Алексей Войтешик - Свод (СИ)

— Для начала давайте подойдём ближе….

Они без труда пробрались через изрядно поредевшую толпу. В это самое время человек, обращающийся к гражданам у позорного столба, закончил свои нравоучительные речи и стал помогать исполняющему обязанности палача, отвязывать подавленную наказанием жертву.

Свод, глядя на обессиленное тело девушки, сползающее на землю, просто почернел лицом. Не в силах больше смотреть на то, как палач и недавний чревовещатель принялись заботливо сматывать освободившуюся верёвку вместо того, чтобы помочь девушке подняться, Ричмонд подошёл к столбу.

Боль свежих ран не давала возможности несчастной опереться спиной на грязное, пропитанное потом и кровью многих жертв бревно. Она, став на четвереньки, медленно потянулась, откидывая голову назад. Тёмные волосы, словно креольские шторы, открыли смуглое и, ...чёрт побери, очень красивое лицо.

Свод, всё это время с состраданием наблюдавший за девушкой, сел рядом с ней на корточки. Палач и чревовещатель дружно выпучили глаза. Как же, достойно ли важного пана, подобное поведение? Война, находясь в нескольких шагах от места этих событий, был сосредоточен и задумчив.

Ричи тем временем старался заглянуть в полные боли глаза жертвы. Она, подогнув под себя ноги, села на землю. Не желая сейчас встречаться взглядом ни с кем, несчастная девушка часто захлопала слипшимися от слёз густыми ресницами.

Свод встал:

— Мистер Война, — задумчиво сказал он, — спросите, у кого можно выкупить её.

Якуб звучно потянул в себя воздух и после этого с тяжестью в голосе ответил:

— Ричмонд, боюсь, что всё это не так просто.

— Я лишь прошу вас спросить…

— Хорошо.

Война задумчиво сжал губы и, обращаясь к растерянному палачу, спросил:

— Скажите, …милейший, вы не знаете…, с кем можно обсудить…? Словом, этот …богатый иностранец интересуется, кому принадлежит девушка, и у кого можно выкупить её свободу?

Палач округлил глаза и кивнул на своего помощника-чревовещателя. Тот тоже был огорошен подобным вопросом. Судя по всему, это и был тот самый лавочник Винсент, у которого несчастная жертва, в данный момент в полоборота испепеляющая Якуба недобрым взглядом, украла деньги.

Война приценился к торговцу. Лысый, красноносый мужик, в засаленной телогрейке, только и всего…

Взгляд в один миг преобразившегося Войны был красноречив:

— Знаете, пан…?

— Винсент, — прохрипел неготовым к работе горлом лавочник.

— Вин-сент, — повторил по слогам его имя Якуб. — Этот важный господин перед вами, не кто иной, как старший приказчик охотничьих угодий самого государя Жигимонта II[34]. Я бы, — добавил он весьма значительно, — на вашем месте серьёзно задумался, прежде отвечать отказом такому злопамятному человеку. Наше счастье, что заможны[35] пан не знает ни одного из посполитых языков…

Война оглянулся назад и окинул взглядом площадь, на которой осталось что-то около двадцати зевак, двое из которых были быстро сообразившие, что панам может понадобиться их помощь, слуги дяди Бенедикта.

Якуб подмигнул им, повернулся и заговорщицки произнёс:

— Как вы думаете, сколько, нужно денег родственникам этой девушки и, естественно, вам, чтобы уладить все вопросы?

Винсент вспотел. В его планы никак не входило сориться с такими важными панами. Впрочем, и решение продавать находящуюся у него в услужении и проворовавшуюся девушку, пока ещё не посещало эту лысую голову. Что делать, судья давно ушёл, и посоветоваться в этом странном деле сейчас было не с кем…

— Вы думаете, родственники будут против? — продолжал давить Война

— Да у неё, — всё ещё пребывая в глубоком ступоре, промолвил лавочник, — всех родственников-то только брат, да и тот в тюрьме.

— Тем более. Насколько мне известно, она сделала вас беднее на два талера, я плачу ещё …три сверху, всех пять и она едет с нами в имение одного знакомого пана под Драгичином, где мы оставим её, обеспечив привычной работой и неплохим содержанием. Вельможный пан очень мягок сердцем к мучениям несчастных…

Говоря это, Якуб упёрся взглядом в лицо перепуганной девушки. Та, позабыв о боли, озабоченно вертела головой и всматривалась в лица тех, кто в данный момент решал её судьбу. Свод, словно понимая слова Войны, снова присел на корточки и взял её за руку…

— Напрасно, Ричи, вы это сейчас делаете, — сказал на английском Война, — если, правда то, что от вранья люди становятся косыми, думаю уже к сегодняшнему вечеру я стану косить на оба глаза. Хотя…. Знаете, хорошо бы было, если бы вы сейчас резко встали, и зло начали мне угрожать, гневно выкрикивая «Сигизмунд»…

— Что вы ему говорите? — испуганно осведомился Винсент.

— Я, — спокойно ответил Война, — пытаюсь его отговорить от покупки, спрашивая, что на это всё скажет король Сигизмунд? Но! Похоже на то, пан Винсент, что и мне и вам в скором времени может быть худо от подобных вопросов. Этот «охотник» в большом уважении у молодого короля…

В этот момент глаза Свода сузились, метнули молнии и Якубу, на самом деле, стало страшно от гневных выкриков и угроз англичанина. Лавочник побелел, а палач и вовсе отступил шага на три назад, готовый в любой момент упасть на колени перед разъярённым паном.

— Чёрт! — накричавшись вволю, заключил, наконец, Ричмонд. — Я не знаю, что мне ещё говорить! Не знаю, что?!!!

— Он спрашивает сколько? — дрогнувшим голосом произнёс Война, обращаясь к Винсенту. — А ещё, не думаете ли вы, что ваши жизни будут стоить ему дороже?

— Ек! — икнул придавленный страхом лавочник. — Вельможный пане, как вы думаете, если я попрошу у вас …четыре талера?

Война тяжело вздохнул:

— Свод, выкрикните что-нибудь короткое…

— Толстая, свиная задница! — яростно рявкнул Ричи.

Якуб замотал головой:

— Нет, пан. Он даст три талера с четвертью и никак не больше этого…

— О! — не унимался англичанин. — Смотрите, эта задница ещё и разговаривает!

— Вот видите, Винсент, — торопил Война, — лучше не тянуть…

— Да, конечно, пан, хотя я …

Дожатый лавочник замялся, а Якуб тем временем махнул слугам, и они в один миг оказались рядом.

— Проводите пана Свода и эту служанку к поезду, — скомандовал Война, холодея, — Ричмонд, — добавил он по-английски, — берите её и ведите с богом в наш экипаж, только с достоинством и медлительностью короля. Слуги вам помогут. Главное, чтобы сейчас ваша панна всё не испортила.

Но «панна» ничуть не упиралась, напротив. Она потупила взгляд, послушно встала и отправилась вслед за сопровождением в сторону корчмы. Лавочник, провожал их взглядом падающего в пропасть человека. Театральное действо пана Якуба входило в завершающую стадию: