Олег Рясков - Записки экспедитора Тайной канцелярии. К берегам Новой Англии

Но ни Вангуверу, ни Плахову не было известно, что хитрый лис снарядил корабль сразу по выходу Плахова из петербургской гавани и шел следом, отставая в пути лишь на сутки. Вот так он и оказался у далеких берегов почти одновременно с нашими героями. И пока они боролись с индейцами, Ушаков снял все сливки: перегрузил казну пиратов на свой корабль и велел Сигварду следовать в Бостон.

Но одно обстоятельство не давало Андрею Ивановичу покоя – главная цель так и не была достигнута, казна масонов по-прежнему оставалась в руках фокусника. И именно это заставило Андрея Ивановича задержаться в гостеприимном городке Новой Англии.

А то, что Бостон и впрямь был городом гостеприимным, подтвердил вскоре помощник губернатора, фигура которого возникла на пороге бостонского кабака. Егорка, первым заприметив ее в дверях, даже жевать перестал, так и застыл с салфеткой на шее. Уж на что в Петербурге насмотрелся он на расфуфыренных господ, но сей кавалер и его удивил: в руке веер, волосы напомажены, держится манерно, от платья пестро в глазах – ну чистый петух! И закудахтал не хуже кочета:

– Милорд! Губернатор желает пригласить вас на ужин. Если хотите, то можете взять ваших друзей.

Едва ли наши герои могли предположить, в каком доме им доведется побывать в тот вечер. Резиденции губернатора и колониального правительства в Бостоне удалось пережить многих и стать свидетелем самых значительных событий в истории Новой Англии. Именно с балкона этого дома Америка отрек-лась от Старого Света и объявила в Декларации о своей независимости. В огне костра погибли тогда и британский лев и шотландский единорог. Но в тот вечер сии геральдические символы колониальной империи еще красовались на фасаде дома губернатора Новой Англии, как и флаг Британской империи.

Хозяин дома встречал гостей в сопровождении супруги. Приходу Ушакова он обрадовался особо. И хотя настоящей цели его пребывания в Бостоне, как и настоящего имени, он не знал, но посчитал достаточной рекомендацией щедрый подарок, коим гость из России подкрепил недавнее знакомство. Поэтому губернатор, едва заметив его крупную фигуру в гостиной, тут же поднял бокал со словами: «My friend!» и лицо его озарилось любезной улыбкой. Дружбе этой было всего несколько часов, но англичанин ценил в друзьях прежде всего щедрость.

«Друг мой!»

Андрей Иванович в долгу не остался – взял бокал, предложенный лакеем, и подошел засвидетельствовать почтение.

– Разрешите представить вам мою жену.

Ушаков склонился в учтивом поклоне. Хозяйка дома приятно улыбнулась и спросила не без интереса:

– Вы и вправду из России?

– Да, мадам.

По всему было видно, что посольства из далекой империи не баловали этот особняк частым появлением, а потому женское любопытство возобладало над дипломатическим этикетом:

– Скажите-ка, как у вас наказывают неверных мужей?

– У нас, как правило, наказывают неверных жен, сударыня.

Сей дерзкий ответ русского заставил белоснежную улыбку покинуть капризное лицо. Губернатор, не заметив перемены в настроении благоверной, напротив, нашел шутку удачной и рассмеялся от души. Но веселился он недолго, супруга демонстративно закрыла веер, дав понять мужчинам, что сей разговор ей крайне неприятен. А губернатор не любил доставлять своей жене неприятности, тем более перед ужином. Лицо его тут же приняло серьезное выражение. Хозяйка дома, пытаясь сохранить учтивость, кивнула гостю и направилась искать более утонченного общества.

Общество в этом доме, возможно, и было избранным, но Бен Андерсен уже порядком скучал. Ни одной соленой шутки, ни глотка рому, только пресные физиономии вокруг, смакующие напитки, толку от употребления коих… Бен уже не раз прикладывался к рюмке, а хмеля ни в одном глазу. Наоборот, этими самыми глазами он прекрасно видел, что почтенные господа скучны до судорог в скулах. Но тут его взгляд упал на каминную полку, и грусть улетучилась сама собой. Целое стадо золотых слоников брело по ней в поисках достатка и благополучия досточтимого семейства губернатора.

Бен сразу решил, что этот путь не верен. У губернатора и без магических животных дела шли неприлично хорошо, а вот одинокому корсару эти золотые амулетики нужны до зарезу. Бен осмотрелся и, убедившись, что даже Ушаков занят беседой, схватил самую маленькую статуэтку и незаметно положил ее в карман.

– Послушайте, Вангувер, – Андрей Иванович и впрямь был увлечен разговором, – я действительно поклялся пожать вам руку, перед тем как повесить.

– Чем я заслужил такую честь?

– Вы очень ловкий человек. Мне было интересно за вами охотиться.

– Вы полагаете, что были охотником? – усмехнулся фокусник.

Еще один слоник перекочевал с каминной полки в карман Бена.

– Хорошо, давайте начистоту, – согласился Ушаков. Ему этот смельчак все больше нравился, но и делами государственными пренебрегать не стоило. – Они хотят найти вас, подвесить на дыбу, слегка поджарить и задать один единственный вопрос: «Где золото?»

– И что же вы предлагаете?

– Возвращайтесь в Россию, и я гарантирую вам защиту.

– А золото?

– А золото придется отдать… Нам! – многозначительная улыбка тронула лицо Ушакова.

Меж тем третий слоник отправился догонять своих собратьев. На этом можно было бы и остановиться, поскольку места в кармане уже не осталось, а во втором красовалась такая дыра, через которую не то что слона, муравья можно было бы разглядеть без труда. Но Бен Андерсен не привык останавливаться на полпути к Фортуне. Для того чтобы эти слоны получили магическую силу, их должно было быть семь. Не три, не два, а именно семь. Не он сей закон изобрел, не ему и нарушать! И Бен потянулся за четвертой фигуркой.

Огромная луна выглянула из-за портьеры и стала единственным свидетелем темных пиратских делишек. Впрочем, ночному светилу не было ровным счетом никакого дела до людских страстей и поступков. Оно одинаково равнодушно взирало как на самые низкие, так и на самые высокие из них. Сколько влюбленных при ее загадочном свете делало свои первые признания! Семен Плахов в эту ночь не стал исключением. Воспользовавшись тем, что наконец-то остался один на один с любимой, он перешел к решительным действиям.

– Может, настало время объясниться?

Глаза Анастасии Афанасьевны сверкнули, отразив холодный лунный блеск. О, Плахов слишком хорошо знал, что это верный признак того, что тучи сгущаются и гроза неминуема. Этот блеск не сулил победы, по крайней мере легкой победы. Семен видел причину холодности любимой в появлении соперника: ловкость рук и обходительные манеры голландского фокусника не могли остаться незамеченными Анастасией. И Плахов расстался бы с любыми надеждами и дал ей возможность быть счастливой с этим человеком, если бы не понимал, что Вангувер не достоин ее. Не то чтобы Семен приписывал все достоинства только себе, но он знал, что его любви хватит на двоих, что кроме него никто не защитит это хрупкое существо от жестоких людей и установленных ими законов… Да не нужна она Вангуверу! Как только этот ловкач выпутается из сей истории, так и думать о ней забудет, а ее нежное сердце не вынесет такого предательства. Вот почему, даже несмотря на недовольство любимой, он все же решился и произнес слова, что давно готовы были вырваться из его пылкой груди: