Не зная, ни с кем он имеет дело, ни что произошло, герцог де Шуазель собирался было себя назвать. Он начал с того, что попросил связать его с полицейским постом расквартированного в Варение отряда; эта просьба повлекла за собой долгие переговоры; наконец, было решено удовлетворить желание герцога де Шуазеля.
Но пока это решение принималось и приводилось в исполнение, герцог де Шуазель успел заметить, что национальные гвардейцы не теряли времени даром и готовились к обороне, сооружая баррикады из валежника и выкатывая против герцога и сорока его человек две небольшие пушки. Когда наводчик сделал свое дело, прибыл наряд полиции гусарского полка, но пеший; составлявшие его гусары ничего не знали кроме того, что король арестован и, по слухам, препровожден в коммуну; а их самих восставший народ захватил врасплох и заставил спешиться. Они не знали, что сталось с их товарищами.
Когда они рассказали все, что могли, герцогу де Шуазелю почудилось, что в темноте приближается небольшой конный отряд; в то же мгновение он услышал: «Стой! Кто идет?» — Франция! — ответил чей-то голос.
— Какой полк?
— Драгуны его высочества.
В ответ на эти слова раздался выстрел; это не вытерпел один из национальных гвардейцев.
— Отлично! — шепнул герцог де Шуазель стоявшему рядом с ним унтер-офицеру. — Это граф де Дамас со своими драгунами.
Не теряя ни минуты, он отделался от двух гвардейцев, вцепившихся в поводья его коня и кричавших о том, что его долг подчиниться муниципалитету и признавать только его; он приказал ехать рысью и, воспользовавшись минутной оторопью нападавших, проложил себе путь в толпе и вырвался на освещенную, кишевшую людьми улицу.
При приближении к дому г-на Coca он заметил, что карета короля распряжена; потом он увидел, что небольшая площадь напротив неказистого домишки заполнена охранниками.
Чтобы солдаты не вступали в сношения с мирными жителями, герцог направился прямехонько в казарму, местонахождение которой было ему известно.
Казарма пустовала: он оставил там сорок своих гусаров.
Когда герцог де Шуазель выходил из казармы, к нему подошли два человека, арестовали его и приказали идти в муниципалитет.
Однако герцог де Шуазель, чувствуя за спиной поддержку своих людей, послал этих двоих к черту, прибавив, что зайдет в муниципалитет, когда у него будет для этого время, и приказал часовому никого не пропускать.
В помещении служб оставались несколько конюхов. Герцог де Шуазель узнал от них, что гусары, не ведавшие, что сталось с их командирами, последовали за явившимися за ними обывателями и теперь, разойдясь кто куда, попивали в свое удовольствие.
Услышав эту новость, герцог де Шуазель вернулся в казарму. В его распоряжении находились сорок человек, проделавших верхом двадцать миль за один день. И люди и лошади были без сил.
Однако положение было безвыходное. Герцог де Шуазель перво-наперво проверил, заряжены ли пистолеты; потом он обратился по-немецки к гусарам, не понимавшим французского языка и потому не соображавшим, что происходит, и сообщил им, что они находятся в Варение, что король, королева и члены королевской семьи арестованы, что необходимо вырвать их из рук мятежников или умереть.
Речь была краткой, но зажигательной: она произвела на гусаров большое впечатление. «Der Koenig! Die Koenigin!»
в изумлении повторяли они.
Герцог де Шуазель не дал им времени опомниться; он приказал обнажить сабли и разбиться по четверо, а сам поскакал впереди крупной рысью к тому дому, где он заметил охрану, подозревая, что именно в этом доме содержат пленников.
Осыпаемый бранью национальных гвардейцев и нимало не обращая на них внимания, он послал к дверям двух часовых, а сам спешился, собираясь войти в дом.
В то мгновение, как он занес над порогом ногу, он почувствовал чью-то руку на своем плече.
Он обернулся и увидел графа Шарля де Дамаса, голос которого он узнал, когда тот отвечал на окрик национальных гвардейцев: «Стой! Кто идет?» Может быть, герцог де Шуазель отчасти рассчитывал на этого союзника.
— А-а, это вы! — воскликнул он. — Вы с людьми?
— Я — один или почти один, — отвечал граф де Дамас.
— Почему?
— Мой полк отказался следовать за мной, и я здесь в сопровождении шести человек.
— Какое несчастье! Ну ничего, у меня сорок гусаров, посмотрим, что можно с ними сделать.
Король принимал депутацию от коммуны, возглавляемую г-ном Сосом.
Депутация только что заявила Людовику XVI:
— Раз у жителей Варенна нет больше сомнений в том, что они имеют честь принимать у себя короля, они явились, чтобы услышать от него приказания.
— Приказания? — удивился король. — Сделайте так, чтобы мои кареты были запряжены и я мог уехать.
Неизвестно, что ответила бы на эту просьбу депутация от муниципалитета: раздался конский топот и показались гусары, выстраивавшиеся на площади с саблями наголо.
Королева вздрогнула, в глазах ее мелькнула радость.
— Мы спасены! — шепнула она на ухо принцессе Елизавете.
— Да будет на то воля Господня! — отвечала святая овечка, полагавшаяся на Бога во всем: в хорошем и в плохом, в надежде и в отчаянии.
Король выпрямился и стал ждать.
Офицеры муниципалитета в тревоге переглянулись.
В это время донесся грохот из передней, охраняемой крестьянами, вооруженными косами; там кто-то обменялся несколькими фразами, потом послышались звуки борьбы, и на пороге появился герцог де Шуазель с обнаженной головой и со шпагой в руках.
Из-за его плеча выглядывал бледный, но решительно настроенный граф де Дамас.
Оба офицера смотрели так грозно, что депутаты коммуны попятились, пропуская вновь прибывших к королю и членам королевской семьи.
Когда они вошли, внутреннее убранство комнаты представляло собой следующую картину.
Посредине стоял стол, а на нем — початая бутылка вина, хлеб и несколько стаканов.
Король и королева принимали депутацию стоя; принцесса Елизавета и наследная принцесса находились у окна; на неразобранной кровати спал изможденный дофин; рядом с ним сидела принцесса де Турзель, положив голову на руки, а позади нее стояли г-жа Брюнье и г-жа де Невиль; наконец, двое телохранителей и Изидор де Шарни, раздавленные страданием и усталостью, сидели, откинувшись на стульях, в полумраке в глубине комнаты.
При виде герцога де Шуазеля королева прошла через всю комнату и взяла его за руку со словами:
— Ах, господин де Шуазель, это вы! Добро пожаловать!
— Увы, ваше величество, — отвечал герцог, — я, кажется, опоздал.
— Это не имеет значения, если вы приехали в хорошей компании.
— Ах, ваше величество, нас совсем мало. Маркиза Дандуэна с драгунами задержали в муниципалитете Сент-Менегу, а графа де Дамаса оставили его солдаты.
