Ознакомительная версия.
В это время ни о чем не подозревающий князь мирно беседовал с Сергеем Шевалдиным в его скромной квартире неподалеку от гвардейских казарм. Откупорив бутылку, Сергей наполнил красным французским вином два бокала и сказал вместо тоста:
— Главные язвы самодержавия — крепостная зависимость крестьян, жестокое обращение с солдатами, а также повсеместное лихоимство, грабительство, произвол чиновников…
Репнин насмешливо усмехнулся.
— Да ладно тебе! Прибереги свое красноречие для новых товарищей по борьбе с самодержавием.
— Напрасно ты иронизируешь, Кирилл. Мои друзья — достойнейшие офицеры, с которыми я тебя давно хочу познакомить.
— Благодарю, они мне и так уже хорошо известны по твоим рассказам. Судя по всему, Пестель жаждет самолично править Россией, Рылеев одержим идеей самопожертвования, чтобы остаться в истории не как посредственный поэт, а как народный герой, Каховский пытается доказать всем и в первую очередь себе, что он не полное ничтожество…
Князь собирался продолжать дальше в том же духе, но замолчал, видя, что Шевалдин нахмурился.
— Как видно, Кирилл, мои друзья тебе не слишком нравятся.
— Не люблю пустой болтовни. Только и слышу твои рассуждения об освобождении крестьян… Но скажи мне, ты знаешь, как и по каким законам живет крестьянская община? А? Вот и я тоже не знаю. Наше с тобой представление о народной жизни ничем не отличается от жизненного опыта Сероглазки, которой вообще не известно о том, что в России есть рабы.
— Что же, по-твоему, нужно делать, Кирилл? Я вступил в Общество, ибо считаю крепостное право позором России! В армии — те же рабы, только в солдатских шинелях. Когда ко мне в полк является великий князь и начинает бить по лицу моих солдат, у меня такое чувство, словно бьют меня. Не могу больше этого терпеть. Самодержавие оскорбляет меня, и я готов бросить ему вызов. Без крови не обрести свободы!
— Это лозунги из безумных рылеевских стихов? Какими силами вы собираетесь делать революцию? Наше общество настолько разнородно, что никакой поддержки от него вы не получите.
— И не надо! Армия — единственная сила, на которую мы опираемся в своей борьбе. Мы завоюем свободу и отдадим ее народу. Солдаты пойдут за нами, как 12-м году. Их храбрость тебе известна. Мы построим полки перед Зимним дворцом и вынудим царя принять наш ультиматум.
— За тобой пойдет твой полк, но взбунтовать всю армию все равно не удастся. — Репнин помолчал несколько мгновений, а потом придвинулся ближе к Сергею и сказал, понизив голос: — Попытайтесь договориться с Милорадовичем!
— С генерал-губернатором?! Ты наивен, Кирилл! Он жаждет посадить на трон Константина, который осыпает его своими милостями.
— Милорадович знает, что делает. Если Константин станет царем, то в России будет ограниченная монархия. А это уже первый шаг на пути к республике. Без помощи генерал-губернатора вы ничего не достигнете. Ведь он распоряжается гвардейскими полками, расквартированными в столице. Имея 60 тысяч штыков, можно договориться с царем о чем угодно!
Шевалдин задумался. Мысли, роившиеся в его голове, отражались на лице. Морщины у переносицы постепенно разгладились. Недоверчивость и неприятие постепенно сменились пониманием и решимостью.
— Возможно, ты прав, Кирилл. Я должен посоветоваться с членами Общества.
* * *
Состояние здоровья императрицы Елизаветы Алексеевны с каждым днем ухудшалось. С наступлением осени врачи в один голос заявили о том, что ей необходимо переехать в теплый южный город. Александр горячо поддержал рекомендации эскулапов. Все думали, что императорская чета выедет в Италию, но царь, к общему удивлению, выбрал местом своей зимней резиденции провинциальный Таганрог.
Накануне лейб-медик Виллие с присущей ему прямотой заявил государю, что не ручается за жизнь императрицы, если она останется на зиму в Петербурге. Елизавета Алексеевна, в ту минуту вошедшая в кабинет, услыхала его слова. Виллие смутился, а Александр попытался загладить неловкость, осторожно поцеловав бледную худощавую руку жены.
— Конечно, мы прислушаемся к вашим советам, — грустно вздохнула Лиз, прикоснувшись губами к лысеющей голове императора. — Но разве дело только во мне? Государю тоже не помешает отдых на юге.
Доктор Виллие почтительно склонил голову.
— Вы правы, ваше величество. Но, слава богу, здоровье государя не дает повода для беспокойства.
— Ах, милый доктор! Вы, должно быть, лучше меня знаете, как хрупок и беззащитен сосуд, в котором обитает наша бессмертная душа.
Александр переглянулся с Виллие, а Лиз, скользнув к двери, исчезла так же внезапно, как и появилась. Император почему-то вспомнил, как в молодые годы, открывая рождественский бал, они шли рука об руку по зеркальному паркету под звуки полонеза: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Он не пылал страстью к жене, но гордился ее умом и красотой.
На открытии Царскосельского лицея императрица навсегда сразила сердца всех воспитанников и более всего — юного Пушкина. В Лицее всегда праздновали именины Елизаветы Алексеевны. В этот день занятия отменялись, а лицеисты писали в ее честь стихи, ставили спектакли, устраивали торжества. Ее любили, а к Александру относились с почти нескрываемой враждебностью, как к тирану и злодею, который заставляет страдать жену-ангела. Не потому ли сегодня в списках заговорщиков мелькают имена лицеистов первого выпуска? Какая связь? Самая прямая. Его хотят убрать и посадить на престол обожаемую Елизавету. Может быть, и она с ними в заговоре? Всё возможно в этой варварской стране, где от царей избавляются с помощью ножа или удавки.
Совместно прожитые годы, казалось, должны были примирить супругов перед последним шагом в неизбежное. Но Александр не находил в сердце любви. Лишь одно сближало их — воспоминание об их умерших малютках. Но единение, основанное на общем горе, было тяжким. К тому же Александр не мог избавиться от мысли, что обе умершие девочки — не его дочери. Отцом Марии, по его мнению, был его лучший друг и советник — поляк Адам Чарторыжский, а Лиза была зачата от красавца-кавалергарда Алексея Охотникова. Император не был в этом твердо убежден, но на всякий случай избавился от обоих. Польского друга выслал из России, а кавалергард был однажды вечером заколот ножом возле театра. Убийцу не нашли.
С того дня как великий князь Николай встретил юную Полину, жизнь раскрылась перед ним новой сверкающей гранью. Где бы он ни находился, что бы ни делал, юное прекрасное существо с доверчиво распахнутыми серыми глазами стояло перед ним словно наяву. Тоненькая, еще угловатая фигурка, нарядная шляпка, по-детски подвязанная под подбородком, мелодичный голос, скромные манеры, выдающие хорошее воспитание и в то же время непринужденность, независимость и достоинство. Так вот она какая, дочь князя Репнина…
Ознакомительная версия.
