— Отлично, Джон, пусть будет так! — заключил Джеймс.
— Ну, а теперь, — произнес Джон, — у меня есть дело с другим клиентом! — И пояснил Юстасу: — Мой баланс не высок!
— Я понимаю, — грустно заметил Джеймс, — и сочувствую… Таким образом закончилось совещание ученых адвокатов.
После полудня Юстас вернулся в дом леди Холмерст, чтобы сказать своей дорогой Августе, что на следующее утро ей необходимо идти в канцелярию суда. Можно себе представить, как горячо протестовала против этого Августа, несмотря на все доводы своего возлюбленного! Ее поддержала и приятельница ее, леди Холмерст, которая вскоре ушла из комнаты, предоставив им вдвоем обсуждать дело.
— Это, наконец, ужасно! — сказала Августа, топнув ногой. — После всего, что я перенесла, я должна еще показывать свою несчастную шею разным ученым адвокатам5 и тащиться Бог знает куда, чтобы увидеть старые, заплесневелые бумаги!
— Дорогая моя! — возразил Юстас. — Или надо идти туда, или бросить все дело! Мистер Джон Шорт уверяет, что это необходимо, что документ должен храниться в канцелярии.
— Но как же быть? Меня, вероятно, посадят в шкаф или еще куда-нибудь разделять участь других завещаний? — спросила Августа, чувствуя желание плакать.
— Я не знаю, — ответил Юстас, — мистер Шорт уверяет, что это обсудят потом. Его личное мнение, что ученый доктор — будь он проклят! — пожелает, чтобы вы сопровождали его всюду, пока дело не выяснится! Но, — продолжал Юстас мрачно, — если ученый доктор захочет, чтобы вы ходили за ним всюду, то пусть и меня таскает с собой!
— Зачем? — удивленно спросила Августа?
— Затем, что я не могу доверить вас ему — нет!.. Он стар? Да, стар, и, кроме того, этот ученый джентльмен двадцать лет практикует в суде… Ну, скажите, что можно ждать от человека, который двадцать лет только тем и занимался, что разводил да сводил людей! Я знаю, знаю! — убежденно говорил Юстас. — Он влюбится в вас сейчас же… этот старый волокита!
— Право, вы забавны, Юстас! — воскликнула Августа, расхохотавшись.
— Не знаю, чем я забавен, Августа! Но если вы думаете, что я отпущу вас одну с ученым доктором, вы ошибаетесь! Он непременно влюбится в вас, а может быть, и его клерки! Кто может находиться около вас и не полюбить?
— Вы так думаете? — спросила Августа, нежно взглянув на него.
— Да! — пылко ответил он.
На этом закончился их разговор и не возобновлялся до обеда.
На следующее утро, в одиннадцать часов, Юстас явился с мистером Джоном Шортом, чтобы везти Августу и леди Холмерст в суд, на что они в конце концов согласились.
Мистер Шорт раскланялся с дамами, на которых произвел впечатление своим ученым и неотразимым видом. Он потребовал взглянуть на завещание, но Августа отказалась, уверяя, что вполне достаточно, если она один раз покажет им свою шею. Вздохнув и покачав головой, мистер Шорт покорился. Затем явился экипаж, и все отправились в суд. Добравшись до места, они миновали бесчисленное множество коридоров и вошли в неуютную комнату с календарем на стене, простым засаленным столом и несколькими стульями; в комнате сидели несколько клерков.
Здесь они ждали около получаса или более, к великому ужасу Августы, так как она сделалась предметом исключительного внимания клерков, не сводивших с нее глаз. Тонкий слух помог Августе уловить несколько слов одного из клерков, маленького человечка с желтыми волосами и огромной булавкой в галстуке, напоминавшего собой только что вылупившегося цыпленка. Он сообщил другому клерку, что посетительница — героиня знаменитого дела о наследстве и что о ней говорит теперь весь Лондон.
В это время чья-то голова просунулась в дверь.
— Шорт и Мизон! — выкрикнул кто-то и исчез.
— Леди Холмерст, мисс Смиссерс, прошу вас! — обратился к ним мистер Джон Шорт. — Позвольте мне указать вам дорогу! Пожалуйста!
Бедное живое «завещание» очутилось в большой комнате с низким потолком. Повернувшись спиной к окну, за столом сидел приятного вида джентльмен средних лет, который при появлении дам в сопровождении мистера Шорта и Юстаса Мизона вежливо раскланялся и просил их сесть.
— Чем могу служить вам? Мистер… мистер… — он усиленно смотрел в свою записную книжку. — Мистер Шорт… Если не ошибаюсь, у вас завещание, и при особых обстоятельствах?
— Да, сэр, — вдумчиво ответил мистер Джон Шорт. — Завещание Джонатана Мизона относительно его имущества и двух миллионов капитала. Предполагали, что Мизон утонул вместе с «Канчаро», и президент принял и утвердил его завещание. Между тем Джонатан Мизон погиб на острове Кергелен через несколько дней после гибели «Канчаро» и перед смертью составил новое завещание, которым отписал все своему племяннику Юстасу Мизону, вот этому джентльмену. Мисс Августа Смиссерс…
— Как? — перебил ученый регистратор. — Неужели это мисс Смиссерс, о которой мы так много читали, — героиня острова Кергелен?
— Да, я мисс Смиссерс! — ответила Августа, краснея. — А это — леди Холмерст. Ее супруг…
Она оборвала себя на полуслове и замолчала.
— Для меня — огромное удовольствие познакомиться с вами, мисс Смиссерс! — заявил ученый доктор, нежно пожимая ей руки и кланяясь леди Холмерст.
Юстас смотрел на него подозрительным взглядом.
— Начинается! — бормотал он про себя. — Я так и знал. Оставить Августу ему на хранение? Ни за что! Никогда!
— Самое лучшее, что можно сделать, — продолжал мистер Шорт, которому все эти разговоры казались ненужной интермедией, — это предложить вам взглянуть на документ… этот документ несколько необычного вида…
Он взглянул на покрасневшую до ушей Августу.
— Хорошо, хорошо! — согласился ученый муж. — Завещание у мисс Смиссерс? Да?
— Мисс Смиссерс сама и есть завещание, — пояснил мистер Джон Шорт.
— Простите, я не совсем понимаю…
— Нет ничего проще. Завещание вытатуировано на мисс Смиссерс!
— Что такое? — воскликнул ученый муж, вскочив со стула.
— Завещание написано на мисс Смиссерс, — продолжал мистер Джон Шорт спокойным тоном. — Мой долг — представить вам документ на рассмотрение…
— Документ на рассмотрение!.. — бормотал изумленный доктор. — Как же я буду его рассматривать?
— Я объясню вам, сэр, — сказал мистер Шорт, с сочувствием поглядывая на растерянное и изумленное лицо ученого. — Завещание написано на спине леди, и я…
Леди Холмерст засмеялась. Что касается ученого доктора, он, совершенно растерявшись, стоял у своего стула, не зная, что делать.
— Хорошо! — произнес он наконец. — Надо что-нибудь решить! Я не могу уклониться от своей обязанности! Итак, мисс Смиссерс, я должен побеспокоить вас и взглянуть на это завещание. Там стоит шкаф, — указал он в угол комнаты, — и вы можете… там… приготовиться.
