было готово. Сэр Джоффри подошёл к звонку и дёрнул за шнурок. Он сам впустил в комнату слугу, когда тот пришел на вызов, и вновь запер за ним дверь. В присутствии судьи, своей жены и лакея он поклялся в содеянном, подписал составленную им бумагу, а они приложили к ней свои подписи в качестве свидетелей. С насмешливой улыбкой он поклонился всем присутствующим и широким шагом направился к окну, через которое проник сюда. Возле него он остановился и, полуобернувшись, взглянул на леди Свэйн.
— Мадам, — сказал он прежде, чем выпрыгнуть в темноту и исчезнуть, — сегодня я оказал вам некоторую услугу. Я вправе рассчитывать на вашу благодарность и надеюсь, что смогу уйти отсюда, не опасаясь погони.
Леди Свэйн слегка поёжилась, словно от озноба, затем подошла к столу, взяла бумагу и бегло пробежала её глазами. На её губах появилась слабая улыбка, чем-то напоминавшая улыбку сэра Джоффри Свэйна, когда тот подписывал своё признание.
— Мадам, — заговорил сэр Генри, тщетно пытаясь сымитировать голосом соболезнование, — вы не должны держать на меня зла за мою ошибку. Я искренне и глубоко сожалею о ней. Не сомневайтесь, мадам, никто более не станет покушаться на ваши владения, но, поверьте, лучше вам наслаждаться ими одной, чем в обществе сэра Джоффри. Для такой женщины, как вы, он был совсем не пара: игрок, пьяница, драчун…
— Сэр, — перебила она его, — он был моим мужем. А теперь я должна уйти.
Прошла еще, наверное, целая неделя, прежде чем сэр Джоффри Свэйн, как всегда самоуверенный и развязный, появился в своем поместье, в Гилдфорде.
— Хелен, девочка моя! — воскликнул он, вваливаясь в комнату жены — когда надо, он умел быть ласковым. — Ты держалась молодцом в Харлингстоне. Своим воссоединением мы обязаны только твоему мужеству. Теперь я вновь рядом с тобой; мы сможем всё продать и начать жизнь заново в Новом Свете…
— Мистер Хэйнз, — она резко поднялась со своего кресла, — вы с ума сошли?
Помрачневший, как грозовая туча, он шагнул к ней.
— Мадам, — рявкнул он, — перестаньте валять дурака. Вы прекрасно знаете, кто я. Вы ведь видели написанное мною признание. Неужели вы не узнали мой почерк? А если этого недостаточно, чтобы убедить вас, то вот, взгляните.
С этими словами он откинул волосы со лба и показал ей длинный рубец, синевший чуть повыше виска.
— У сэра Джоффри Свэйна был точно такой же шрам, — невозмутимо произнесла она. — Он получил его в этой самой комнате, когда однажды ночью вернулся домой мертвецки пьяный и захотел избить меня. Он замахнулся хлыстом, собираясь ударить меня, но потерял равновесие, упал и раскроил голову о табурет.
— Вы удивительно похожи на сэра Джоффри Свэйна, однако вы не сэр Джоффри, — продолжала она. — Вы — мистер Хэйнз, известный под прозвищем Том-Ловкач, бандит с большой дороги. И не заставляйте меня забыть о том, чем я обязана вам, — внушительно добавила она.
Он прыгнул на неё и схватил за руку с такой силой, будто хотел сломать её, но она успела дернуть за шнурок звонка. Где-то в глубине дома мелодично звякнул колокольчик. Он отстранился от неё, весь дрожа от ярости.
— Мистер Хэйнз, — холодно проговорила она, — памятуя об оказанной мне услуге, я прощаю вам эту выходку. Я сделаю даже больше того. Вы только что упомянули о своих планах поискать счастья в Новом Свете, — не отказывайтесь от своих намерений. В Англии вам ежеминутно угрожает опасность, и вы, наверное, догадываетесь, какая участь ждёт Тома-Ловкача, попади он в руки властей. В качестве платы за услугу, которую вы оказали мне, я обещаю вам выплачивать по сто фунтов в год, но при одном условии: ноги вашей не будет в Англии. Половину этой суммы вы получите прямо сейчас, что позволит вам немедленно уехать за океан. Ваши гнусные привычки сделали меня вдовой; ею я и хочу остаться теперь.
Взгляд сэра Джоффри Свэйна упал на лежавшие на столе банкноты. Наконец-то он понял, что она задумала. От его былой ярости не осталось и следа, но, не желая признавать свое поражение, он сделал последнюю попытку смягчить её сердце.
— Хелен, моя девочка… — начал было он, но душа этой женщины слишком зачерствела от частых побоев, чтобы откликнуться на его мольбу. В эту минуту отворилась дверь, и на пороге появился слуга.
— Роберт, — обратилась она к нему, — проводи джентльмена и одолжи ему хорошую лошадь, чтобы он смог доехать на ней до Бристоля. Доброй ночи, сэр.
Секунду он виновато, словно наказанная собака, глядел на неё; затем схватил деньги, торопливо сунул их в карман, и, не проронив более ни слова, навсегда ушёл из комнаты и из её жизни.
Мистер Грэнби был сорокалетним, хорошо упитанным, спокойным деревенским холостяком, но стрела Амура поразила и его. Увы, юная Дженни не проявляет к нему иных чувств, кроме дружеских. Как же расположить к себе сердце романтичной девушки?..
* * *
Мистер Грэнби возвращался домой от своего старинного приятеля, сквайра Клиффорда, подавленным. Оно и не удивительно: сколь бы благосклонно сквайр ни смотрел на его сватовство, факт оставался фактом: прекрасная Дженни Эгертон, подопечная сквайра, не проявляла к нему иных чувств, кроме дружеских. Дженни была романтичной натурой, как-то раз заметил сквайр, и тому, кто хотел завоевать её сердце, следовало соответствующе вести себя.
Но Грэнби прекрасно понимал, что сорокалетний холостяк, чья талия изрядно превосходила ширину его плеч, таким поведением рискует лишь выставить себя на посмешище. Спрятав руки в карманы своего камзола, нахлобучив треуголку на самый лоб, а хлыст сунув под мышку, он в глубокой задумчивости брёл по улицам городка, совершенно безразличный к крикам уличных торговцев, наперебой предлагавших свои товары к приближавшемуся Рождеству. Он свернул на Хай-Стрит и, пройдя ещё немного, толкнул дверь, ведущую в трактир с громким названием «Королевский Герб». Он направился прямиком в бар, где троица подгулявших молодцов, расположилась вокруг чаши с горячим пуншем. Его усадили поближе к пылавшему в камине огню, налили стакан горячего, дразнящего обоняние пунша, и когда был предложен тост за Дженни Эгертон и её скорый союз с мистером Грэнби, последний поведал собутыльникам о своих любовных проблемах и попросил у них совета.
— В таких делах трудно найти лучшего помощника, чем Нед Пеппер, — заверил мистера Грэнби один из весельчаков, — он самый большой романтик во всей Англии.
— А сейчас он в одиночестве сидит наверху, — добавил другой, — и пытается напиться до бесчувствия.
И они принялись дружно уговаривать его немедленно отправиться к нему.
Нед Пеппер, симпатичный
