— Будет ли он иметь успех?
— Надеюсь, если он только не попал в какую-нибудь западню, так как, повторяю, он со вчерашнего дня исчез и неизвестно куда.
Адъютант президента слушал с улыбкой на устах, не вмешиваясь при этот в разговор.
— Скажите, полковник, — вдруг обратился к нему плантатор, — вы, кажется, сегодня утром видели Шовелена?
— Не только видел, но и имел удовольствие долго беседовать во дворце в присутствии его превосходительства, господина президента.
— Как, он покинул свой пост в Леогане?
— Только на несколько часов, вскоре он должен возвратиться на свою главную квартиру. Мы вместе покинули Порт-о-Пренс. Могу вас уверить, что, по крайней мере, теперь ему не угрожает никакая опасность,
— И вы знаете, где он находится сейчас?
— Точно так же, как и он знает о нас.
— И могу я узнать?
— Извините меня, — прервал его полковник, — я должен это хранить в секрете.
— Тогда я настаиваю!
— Но, — продолжал полковник, — вы вскоре, я надеюсь, увидите его…
— Кого, полковник?
— Шовелена.
— Как? Он придет сюда?
— Да, не позже, как через полчаса.
— Что же это значит?
— Вы вскоре все узнаете.
— Не понимаю, — сказал Бираг, — зачем нас собрали здесь и отдали под ваше командование, полковник?
— На этот счет я могу вам кое-что сообщить, — отвечал полковник.
— Господа, я крайне польщен доверием господина президента, его превосходительства, пославшего меня к вам на помощь!
— Говорите же, полковник!
— Вот в чем дело, господа. Ваши слуги, как не носящие формы, менее заметны, нежели солдаты, для тех, кто наблюдает за равниной. Вот почему и выбрали их занять этот пост.
— Решительно ничего не понимаю, полковник. Вы говорите загадками.
— Крайне сожалею, — отвечал тот с улыбкой, — что не могу сейчас выразиться яснее. Но вскоре вы сами узнаете, в чем дело.
— Теперь, дорогой полковник, я ничего не понимаю, кроме того, что мы каким-то образом, превратились в солдат, чтобы помочь вам в каком-то неизвестном для нас деле.
— Однако, господа, это дело касается вас куда больше, чем вы предполагаете.
— Вы думаете?
— Уверен.
— Хотел бы этого, так как, сознаюсь, терпеть не могу идти вслепую, не зная куда.
Наступило молчание.
Полковник встал и начал прохаживаться взад и вперед, бросая кругом испытывающие взоры и иногда останавливаясь, чтобы прислушаться.
Вдруг он поднес два пальца к губам и с таким искусством свистнул, подражая крику ягнятника, что оба креола невольно подняли головы, думая увидеть вблизи птицу.
Между тем, негры тотчас вскочили на ноги и, схватив оружие, исчезли в кустах. Это произошло с такой быстротой, что ни один листик не пошевелился на кустах.
Всякий след существования лагеря исчез как бы по волшебству. Здесь остались только трое наших собеседников.
Двое креолов обменялись растерянными взглядами: они решительно не понимали этого исчезновения.
— Что произошло здесь? — с беспокойством спросил плантатор.
— Не атакованы ли мы? — спросил Бираг.
— Ш-ш-ш, слушайте, — проговорил полковник.
Все стали прислушиваться. Между тем, в кустах слышался уже шум, быстро приближавшийся к тому месту, где они сейчас находились.
— Должно быть, дикий бык! — проговорил плантатор.
— Или кабан!
— Тише, — прошептал полковник.
Неожиданно он схватил обоих за руки, заставив их присесть за огромным стволом бавульника, совершенно скрывшим их из виду.
В то же время, в кустах раздался сильный треск и оттуда выбежали два человека. Они быстро вскарабкались по крутому склону оврага и исчезли в лесу, где мало-помалу замолк шум их шагов.
— Теперь, господа, можете встать, — сказал полковник. — Извините меня за то, что я так грубо поступил с вами, но вы сами видели, что это было необходимо.
Он дал новый сигнал и негры снова появились.
— Возможно ли! — вскричал Бираг. — Флореаль-Аполлон!
— И Марселен!
— Действительно, вы не ошиблись, — сказал полковник.
— Я решительно теряюсь, — заметил плантатор. — Флореаль-Аполлон на свободе и в сопровождении Марселена, к которому господин питал такое доверие и который так низко изменил ему!
— Воздержитесь судить о поведении этого человека, поверьте мне! — сказал полковник.
— Но мы ведь собственными глазами видели, что это он!
— Так что из того, что видели?
— Как же? — негодуя воскликнул плантатор. — Разве вам этого мало?
— А вот увидите!
— Что же касается меня, — сказал Бираг, — то съешь меня собака, я ничего не понимаю, что происходит в этой удивительной стране! Я даже не уверен теперь, не грежу ли я? А может я сплю?
С этими словами он вновь уселся на ствол бавульника.
Вдруг раздался шум, напоминающий спокойный шаг людей, идущих плотной массой.
— Это еще что такое? — спросил он.
— Это наши друзья, — спокойно ответил полковник.
— Добро пожаловать, добро пожаловать, — весело проговорил молодой человек. — Черт возьми, сейчас мы, наконец, узнаем новости!
Между тем, движение ног уже слышалось совсем рядом, а минуту спустя в овраг спустилась сотня солдат. Во главе их спокойно шел Шовелен.
С его лица исчез всякий след колебания. Со спокойным достоинством и твердой решимостью он шел впереди солдат как человек, сознающий, что на нем лежит великий долг, который он решил исполнить, во что бы то ни стало, каковы бы ни были для него последствия от этого, даже если бы ему пришлось пожертвовать для этого своей жизнью.
При виде троих мужчин, Шовелен с улыбкой на устах поспешил к ним навстречу:
— Я очень рад вас видеть, господа!
— Хотя мы и не знаем, чего желают от нас, но мы, не колеблясь, будем повиноваться приказаниям его превосходительства, господина президента! — вскричал плантатор.
— Президент знал, что можно вполне рассчитывать на вашу преданность! — отвечал агент полиции.
— Виноват, не разрешите ли обратится к вам с одним вопросом? — спросил Бираг.
— Пожалуйста.
— И вы ответите нам?
— Почему же нет?
— Да вот, полковник Доден, по-видимому не расположен отвечать на наши вопросы!
— Без сомнений, полковник имеет на это серьезные мотивы! — Шовелен заулыбался.
— Вероятно. А вы не имеете их?
— Напротив, я с удовольствием удовлетворю ваше любопытство!
— Прекрасно! Я и мой друг, мы желаем знать, для чего нам приказали идти сюда и отдали под начало полковника Додена, о котором, впрочем, мы можем сказать только хорошее.
— И это все, что вы желаете знать?
— Да.
— Президент, господа, человек большого склада ума. Он никогда не действует наобум.
— Поверьте, я никогда не сомневался на этот счет
