Далимил вздохнул ничуть не хуже знаменитого специалиста по вздохам Барабаша, про которого только что вспомнили.
— А Сигурд?
— Непонятно.
— Ты-то здесь откуда?
— Прислал Дражко с вестями.
— Рассказывай. Что дома?
Теперь пришла пора вздыхать Люту. И тоже ничуть не хуже, чем это сделал бы сам победитель турнира стрельцов.
— Беда дома. Бояре поднялись вместе с герцогом Гун-наром. За спиной у князя сговорились. Боярские дружины готовились на площадь, данам в поддержку, выйти. Меня со срочной вестью отослали, а там и не знаю, чем все кончилось.
— Какая срочная весть?
— Остальное князю доложу, сам услышишь.
— Тише. Этот большой шатер — палатка Сигурда.
Они прошли мимо, но из палатки доносились возбужденные голоса. Хорошо было бы остановиться и прислушаться, но двое данов в рогатых шлемах разглядывали всех проходящих так озлобленно и подозрительно, что привлекать к себе лишнее внимание не захотелось.
— Лютует Сигурд… — усмехнулся Далимил, и не удержался, чтобы не поиграть словами. — И не знает, что это именно Лют ему сюрприз устроил…
— И хорошо! Значит, есть ему, отчего лютовать. А если так, следовательно у нас дела идут лучше, — не по возрасту мудро рассуждал пращник. — Слава Свентовиту, и я к его ярости руку приложил. Одному из его людей голову камнем пробил, второму шею разрубил и впридачу добычу увез. Очень им нужно было Аббио повесить. Но не получилось… Вот если бы Сигурд радовался было бы хуже. Это значило бы, что голову дану я не пробил, но мне мою собственную отрубили, а эделинга повесили. А ты, Далимил, с удовольствием помог бы Сигурду, доставив раненых в палатку, и они начали бы рассказывать, как франки напали на мятежного эделинга и убили его. Остальные саксы поднялись бы, и началась всеобщая резня. А потом пошла бы большая война по всей стране. И никто не помешал бы Готфриду с нашим княжеством расправиться, к его королевскому удовольствию.
— Да… Так бы все и было. Только еще не известно — хорошо ли ты поступил или плохо. Если бы здесь началась война, Карл не готовился бы переправляться на наш берег.
Ему просто не до нас было бы. И мы, как ты правильно заметил, остались бы с Готфридом с глаза на глаз. А так рискуем остаться в одиночестве против Готфрида и Карла. Вот до чего твоя поспешность довела. Лют в раздумье качнул головой.
— Об этом я не подумал. Я как увидел, что франки человека вешают, кровь вскипела, и вмешался… А ты бы сам как поступил?
— И я бы вмешался. Хоть франки, хоть даны там будь… Но — все равно… Я как на раны у саксов посмотрел, сразу понял — убивать их никто не собирался. Но ловко били, со знанием дела. А посему не все так просто. Только, если бы резня пошла, доказать уже ничего нельзя бы было. Никто и слушать бы не стал…
Они подошли к палатке князя. Далимил стукнул в щит, оглянулся перед тем, как слово молвить.
— Это мы, княже… Они вошли.
— Кто — мы? — встретил Годослав Далимила, вернувшегося с незнакомым саксом, не с распростертыми объятиями. Он не успел надеть шлем с бармицей, потому лицо оставалось открытым.
— Это, княже, Лют-пращник, из наших людей. Он только прискакал из Рарога с донесением от князя-воеводы, но по пути попал еще в какую-то переделку, и потому вынужден был переодеться в сакса. Он сам расскажет…
— Меня заставил переодеться эделинг Аббио, — возразил Лют, — которого я вытащил из петли, приготовленной для него данами. Но Аббио что-то замыслил и придет к тебе вскоре. Он просил предупредить о визите.
— Он придет к Ратибору? — пожелал уточнения князь.
— Нет, он придет к Годославу. И Аббио, и Видукинд, и Бравлин узнали тебя сегодня.
— Бравлин еще вчера узнал. Но это плохо. Может узнать и Сигурд.
— То же самое говорит и Аббио.
— А что за дело до меня у Аббио? — довольно холодно удивился Годослав. — Одно дело, Бравлин. Мы с ним в схожем положении, и ему и мне грозит потеря княжества. А эделинг… Он ведь уже наладил теплые отношения с Карлом…
— Мне кажется, — сказал Лют, — он, княже, не столько тебе желает помочь, сколько рвется рассчитаться с Сигур-дом.
— За что рассчитаться?
Лют коротко и без красивостей рассказал историю о нападении на саксов под видом солдат франкской армии.
— Это вполне в духе Сигурда и моего тестя. Они воспитанники одного семейства Скьелдунгов. Готфрид тоже ушел от них недалеко, а, может быть, и руководит всем этим. Далимил говорит, что к Сигурду прибыло сегодня три гонца.
— Да, — подтвердил плеточник. — Наши люди проследили. Непонятно только, откуда гонцы. Мы бы проследили и дальше, отправь их герцог назад, и даже в пути перехватили бы, но он оставил их у себя.
— Один из Рарога, — категорично заявил Лют. — Князь-воевода велел передать, что Сигурд знает о твоем, княже, отъезде к Карлу. Скурлата остался почти без людей, потому перехватить гонца и не смог. Говорит, что много дыр в границе, через каждый лесок можно проехать, минуя посты. Просит, чтобы ты воеводам в закатную дружину приказ дал людей выделить.
— Если гонец уже доехал, то посты усиливать смысла нет. Но… Что-то тут не вяжется… Сигурд знает и до сих пор так мало мной интересуется?… — иронично спросил Годослав. — Ах, Трафальбрасс, Трафальбрасс, ты просто обижаешь меня своим невниманием… Впрочем, у него есть удобный способ до меня добраться на турнире. Я опрометчиво согласился участвовать в меле. А там нанести удар в спину можно без проблем.
— Вот потому-то я и пришел, — раздался голос Аббио из-за полога. По-славянски эделинг говорил достаточно хорошо. — Чтобы отвести от вас этот предательский удар. А вы опять поступаете опрометчиво, не оставив у палатки часового.
— Мне просто некого поставить часовым. Я здесь всего с одном воином. И вот только сегодня прибыл второй. Как оказалось, прибыл весьма кстати, чтобы оказать вам, мой друг, маленькую услугу… — поклонился Годослав вошедшему. — Лют рассказал мне об инциденте. Но я надеюсь, что не только это неприятное в начале и удачное в завершении событие заставило вас нанести мне визит. Аббио поклонился ответно.
— Я благодарен и ему и вам. Иначе болтаться бы мне в петле на смех воронам. Более того, именно острый глаз вашего воина позволил мне определить национальность нападавших. Иначе сейчас бы уже по всему городу началась резня франков и монахов, невзирая на регалии, а завтра началась бы бойня саксов франками. Герцог Трафальбрасс все продумал мудро и коварно, как опытный змей. И именно это заставляет меня ответить тем же самым герцогу. Это вовсе не означает, что я пошлю людей вешать его бочкообразную тушу. И вовсе не потому, что герцога ни одна веревка не выдержит. Рыцарь должен быть достоин своего звания при любых обстоятельствах. Однако у меня есть мысль о том, как помешать Трафальбрассу преследовать вас.
