?
Лейтенант согласно кивнул.
В гостиницу Крайнев вернулся ближе к вечеру. Портье за стойкой отсутствовал, горничной также было не видно. Крайнев различил звук топора, доносившийся со двора, и заинтересовался.
…Седых колол дрова. Вдохновенно. Подцепив лезвием топора очередной чурбан, он ставил его на колоду и ударом колуна разваливал надвое. Половинки не успевали распасться, как Седых подхватывал их, после чего тут же превращал каждую в груду поленьев. Он бил не с размаха, не вскидывал топор за плечо, а будто тесал. Топор мелькал в его руке, и от каждого движения в сторону отлетало полено. Груда их возвышалась в рост человека, но Седых будто не знал усталости. Казалось, он имеет дело не с тяжелым деревом, а с чем-то хрупким и непрочным. Седых разделся до пояса, на его спине, блестевшей от пота, перекатывались могучие мышцы. У двери, ведущей во двор, восхищенно застыли портье, горничная, еще какие-то женщины в кухонных передниках. Виктор и сам залюбовался. Он простоял так достаточно долго, как за спиной раздались шаги. Это была Полякова.
– Марш по местам! – прошипела она по-русски.
Работников гостиницы как ветром смело.
– Извините! – обратилась она к Крайневу. – За персоналом нужен глаз да глаз.
Виктор пожал плечами – не его проблема.
– Можно познакомиться с меню? – спросил, чувствуя неловкость установившего молчания. – Собираюсь ужинать.
– В ресторане на столиках! – сказала Полякова.
– У вас есть блюда немецкой кухни?
– Разумеется! – Полякова, похоже, обиделась.
Крайнев сделал вид, что не заметил. Повернулся и пошел к гостинице. На пороге оглянулся: Полякова стояла там же и, как ее работники, зачарованно следила за Седых. «Сашу сегодня бесплатно покормят! – сделал вывод Крайнев. – А вот мне придется платить…»
Платить пришлось немало. Цены в ресторане соответствовали стоимости комнат. Зато блюда, перечисленные на листке желтоватой веленевой бумаги, являли собой классику немецкой кухни. Меню было написано от руки, разборчивым женским почерком, Виктор с ходу решил, что писала сама Полякова. При ее способности видеть все и всех, во все вникать и никому не доверять это было логичным. Ресторан постепенно наполнялся постояльцами и гостями с улицы. Свободных столиков скоро совсем не осталось. Крайнев, пришедший первым, выбрал местечко в уголке и теперь с любопытством разглядывал посетителей. Это были преимущественно офицеры в чинах от лейтенанта до полковника, пришло также трое штатских, даже по лицам их было заметно – немцы. В углу зала стояло фортепьяно, когда ресторан заполнился, появилась пианистка, худенькая, почти прозрачная. Она незаметно шмыгнула к инструменту и заиграла Бетховена. «За еду здесь работает! – решил Виктор. – Учительница музыки или выпускница филармонии. С такой специальностью в оккупации только помирать. Полякова наверняка воспользовалась, она не из тех, кто переплатит…»
Тут ему принесли шницель по-венски с жареной картошкой, и Виктор набросился на еду. В заведении фрау Поляковой готовили вкусно, обилие посетителей в недешевом ресторане стало понятным. Крайнев заканчивал со шницелем, как к столику подошел офицер. Это был интендантуррат, как и Крайнев, только лет пятидесяти, лысый и с брюшком.
– Разрешите? – взялся он за спинку стула.
– Сделайте любезность! – отозвался Крайнев.
Немец присел, к нему мгновенно подлетел официант. Было видно, что гость – завсегдатай. Официант записал заказ и хотел убежать, но Крайнев остановил.
– Два коньяка! Мне и господину офицеру! За мой счет!
– Что вы! – запротестовал интендантуррат, но было видно, что неискренне.
Официант с коньяком вернулся почти сразу, Крайнев поднял свой бокал:
– Прозит!
Гость поддержал. Коньяк оказался хорош, как и шницель. Крайнев сделал большой глоток и вернулся к еде. Скоро к нему присоединился гость. Покончив с едой, оба отхлебнули из бокалов.
– Эрих Зонненфельд! – представился Крайнев. – Пехотная дивизия.
– Бюхнер! – отозвался гость. – Давно с фронта?
– Сегодня приехал.
– Как там?
– Бомбят! – Крайнев коснулся нашивки на груди.
– Нас тоже едва не разбомбили! – пожаловался Бюхнер. – Группа диверсантов собиралась навести на город самолеты большевиков. Слышали?
– Рассказали. Диверсантов обезвредили.
– Мой склад наверняка попал бы под бомбежку! – продолжил Бюхнер. – Такая цель! Обеспечиваем продовольствием целую армию и десятки тыловых частей! Во время бомбежки я мог находиться на складе!
– Слава богу, все позади! – улыбнулся Крайнев. – Еще коньяку? Я угощаю!
– Двадцать марок за бокал! – покачал головой Бюхнер. – На фронте много платят?
Ознакомительная версия.
