Она смотрела на него со страхом, смешанным с ненавистью. И все же она первая прервала молчание. Она спросила Мака:
— Вы — капитан?
— Да, наемный капитан, к вашим услугам.
— Вы должно быть, честолюбивы?
— Как когда, зависит от обстоятельств, — ответил Мак.
— Итак, чего бы вы хотели? Говорите.
— Но, — наивно ответил он, — я ничего не хочу.
И он посмотрел на донью Манчу, та отступила.
— Но, — сказала она, — вы забываете, кто я и что я могу. И если бы вы пожелали…
На губах капитана появилась улыбка.
— Сударыня, — сказал он, — я полагаю, что вы ошибаетесь; я — бедный солдат, это правда, но сердце у меня не менее благородное, чем у короля. Я храню тайны, которые доверили мне судьба и случай, и мое слово не продается.
Он сказал это так грустно, но с таким искренним и благородным выражением, что донья Манча была тронута и внимательно взглянула на красивого молодого человека, который почтительно стоял перед ней и печально смотрел на нее ясным взглядом.
Мак понял, что в мыслях испанки что-то изменилось.
— Сударыня, — добавил он, — как только вы отсюда выйдете, донья Манча для меня умрет. Я забуду все, даже ее имя.
Испанка протянула ему руку.
— Это правда? — спросила она.
— Клянусь вам королевскими лилиями и моей верной шпагой.
— Я верю вам, — просто ответила она.
И не отняла свою руку, которую капитан держал в своих, когда он поднес ее к губам.
— Прощайте, сударыня, — сказал он.
— До свидания, — сказала она, — потому что мы еще увидимся.
— Завтра вы уже забудете меня, — сказал он.
— Кто знает? — ответила она, покраснев.
Она поправила плащ, опустила на лицо капюшон и собралась уже уходить, но вдруг еще раз протянула ему руку и повторила:
— До свидания.
Мак проводил ее до двери и выглянул на улицу, где неподалеку от лавки стояли носилки доньи Манчи с носильщиками.
Молодая женщина сделала ему прощальный жест и быстро удалилась. Вернувшись, Мак сказал Сидуану:
— А теперь запри дверь.
Сидуан ошалело посмотрел на Мака.
— Как, капитан, — пробормотал он, вы позволили ей уйти?
— Ну и что?
— Вот просто так? — продолжал Сидуан.
— А что, по-твоему, я должен был сделать?
— Ну, черт возьми! Не знаю… в самом деле… но мне кажется…
— Дурень! — проронил Мак.
Потом он снова уселся за стол и протянул Сидуану свой стакан.
— Налей мне вина, — сказал он.
— Все равно, — бормотал Сидуан, — вот я бы…
— Вот ты бы… что бы ты сделал?
— Разумеется, если бы я был как вы, капитаном…
— Ну вот потому-то ты и не капитан, — сказал со смехом Мак.
— Ах да, капитан, — сказал Сидуан, которого веселость Мака несколько пугала, — мы что, будем всю ночь бодрствовать?
— Конечно, раз мы обещали мадемуазель Саре и твоему дядюшке Жобу. Разве уж так страшно провести ночь за стаканом вина?
— Нет, конечно.
— Спустись еще раз в погреб. Бутылки-то пусты.
— Позвольте, я сначала хорошенько запру двери.
Сидуан счел нужным заложить все засовы и запереть все замки.
Потом он взял факел и спустился в погреб, вход в который показал ему Жоб.
— Уф! — сказал он, поднимаясь. — Поглядите-ка на эту пыль, капитан!
И он поставил на стол две пыльные бутылки.
— Они должно быть стары, как городские камни, и помогут нам скоротать ночь, особенно если мы будем играть.
— Охотно, — сказал Мак.
— А за выпивкой мы побеседуем, а за беседой — сыграем, — продолжал Сидуан, — и время-то и пройдет.
При этих словах он вытащил из кармана кости и рог и сказал:
— Ну, и во что мы будем играть, капитан?
— Да во что хочешь…
Но у Сидуана появилось на лице замешательство.
— Вот черт! Ведь теперь…
— В чем дело? — спросил Мак.
— Ведь в игре нужна удача!
— Твоя правда.
— А вы приносите счастье.
— Это факт.
— И я тому — живое доказательство. А если я буду играть против вас?
— Ты хочешь сказать, что я прежде всего буду приносить счастье самому себе?
— Вот именно.
— И ты проиграешь?
— Боюсь, что так.
— Ну что ж, не будем играть — это прекрасный способ не проиграться.
Но в тот момент, когда Мак произнес эту фразу, раздался глухой шум.
— Капитан, — прошептал Сидуан, — я боюсь.
— Да брось ты!
— Мне кажется, что здесь где-то ходят.
— Ну и пусть!
— Что паркет скрипит… — У тебя в ушах шумит.
— Да нет… клянусь вам…
— Да ну тебя!
— Может быть, ворам стало известно, что мэтр Лоредан сегодня ночью отсутствует, и они решили забраться в лавку.
— Ну, пусть приходят, мы устроим им достойный прием.
— Ну вот! — сказал Сидуан. — Теперь мне кажется, что шумят в погребе.
Мак схватился за шпагу.
Потом, показывая на лестницу, ведущую в комнату Сары, приказал:
— Встань там, наверху; если ты мне понадобишься, я тебя позову.
Сидуану не пришлось повторять это распоряжение дважды. Он любил «оставаться в резерве», как говорят у военных. Он взобрался по лестнице, как белка, и оттуда закричал Маку:
— А вы, капитан?
— Я спрячусь где-нибудь в уголке и подожду их. Ну, хоть за этой дверью.
В глубине лавки виднелась прорезная дверь, укрепленная железными брусьями.
— Вот это то, что надо, — сказал Мак.
И он спрятался за дверью. Но неожиданно его нога нажала на потайную пружину, раздался ужасающий грохот и дверь закрылась.
Капитан Мак оказался в клетке.
Глава 15. Убийцы — славные ребята
Вернемся к дону Фелипе, которого последний раз мы видели в кругу разбойников, выродков со Двора Чудес.
Сначала их глава, Ригобер, смотрел на дворянина с любопытством. Бархатный кафтан с золотым сутажем, массивная цепь на шее, белое перо на шляпе — все выдавало в доне Фелипе придворного, то бишь желанную добычу для проголодавшихся и погрязших в долгах разбойников из шайки Ригобера.
Сначала они с жадностью воззрились на него, потом посмотрели друг на друга и пересчитали друг друга глазами. Их было десять или двенадцать, а дон Фелипе был один.
У каждого из них под лохмотьями был спрятан добрый кинжал.
У дона Фелипе был на поясе тонкий клинок дамасской стали с рукояткой прекрасной работы, который вряд ли можно было счесть серьезным оружием.
К чести дона Фелипе нужно сказать, что он спокойно предоставил бродягам произвести этот мгновенный осмотр и оценку его персоны.
Ригобер сказал ему:
— Но вы дали нам совсем простую работу, сударь, мы просто вас убьем.
