от счастья лицо, она смущенно объясняла им:
— Я вдыхаю жизнь полным ртом. Мое сердце слишком мало, чтобы вместить всю мою радость. Моя душа рвется навстречу заре нашей новой, прекрасной жизни.
Она не раз доставляла доказательства своего чудесного возрождения. Когда однажды в сильную бурю на них напала стая голодных волков, она боролась с ними наравне со своими спутниками. В другой раз, в отсутствие мужчин, ушедших на охоту, к ней в пещеру ворвался медведь. Кидая в него горящими головешками, она до возвращения охотников держала хищника на почтительном расстоянии.
Но по мере продвижения на восток, ежедневные заботы отошли на задний план и уступили место мыслям о близком будущем.
Куа нахмурился, думая об угрожающих их народу опасностях. Таламара тревожно спрашивала себя, как отнесется селение к ее сыну. Ее материнская гордость рисовала ей картины торжественного приема. Дарасева же с каждым днем все сильнее чувствовал всю ответственность возложенной на него миссии и всеми силами своего существа готовился к ней.
Теперь, когда он был так уверен в своей силе, пережитые унижения даже возвышали его в собственных глазах. Он не представлял себе лучшего вознаграждения, чем вручить народу, по вине которого он перенес столько страданий, — оружие победы. Он весь горел воодушевлением. Ему казалось, что его вдохновляют предки, некогда давшие народу могущество и красоту. Он обращался к их теням, призывая их в свидетели своего искреннего желания работать на благо народа.
Целый лунный месяц прошел с тех пор, как путники покинули стоянку груандисов. Однажды вечером они заметили на прогалине леса следы. Куа сразу же определил, что тут недавно проходили их соплеменники с женщинами и детьми. Действительно, через час целый отряд яванов догнал путников и поделился с ними своими злоключениями.
Они принадлежали к племени с Соммы, которое недавно подверглось нападению пришедших с Далекого Востока рыжеволосых людей, В начале зимы рыжеволосые опять напали на яванов и разгромили их селения, вынудив несчастных покинуть свои области и отправиться на юг, на поиски новой родины.
— Братья, — со слезами на глазах жаловался им один старик. — Дурной ветер принес яванам целый ряд несчастий. За те две луны, что мы находимся в пути, нам приходится каждый день встречать наших соплеменников, изгнанных из своих селений рыжеволосыми дикарями.
— Я вчера слышал, — таинственно сообщил им один воин, — что на нас тяготеет проклятие богов с тех пор, как мы умертвили их избранника, умевшего метать молнии.
— Братья! Тот, кто умеет метать молнии, еще жив и ниспослан богами для спасения своего племени, — торжественно ответил им Дарасева.
К вечеру следующего дня Дарасева издали узнал верхнюю долину Меде, где он жил после бегства из селения. Она была заселена беглецами.
— Вы не найдете у обитателей Везера свободного места для жилья, — предупредили они Дарасеву. — Это единственные свободные пещеры, которые они нам предоставили поблизости от себя.
— Да смилуются над нами боги, — с глубоким вздохом произнес один старик. — После вторжения ганни, изгнавших нас из наших селений на Марне, нам еще, верно, придется терпеть голод.
— Да будут прокляты яваны с Везера! — воскликнул один воин. — Они предали нечестивым груандисам того, кто бы мог нас спасти.
Со всех сторон послышались жалобы и проклятия. Дарасева, сидевший на корточках у костра, медленно поднялся. Уже стемнело и пламя освещало его лицо.
— Братья! Пусть вселится надежда в ваши сердца, — торжественно прозвучал его голос. — Тот, кто мог принести вам спасение, не находится больше в плену у груандисов…
— Брат, расскажи нам все, что тебе известно о нем, — задыхаясь от волнения, воскликнули изгнанники.
— Мне известно… — начал юноша, но его прервали охотники, явившиеся за головешкой, чтобы осветить себе дорогу в селение.
Увидав озаренное пламенем лицо Дарасевы, один из них вскрикнул от изумления:
— Брат, не тот ли ты, чье имя мы больше не смели произносить? Брат! А ты меня разве не узнаешь? — пробормотал он. — Я…
И, с криком радости, он бросился перед Дарасевой на колени. Остальные последовали его примеру и все присутствующие сразу пали ниц перед надеждой и спасителем расы.
Звуки бизоньих и буйволовых рогов внезапно прорезали ночную тишину, разнося по горам и долам благую весть.
Глава XV
Окрыленные надеждой
Охотники, гордые выпавшей на их долю честью принести в селение добрую весть, недолго думая, отправились в путь. Пещеры, разбросанные по склонам холмов, выделялись в ночной темноте огненными пятнами костров, разложенных у входов. Обитатели их, встревоженные прозвучавшими среди ночи звуками рогов, терялись в догадках и не могли понять значения этих сигналов: их напуганному воображению мерещились новые напасти.
— Братья! Он вернулся! Вернулся умеющий метать молнии, — бросил им на ходу один из охотников.
Каждый, у кого только имелся рог, тут же принимался яростно трубить, и эхо разносило далеко по холмам радостные звуки.
Когда охотники, принесшие благую весть, добрались, наконец, до селения, они застали всех его обитателей уже на ногах. Несмотря на врожденную боязнь темноты и на ночной холод, женщины и мужчины перебегали из пещеры в пещеру, тщетно спрашивая всех про значение этих таинственных сигналов. Обрушившиеся на весь народ тяжкие испытания держали племя в напряженном состоянии постоянной тревоги.
Не обращая внимания на осаждавших их своими вопросами жителей, гонцы прямо направились к пещере вождя и один из них, по имени Черный Бык, крикнул еще с порога:
— Да будут благословенны боги, Виссили-Рора, мы несем тебе весть великой надежды. Усыновленные солнцем ява-ны…
Но его торжественное вступление было прервано другим гонцом, воскликнувшим:
— Вернулся тот, кто мечет молнии…
— Брат, ты, верно, потерял рассудок, — недоверчиво от-0ветил вождь, лежавший у огня.
— Мы сами видели его и даже слышали его голос.
— Мы его встретили у источника Мезэ вместе с его матерью и карликом, — прибавил другой.
Избранный вождь племени быстро поднялся на ноги.
— Могущественные покровители нашей расы, неужели это правда? — воскликнул он
— Отец! — крикнула прибежавшая Лиласитэ. — Выйдем скорее навстречу Минати.
Но раздавшийся ропот окружающих напомнил ей о запрещении называть Дарасеву (друга богов) данным ему надменными яванами насмешливым прозвищем. Сильно смутившись, Аиласитэ отошла в сторону.
Великий вождь решил немедленно созвать совет старейшин и велел для этой цели три раза протрубить в буйволовый рог.
Старейшины селения не заставили себя долго ждать. Вместе с
