Так романист свел к случайному эпизоду кровавые события долговременной осады крепости Ларошель, польстив как представителю Франции, так и злейшему ее врагу — герцогу Бекингэму, которого Маркс презрительно назвал «бездельником».
IVБелинский назвал XIX век «по преимуществу историческим», имея в виду типичный для этого столетия широкий интерес к истории и отражение в его литературе исторических событий. Это определение вполне применимо к Фракции, где в первые же десятилетия XIX века начался расцвет исторической драмы и исторического романа.
Французские писатели внимательно изучали прошлое своей страны, воскрешая картины давних времен ради самых разнообразных целей.
Виньи в романе «Сен-Map» элегически оплакивал «благородство» и «красоту» феодально-аристократических форм быта, с горьким унынием глядя на зрелище современности, которая, по его мнению, была кладбищем всех его надежд.
Гюго в своих произведениях соединял животрепещущие вопросы современности с колоритными сценами из прошлых времен. Его исторические романы проникнуты чувством глубокого протеста против современных буржуазных общественных отношений. Он разоблачал эгоизм буржуазии и призывал ее вместе с тем к состраданию, гуманности по отношению к обездоленному народу.
Мериме выступил с историческим романом («Хроника времен Карла IX»), задачей которого было убедить французскую читающую публику в том, что «хороших» эпох в истории никогда не бывало; и в старину низость одерживала победу над благородными мечтами, а в современной писателю действительности, как он изображает это, установилось господство буржуазной посредственности, которое почти совсем уничтожило надежды на какие-либо перемены в общественном строе.
Дюма сильно отличался от своих современников, создавших выдающиеся образцы французского исторического романа.
Он не стремился быть мыслителем и никогда не предпринимал попытки решить те или иные исторические проблемы — применительно ли к прошлому, применительно ли к современности. Несомненно, что многие французские романисты прошли школу Вальтера Скотта, пользовавшегося в XIX веке широким признанием в европейских странах. Дюма превосходно понимал метод творчества английского романиста, и первый его роман — «Изабелла Баварская» — написан под явным воздействием автора «Пуритан». В последующее время, когда был обретен опыт и умение, Дюма критически относится к художественным принципам Вальтера Скотта. «В самом деле, — говорит он, — следует ли начинать роман с интересного или начинать его со скучного, начинать с действия или начинать с приготовлений, говорить о персонажах после того, как их показываешь, или показывать их после того, как рассказал о них?» Дюма решительно утверждает первый метод, оказывает предпочтение стремительному действию, сразу же увлекающему читателя необычными приключениями, искусно сплетенной интригой, неожиданным поворотом сюжета.
Популярность романов Дюма, с их живописным изображением прошлого, пестрой картины приключений и борьбы, объясняется тем, что они давали читателю отдых от скуки и пошлости буржуазной жизни. Они переносили его в мир ярких и действенных характеров, в мир бескорыстных страстей, храбрости и великодушия. Однако идейная ограниченность Дюма приводила к тому, что его романы не возбуждали активного протеста. Они звали к полному примирению с действительностью.
Дюма возрождает в своеобразной форме традицию буржуазного приключенческого романа XVII–XVIII веков.
Но в XVII–XVIII веках буржуазное общество еще только складывалось и шло к своему господству. Иное дело — в XIX веке. В годы Июльской монархии жизнь господствующих классов во Франции получила отпечаток буржуазной скуки и трезвой практичности. Не видя активных, смелых, находчивых, привлекательных героев в современной жизни, Дюма ищет и находит их в историческом прошлом.
Писатель явно стремился угодить своими романами широкому кругу французских читателей. На страницах его произведений история утрачивает свое эпическое величие, она становится простой и домашней; отдаленные исторические события даны на фоне интимной жизни героев. Писатель стремится показать, что короли, королевы, полководцы и министры тоже были людьми, над которыми страсти и капризы имели большую власть. Подобное изображение должно было внушить массовому читателю добродушный оптимизм в его отношении к жизни и к «великим мира сего».
Придавая исключительное значение занимательности сюжета и драматической напряженности повествования, Дюма воспользовался в этих целях распространенным среди романистов-современников эффектным приемом построения любовной интриги. Интрига осложнялась тем обстоятельством, что герой и героиня принадлежали к разным народам и партиям, находящимся во враждебных отношениях друг к другу.
На пути торжества чувств героев, таким образом, воздвигался барьер, искусно преодолеваемый романистом.
Наиболее популярным романом из серии его исторических повествований, бесспорно, являются «Три мушкетера». Роман этот характеризуется стремительно и бурно развивающейся интригой, оптимистическим показом жизни как непрерывной деятельности, напряженной драматической композицией, легким и простым языком.
Композиция «Трех мушкетеров» была предопределена жанром фельетонного романа, требовавшим от писателя не только завершенности глав, но и их органической связи в целостном развитии сюжета. Дюма писал каждую главу романа так, чтобы ее финал служил завязкой эпизода, излагаемого в следующей главе. Предназначавшийся для широкого читателя, роман этот содержал в себе множество увлекательных событий, приключений, описаний заговоров, поединков, сложных интриг, придававших драматическую напряженность повествованию.
Энергичный, ясный, лишенный архаизмов язык соответствует стремительному потоку событий, эпизодов и происшествий, развертывающихся в романе.
Отважные и предприимчивые мушкетеры, чудодейственным образом вмешивавшиеся в важнейшие исторические события, являются лицами дворянского звания, они торгуют своей шпагой, служа королю: за кровь им платят луидорами и предоставляют приличное содержание. Но вместе с тем Дюма старается сохранить во внешнем облике и поведении своих героев черты какой-то рыцарственности, заставляя их идти в огонь и воду ради чести французской королевы, которую не каждый из них даже видел. И все же в романе они выступают как самые обыкновенные люди, которые исполняют роли слуг.
Для того чтобы не снизить величия героев и оправдать в глазах читателя их поступки, романист ссылается на нравы той эпохи, формировавшие мораль его героев. «В те времена, — замечает Дюма, — понятия о гордости, распространенные в наши дни, не были еще в моде. Дворянин получал деньги из рук короля и нисколько не чувствовал себя униженным. Д'Артаньян поэтому без стеснения опустил полученные им сорок пистолей в карман и даже рассыпался в изъявлениях благодарности его величеству».
