Ознакомительная версия.
В самом начале длинной пристани показались двое. Один из них, Лось, махнул дружиннику. Михась выскочил из ялика, двинулся им навстречу. Второй человек был в красном мундире Ее Королевского Величества морского пехотинца. Только из-под нескольких расстегнутых верхних пуговиц мундира выглядывала рубаха не белого, как у всех, а красного цвета. И на голове у него вместо обычной шляпы был повязан платок, тоже красный. На обшлагах и лацканах мундира был нашит сверкающий серебряный позумент.
– Знакомься, Михась! Это Фрол, особник, возвращается из заморщины. Ты будешь его сменять, – представил Лось своего спутника.
– Здорово, дружинник! – произнес Фрол с небольшой, как показалось Михасю, заминкой.
– Приветствую Ее Королевского Величества морской пехоты сержанта, – по-английски ответил Михась.
– Молодец! – похвалил Фрол, также перейдя на английский. – Только не простой морской пехоты, а флагманской!
Тут Михась догадался, почему обмундирование Фрола отличалось от известного ему описания.
– Лось рассказал мне, что на рукопашном рубеже во время двухсотверстного перехода ты повалил трех особников…
– Не я, – перебил его Михась довольно резко, – а наша боевая тройка.
– Хорошо-хорошо. Но ты, как я понимаю, тоже в этом участвовал. А посему есть у меня идея воспользоваться своим влиянием да твоими талантами и определить тебя сразу во флагманский экипаж, – раздумчиво произнес Фрол.
– А в чем проблема? – спросил Михась.
– А проблема в том, боец, что и в простую-то морскую пехоту, мягко говоря, трудненько человеку с улицы попасть, а уж во флагманскую лишь после нескольких лет службы переводят, да и то после испытаний соответствующих, из множества кандидатов. Но ты, насколько я понимаю, эти испытания на ура способен пройти.
У Михася вырвался невольный вздох:
– Опять испытания! Сколько можно?
– Ответ сам знаешь или подсказать? – усмехнулся Фрол.
– Сам знаю: сколько нужно! – твердо ответил Михась.
– Ол райт! Ну ладно, Лось, ты тогда греби на корабль, увози добычу, – Фрол протянул Лосю объемистый сверток, – а мы с бойцом пойдем, как и подобает бывалым матросам, в ближайший приличный трактир да обсудим наши проблемы за кружкой рома. Вернешься за мной сюда завтра в полдень.
– Йес, сэр!
Михась с внезапно нахлынувшей тоской некоторое время глядел, как отходит от причала ялик и рвется последняя ниточка, связывающая его с Родиной.
– Ну, пойдем, братец! – Фрол с понимающей улыбкой ласково тронул Михася за плечо.
Несколько минут они шагали по пустынной пристани, затем свернули за довольно высокий старый частокол, огораживающий основание длинного волнореза, и сразу очутились в оживленном участке порта. Рыбацкие шхуны и купеческие суда стояли почти борт о борт, лес мачт закрывал, казалось, все небо. Вдоль причалов тянулись бесконечные пакгаузы, между ними и судами сновали повозки, двигались люди с тюками и тачками. Все это скрипело, галдело, ругалось и смеялось, а сверху непрерывно и пронзительно кричали чайки.
Наконец среди пакгаузов стали образовываться просветы наподобие улочек. Михась с Фролом свернули в одну из них и буквально через несколько шагов очутились перед добротной дубовой дверью, выкрашенной в четыре или пять ярких цветов, над которой скрипела, качаясь на ветру, огромная вывеска с намалеванной на ней короной и вороной, пьющей что-то пенистое из огромной кружки.
Михась вошел вслед за Фролом в довольно просторное помещение с низким потолком, в котором царил полумрак и стояли массивные столы с широкими столешницами и тяжелые скамьи из потемневших толстенных досок. В трактире было немноголюдно, раздавался негромкий гул голосов, который, впрочем, моментально прекратился при их появлении.
Из-за высокой стойки, на которой возвышалась стопка оловянных тарелок и рядами стояли оловянные и деревянные кружки, выскочил человек в белом колпаке, рубахе с засученными рукавами и длинном фартуке, бросился к Фролу, подобострастно кланяясь:
– Какая честь для нас, сэр! Вам и вашему другу будет здесь удобно, сэр! Прошу вас сюда, за перегородку, на места для почетных гостей, сэр!
– Он что, тебя знает? – спросил Михась, когда они уселись, да не на скамьи, а на стулья с высокими спинками, за отдельный стол, тщательно и суетливо протертый трактирщиком белоснежным полотенцем, а не тем подозрительно сероватым, которое висело у него на плече.
– Он знает, что такое флагманская морская пехота! – усмехнулся Фрол. – Пока нам принесут поесть и попить, давай-ка я объясню тебе несколько важных моментов. Основная твоя задача – усвоение специфических навыков и тактики морской пехоты. Сейчас ею командует адмирал Дрейк, у него есть чему поучиться. Скорее всего, ты отправишься с его флотом в плавание в Карибское море. Там сейчас идет весьма интенсивная и жестокая борьба между англичанами и испанцами. Испанцы не желают допускать другие страны в Новый Свет, то бишь в Америку, а хотят грабить недавно открытый континент самостоятельно, ни с кем не делясь. Нам, в общем-то, все равно, кто прав, кто виноват, наше дело – усваивать иноземный боевой опыт, но в данном случае ты будешь воевать за относительно правое дело, ибо нельзя закрывать для людей моря, океаны и континенты.
– Все это, конечно, замечательно, – задумчиво произнес Михась. – Но позволь все же спросить: почему именно в морскую пехоту, предназначенную исключительно для десантных операций? Россия наша – сухопутная страна.
– Хороший вопрос, – кивнул Фрол. – Отвечаю. Во-первых, морская пехота – это элита английских войск. Все новейшее вооружение в первую очередь поступает именно туда. Новые приемы боя сухопутных войск испытываются именно там, ибо, ступив на берег, морская пехота тут же превращается просто в пехоту. Во-вторых, нам специфику десантных операций тоже неплохо бы изучить. Шведы нам через море продолжают угрожать, да и англичане уже поглядывают на наше северное побережье. Рано или поздно мы там с ними столкнемся. Не забывай, что дружина наша тайная на перспективу создавалась. Да и ранее в истории Руси множество врагов морем к нам приходило: вспомни хотя бы тех же викингов. Сам святой князь, повелением коего наш воинский Лесной Стан основан, прозвище свое «Невский» именно за разгром шведского десанта получил. Хотя сейчас Русь от всех морей, кроме Студеного, отодвинута, озер и рек, вокруг которых действия воинские ведутся, имеем мы во множестве. И походы наши нынешние на ладьях по Волге суть не что иное, как десант. А к морям мы вернемся, причем, надеюсь, вскорости. Молодой государь наш, Иван Васильевич, с ливонцами за выход к Свейскому морю спор начал, и нам ему в том споре предстоит помогать. И вообще, государь новый – прежним не чета. Вон как Саип-Гирея от набегов отвадил, впервые за много лет. Лось рассказал мне, как дружина наша в малый городок, ордой атакованный, Пронск, маршем стремительным прорвалась и совместно с лихим пронским воеводой и его соратниками все войско ханское многотысячное боем сковала, пока государь с основными силами не подошел. И бежал хан ордынский с земли Русской несолоно хлебавши, впервые за много лет! Даст Бог, и дальше так будет. (Ни Фрол, ни Михась тогда, разумеется, не ведали, что их надеждам на молодого государя, как и надеждам всех людей русских, сбыться не суждено и что вскоре им обоим предстоит сыграть важную роль в событиях, которые развернутся в самом сердце Руси. Ну, да это совсем другая история.)
Ознакомительная версия.
