Ознакомительная версия.
— Граф, — миролюбиво произнес он, — вы же видите, как снабжены наши войска. Там ломятся склады, а мы чем кормим своих солдат?
Тут Шувалову нечего было возразить. По сравнению с французами мы выглядели весьма плачевно.
— Вы быстро обернетесь, и мы с вами еще съездим на выбор позиции.
Хитрил командующий. Сам же хотел как можно скорее начать наступление, считая, что французы еще не успели собраться с силами. Как глубоко он ошибался! Этот разговор состоялся 3 июня, а 5-го он приказал Багратиону начать наступление на корпус маршала Нея. Багратион тотчас приказал Платову перейти реку Алле и ударить в тыл французам. Те не выдержали двойного удара и стали отступать. Узнав о наступлении русских, Бонапарт немедленно примчался на место действий. Каково же его было удивление, когда русские вдруг прекратили преследование. И даже больше: простояв чуть больше суток, начали отступать. Знал бы Бонапарт, что в это время Багратион безуспешно доказывал Беннигсену о необходимости развивать наступление, а тот, считая, что маршал Ней заманивает их в ловушку, приказал отступать. Как Багратион жалел, что рядом нет Шувалова! Вдвоем они смогли бы доказать необходимость продолжения наступления.
Наполеон же, быстро собрав всю армию в кулак, бросился на противника. В окрестностях Гейльсберга Беннигсен решил принять бой. По его расчету даже ничейное сражение не позволило бы Бонапарту захватить Кенигсберг. Гениальность Бонапарта заключалась еще и в том, что он предвидел действия противника. Так было и в этот раз. Его армия обрушилась на позиции русских. Тут Бонапарт увидел губительную ошибку русского командующего, который, торопясь фарсировать реку, загнал свои войска в излучину реки, где лишил ее маневренности. Наполеон не мог не воспользоваться таким «подарком». Мощная французская артиллерия косила и косила русских. Тем или надо было сдаваться, или тонуть. Французы заняли Фридланд.
Всего этого Шувалов еще не знал. Прибыв в Кенигсберг, он быстро разыскал англичан, которых местные чиновники тормозили с разгрузкой. Он помог им быстро освободиться от товара для русского войска и договорился о следующей партии. И сразу же отбыл назад, в свою дивизию. Он торопился и не обращал внимания на окружающее. Дорога пролегла по слабохолмистой местности. Когда они, миновав один холм, поднялись на другой, Семен, которого граф когда-то спас, вдруг остановился.
— Ваше сиятельство, — обратился он к Шувалову, — смотрите! — и указал плеткой вперед.
Там с холма спускался какой-то большой отряд. Граф придержал свою лошадь.
— Французы! — почти крикнул Семен.
Его поддержали другие.
— Не может быть, — воскликнул генерал, — неужели…
— Уходим, — крикнул Семен, заметив, как отделился небольшой, человек с полсотни, отряд и поскакал прямо на них.
— Уходим, — крикнул и генерал, разворачивая коня.
Он хотел вернуться в Кенигсберг и организовать там оборону, поняв, что за эти дни произошли какие-то важные события. Но французы разгадали его задумку. Другой отряд поскакал, чтобы перерезать им дорогу. Путь оставался только один — на восток. Они удачно ушли от погони. По всей видимости, французы чего-то опасались и заходить глубоко на восток побоялись.
Для Александра это был второй Аустерлиц. Памятуя ту историю, он пораньше ретировался с поля боя и сейчас отсиживался в Шавлях. Беннигсен тем временем обратился к Наполеону с предложением о перемирии. Тот сразу согласился. Сообщили об этом царю, и он стал думать, кого отправить на переговоры. Выбор его остановился на Шувалове. Ему понравилось, как тот при Аустерлице сумел убедить Франца приехать к нему. Каково же его было удивление, когда Беннигсен сообщил, что его нет в армии. Но подробности не сообщал. Тогда Александр вынужден был послать князя Лобанова-Ростовского. Царь и все придворные жили в страхе: все гадали, когда французский авангард нападет на них. Какова же была их радость, когда вернувшийся князь сообщил, что Наполеон согласился не только на перемирие, но и на мир.
Встреча двух императоров состоялась на реке Неман, как раз на ее середине, на плоту с двумя павильонами. На русской стороне находился прусский король. Но с ним Бонапарт не стал даже разговаривать. Тогда король позвал на помощь свою жену — красавицу. Бонапарт потом смеялся: «Если бы король прусский вошел в комнату немного позже, мне бы пришлось уступить Магдебург». Пруссии Наполеон оставил только «старую Пруссию».
С русским же императором все эти дни Наполеон не расставался, подчеркивая свое полное к нему расположение. В Тильзите, где продолжились переговоры, они подписали оборонительный и наступательный союз. По предложению Наполеона, который хотел наказать Швецию за мир с Англией, Россия должна была объявить ей войну. В случае успешного наступления Россия может присоединить к себе Финляндию, — таково было еще одно предложение Наполеона.
Александр стал думать, кого послать в качестве главнокомандующего. Беннигсена? Но он не мог простить ему постыдного проигрыша Наполеону последнего сражения. По совету многих, к чести сказать, и самого Беннигсена, выбор царя остановился на графе Шувалове. И вот уже личный адъютант Его Величества мчится в имение Павла Андреевича, чтобы передать ему повеление императора.
А уехал граф туда с разрешения все того же Беннигсена, скорее даже по его рекомендации, так как тот обратил внимание на весьма нездоровый вид своего генерала. Шувалов не стал отказываться, так как сильно соскучился по Варварушке и детях. Приезд его в имение был праздником не только для семьи, но и всей многочисленной дворни. Наверное, почти каждодневные смерти, кои доводилось ему видеть на полях нескончаемых сражений, выработали в его характере черту — ценить жизни, быть добрее к тем, кто тебя окружает. Но не обошлось без Акулины и Федьки с Сысоем. Благодаря этим людям он вдруг почувствовал, как куда-то делась усталость, которая, казалось, так укоренилась в нем, что избавиться от нее не было никакой возможности. А с ним пришло и хорошее настроение. Появилась и сила, и желание двигаться. Варвара была на седьмом небе от счастья. Чтобы не спугнуть его, она даже не спрашивала, когда он уедет. Но что это случится так быстро, не ожидал никто.
Под вечер, когда семья села за ужин, раздался вдруг звон колокольцев. Варвара, глянув на любимого, разом побледнела. Да и с его лица сбежало счастливое выражение, которое светилось уж какой день. И на пороге появился адъютант Его Величества полковник Быстров.
— Ваше сиятельство! Вам пакет от Его императорского Величества.
Быстров козырнул, щелкнул каблуками и извлек из сумы конверт с большой царской печатью. Граф при всех разорвал его и быстро пробежал глазами. Потом обвел всех взглядом. На его губах сияла улыбка:
Ознакомительная версия.
