– Капестан! – взревел герцог Ангулемский, узнав шевалье. – Негодяй! Сейчас ты умрешь!
– Смерть ему! – раздался сзади голос Сен-Мара.
В любой другой ситуации все эти дворяне, принадлежавшие к знатнейшим родам Франции, сочли бы за бесчестье напасть ввосьмером на одного-единственного противника. Но этот человек раскрыл их тайну. На карту была поставлена жизнь, и все понятия о рыцарстве перестали для них существовать.
А в мозгу герцога Ангулемского молнией сверкнула мысль, что Леонора Галигаи заманила его в ловушку! Ловушкой были ее клятвы и обещания поддержать заговорщиков! Ловушкой было и письмо Лоренцо, доставленное два часа назад!
– Это шпион Кончини! – воскликнул претендент на трон.
Капестан же, едва увидев, как распахнулась настежь дверь и как сверкнули шпаги дворян, ринувшихся на него, словно полчище демонов, мгновенно обрел все свое хладнокровие. Отпрыгнув в сторону, шевалье выхватил шпагу, и его великолепное мулине заставило атакующих отпрянуть назад. Но внезапно послышался громкий треск, и шевалье обнаружил, что держит в руке обломок шпаги. Клинок не выдержал стремительных движений юноши и разлетелся на куски!
Под сводами подземелья прокатился клик радости и злобного торжества… Восемь шпаг нацелилось в сердце Капестана. Расхохотавшись, молодой человек скрестил руки на груди, чтобы принять смерть с отвагой Капитана из комедии, и мысленно произнес:
«А ведь я приехал в Париж искать удачу!»
Пока карета катила к Лувру, Кончини ни на секунду не выпускал из рук драгоценный флакон, который принес ему Ринальдо.
В сопровождении своих дворян Кончини поднялся по лестнице, ведущей в покои королевы-матери. Внезапно маршал нахмурился. Гвардейцы не отсалютовали ему, а капитан Витри не соизволил даже оглянуться при его появлении.
Кончини, приблизившись к капитану, бесцеремонно хлопнул его по плечу.
– Ну, мой славный Витри, – проговорил маршал, – как прикажете это понимать?
– Я всего лишь исполняю приказ, монсеньор, – ответил офицер. – Мне были отданы соответствующие распоряжения.
Фаворит попятился, охваченный страшным предчувствием. Неужели он слишком поздно приступил к осуществлению плана, который должен был привести его, Кончини, на трон? Неужели Людовик XIII заподозрил маршала д'Анкра в измене?
Бледный от ярости, фаворит прошествовал из галереи в маленькую пустую комнату. Кончини ждал… Портьера на стене слегка заколебалась, но маршал, занятый своими мыслями, не обратил на это внимания. Так прошло несколько минут. Затем Кончини тихонько постучал в дверь, которая находилась в стене, противоположной той, что была задрапирована портьерой. Дверь открылась, и. на пороге появилась молоденькая горничная.
Кончини вытащил из кармана набитый золотом кошель. Служанка алчно схватила тяжелый мешочек.
– Ты мне по-прежнему верна? – прошептал фаворит.
– Конечно, монсеньор, раз вы мне платите, – ответила девушка.
Кончини тут же достал крохотный флакончик, полученный от Ринальдо, и протянул служанке.
– Слушай, – проговорил он глухо, – ты должна давать ей по три капли каждый вечер в течение недели.
– Яд? – воскликнула горничная, невольно повысив голос.
– Молчи, несчастная! – прошипел маршал. – Это вовсе не яд. Поняла? Когда она выпьет флакон до дна, полюбит меня!
– Эликсир любви… – сообразила горничная.
– Да! – мрачно кивнул Кончини. Портьера снова шевельнулась.
– Что ж, если речь идет о нежных чувствах, вы можете на меня рассчитывать, монсеньор, – улыбнулась служанка.
Едва Кончини покинул комнату, как портьера поднялась, и появилась Мария Медичи.
– Мадам, – прошептала горничная, – он хочет, чтобы…
– Я слышала, – оборвала ее королева.
Схватив флакон, она швырнула его на пол и раздавила каблуком. Этот жест был не поступком королевы, а выходкой сорокалетней женщины, готовой на все, чтобы защитить свою любовь в схватке с юной соперницей.
– Джузеппа? – задыхаясь, повернулась к служанке Мария Медичи.
– Да, Ваше Величество? – поспешно откликнулась горничная.
– Этой девушке не пристало больше оставаться в Лувре, – заявила королева. – Мой дворец – не тюрьма. С наступлением темноты выведешь ее отсюда.
– Слушаюсь, мадам, – присела в реверансе Джузеппа. – А потом?..
– Пусть идет, куда хочет! – мрачно проговорила Мария Медичи. – По крайней мере, я от нее избавлюсь.
И королева устремила на служанку ужасный взор.
– Не может быть, – прошипела Мария, – чтобы с девушкой, в полном одиночестве разгуливающей по улицам в одиннадцать часов вечера, не случилось никакой беды… По правде говоря, в такое и поверить невозможно!
…В половине одиннадцатого король удалился к себе. Придворные разошлись. Кончини подсчитывал свой карточный выигрыш, когда к нему вошла супруга.
– Кончино, – тихо произнесла Леонора Галигаи, – тебя требует королева.
Помолчав, она заговорила:
– Кончино, я ненавижу эту женщину. Пора кончать. Я больше не выдержу… Пока же ступай к ней, потому что мы должны повиноваться. Но сегодня ночью, когда ты будешь в ее комнате, я затаюсь у изголовья Людовика XIII. Через два дня, Кончино, ну, самое большее через четыре, короля Франции не станет… Трон освободится. И займешь его ты – благодаря мне!
Кончини прекрасно понимал, насколько нужна ему Мария Медичи. Она могла возвести его на престол – или спасти ему жизнь, если события начнут развиваться не так, как предполагала Леонора. Поэтому маршал был этой ночью особенно нежен и обольстителен с королевой, но перед глазами у него стоял образ Жизели.
Мария Медичи смотрела на своего возлюбленного со странной улыбкой.
– Кончино, вы хотели проникнуть в гнездо заговорщиков с помощью Жизели, – проговорила она. – План этот превосходен, но, к несчастью, осуществить его невозможно, ибо герцог Ангулемский стал слишком опасен.
– Нет, Ваше Величество, – попытался разубедить королеву фаворит. – Герцог не представляет никакой угрозы, пока его дочь наша пленница.
– Она уже не пленница, Кончино, – вздохнула Мария Медичи. – Жизели удалось бежать.
– Надо схватить ее! Немедленно! – вскричал маршал.
– Увы! Нам следует смириться с тем, что мы не властны изменить, – опустила глаза королева. – Жизели удалось бежать, но ее уже нет в живых… Джузеппа!
Тут же в комнате появилась служанка.
– Расскажи господину маршалу о том, что произошло сегодня вечером, – распорядилась Мария Медичи.
– Как вы и велели, Ваше Величество, – заговорила Джузеппа, – я вывела мадемуазель д'Ангулем из Лувра и проводила ее до моста Менял, где мы расстались. Мне казалось, что она счастлива обрести свободу, однако, едва я отошла от нее, как услышала душераздирающий стон. Обернувшись, я увидела, что девушка устремилась к Сене и с криком отчаяния бросилась в реку. Течение увлекло несчастную под опоры моста. Какое-то время она еще барахталась, а затем скрылась под водой…
