Ознакомительная версия.
Хан часто теперь вспоминал картину, когда рослый урус пал перед ним на колени и стоял так, пока он, хан, не насладился его покорным видом и не приказал ему подняться. За безропотную покорность наградил он князя великим чином. Пусть знают урусы, чего хочет от них хан. Теперь он, хан, будет владеть урусской землей именно через таких вот покорных его воле князей. Но он будет за ними следить. А при малейших признаках измены — лишать жизни. И велит щедро награждать тех, кто будет доносить ему о тайных сговорах покоренных князей. Они будут грызть глотку друг другу, а хан будет править всеми их дурацкими княжествами.
Да разве от таких мыслей не поднимется настроение?! На радостях хан даже соизволил заявиться в Эндерун, чем привел старшую жену в трепет. Дородная, с живыми горящими глазами, женщина встретила своего повелителя с дрожью во всем теле.
Отдохнув, после обеда хан вновь стал принимать разных посланцев. Очень долго говорил с папским легатом. Римлянин охотно рассказывал ему всякие интересные истории. Поведал о рождении и расцвете Рима. О людях, которые обеспечивали ему величие: Гнее Помпее, Марке Крассе, о походах и гибели Цезаря. На что намекал легат, хан мог только догадываться. Особенно нравилось слушать хану о походах Александра Македонского, который достиг рек Оксы и Яксарты. Эх, не был там Батый. Но проходили те места кони джихангира. Как переплетаются судьбы! Оказывается, почти через тысячу лет другой ан-Насир провел по тем местам свое войско!..
— Великий хан, — слышится вкрадчивый голос легата, — ты уже вписал в книгу истории свое имя. Оно стоит рядом с именами других великих полководцев. Непокорная, горделивая и своенравная Русь лежит у твоих ног.
— Не вся еще, не вся, — перебил хан, очнувшись от своих дум.
— Ты сделал великое дело — сокрушил ее оплот. Посчитай сам, сколько ты уже покорил княжеств и сколько осталось. Разве последние смогут устоять перед твоим победоносным войском? Твоя империя будет простираться от Варяжского моря до Понта Эвксинского. Надо просто удержать их в повиновении.
Хан мысленно улыбнулся. Он хорошо знает, какие средства придется для этого пустить в ход, но решил поиграть с чужеземцем:
— Как это сделать?
— У нас есть способ заставить коварных урусов почитать своего повелителя, — живо откликнулся легат.
— Каким же образом? — спросил хан, хотя догадался уже, о чем пойдет речь.
Римлянин уже не раз пытался внушить ему свои мысли. Хан не может не признать, что тому удалось достичь кое-какого успеха. Это он, хан, в беседе с урусским князем Ярославом посоветовал последнему прислушаться к словам папского посланца. Ему доносили, что тот часто встречался с урусским князем. До чего же они, интересно, в конце концов договорились? Батый вопросительно смотрит на легата.
— Великий хан, только переход урусов в истинную веру, молитва и поддержка папы позволят держать этот народ в узде…
— Тебе удалось обратить в свою веру урусов? — на лоснящемся лице Батыя появилась улыбка.
— Да, Великий повелитель. После ваших рекомендаций урус правильно понял наши предложения. Он стоит на пути спасения.
«Хитрый урус! — насторожился хан. — Он перед всеми склоняет голову! Передо мной — чтобы получить власть, перед этим гадким римлянином — чтобы не навлечь на себя чей-то гнев… Что он за человек? Тому ли я доверил власть над этой таинственной землей? Не ударит ли он рано или поздно в спину?»
— За кого будет молиться твой папа, если мои воины пойдут по следам Цезаря? — прямо спросил Батый.
Легат понял, что имеет в виду монгол. Душа его содрогнулась, но он смиренно ответил:
— Папа будет молиться, чтобы Всевышний просветил Великого повелителя и тот направил свои усилия на укрепление и торжество веры, которая принесет ему истинное избавление.
Взгляд Батыя подозрителен, не предвещает ничего хорошего. Легат почувствовал, как по спине побежали мурашки: «Неужели я сказал что-то не так?»
«Боится, — догадался хозяин, — не хочет, чтобы мои воины шли к далекой и сказочной Британии». — Это его развеселило. — «Боится, значит, чувствует силу!»
Есть она у него, есть. Совершив такой поход, он взлетит выше, чем сам Джихангир. И пусть Великий хан Угедей умрет от злости. Он, Батый, тоже будет Великим по праву, которое получит, покорив этот высокомерный, гордый Запад. Они там слишком уж кичатся своими успехами. Что ж, посмотрим. Только сильный может быть гордым. Он поднимется выше Цезаря. Он будет велик, как Александр!
Хороший выдался сегодня вечер. Он благодарен этому римлянину. Короткие сильные пальцы хана ткнулись в ларец. Он достал крупную жемчужину и бросил легату. Тот понял, что пора откланяться.
На следующий день легата к Батыю не пригласили. Хан принимал урусского князя Глеба, брата Александра Всеволодовича Бельзского. Перед очами ан-Насира предстал моложавый стройный человек. Сопровождавший его монгол оповестил, не поднимая головы, что урус достойно прошел все положенные случаю обряды: ходил вокруг куста, кланялся солнцу, луне, земле, предкам ханским и их божествам. Теперь он вправе стоять перед очами Повелителя Вселенной. Хан легко кивнул, князь пал ниц и оставался в таком положении, пока тот не повелел ему подняться. Князь обернулся, и слуги, поняв его взгляд, стали подавать подарки, которые Глеб привез для хана. Низко, по татарскому обычаю, склонив голову, он преподнес ему золотую цепь, пояс золотой на червоном шелку с жемчугами, серебряное блюдо с серебряным кубком. Все это сложенное кучкой богатство он накрыл объяринным золотой нитью кожухом.
Хан остался доволен. Князь на коленях подполз ближе:
— Выслушай, о Повелитель!
— Говори! — тон хана был доброжелателен.
— Прибыл я, о великий, поведать тебе, всемогущему властелину, о бедах своих и несчастьях. Только ты один, ясное солнце наше, можешь рассудить нас и, сотворив правду, свершить богоугодное дело.
Князь замолчал. Лоб его уперся в основание пирамиды, над которой возвышалось золотое кресло повелителя. Хан подал знак, и двое воинов подняли князя и подвели к стоящему поодаль креслу, куда и усадили. Голова князя оказалась вровень с загнутыми носками ханских сапог.
— Слушаю тебя.
— Великий, — начал Глеб, — нет нам покоя от злобного и коварного князя Галицкого Даниила. Из-за его крамолы скудеет земля наша. На ней не сеют, не стучат топоры. Слышно лишь карканье воронья. Приди, хан, рассуди по справедливости. Накажи вражину за слезы матерей и женушек наших. Еще, скажу тебе, хан, носит в себе Даниил мысль лютую. Думает поднять на тебя, спасителя нашего, князей. Говорит им слова черные: «Нечего бояться хана. Возьмем пример с козельчан. Мал городок, да как достойно встретил ворога!»
Ознакомительная версия.
