— Не будь горячим, как борщ из печки, — осадил своего коллегу Ярослав. — Давай выслушаем мнение уважаемого академика, возможно, у него и на это есть собственное объяснение.
— Конечно есть, даже не сомневайтесь, — слегка обиженным голосом отозвался Дмитрий Юрьевич. — Причем не только у меня, но и в самой римской мифологии. Там четко сказано, что во времена Сатурна на Земле не сменялись ни времена года, ни день с ночью. Сплошная весна и вечный белый день. Улавливаете?
— Пока не совсем… — озадачился Плечов.
— Ну как же так?! — похоже, поразился его ту-годумию Мыльников. — Вы только представьте, что сможете собирать в течение года не один урожай, а все четыре! И каждый из них будет минимум в полтора раза больше обычного за счет того, что растения смогут расти и в ночное время суток!
— Это невозможно! — тоном, не терпящим возражений, подвел итог "главный скептик" Альметьев. — Если отсутствие смены времен года еще хоть как-то можно объяснить, например тем, что народы, придумывавшие эти мифы, жили где-нибудь рядом с экватором, как те же индусы, то истолковать с научной точки зрения отсутствие смены дня и ночи нельзя никак, ибо эта сменяемость происходит из-за вращения Земли вокруг собственной оси, в то время как Солнце светит только с одной стороны!
— Что ж тебе так неймется, Коля? — теперь уже Пашуто заступилась за явно уважаемого ею лектора. — Я просто уверена, что у Дмитрия Юрьевича найдется ответ и на этот непростой вопрос!
— Благодарю, милая сударыня, — склонил голову Мыльников и продолжил, обращаясь уже к Альметьеву: — Вы, уважаемый товарищ, слишком шаблонно мыслите… Вот скажите, вам что-нибудь известно про физический эффект люминесценции?
— О! Даже я о нем слышала, — встрепенулась Прасковья. — Такое случается, когда специальные краски смешивают с фосфором, после чего они приобретают способность светиться в темноте.
— Все правильно, но это только один из видов широко распространенного явления… — уточнил академик. — А северное сияние вам приходилось наблюдать?
— Один раз в несколько лет — так точно, — мило улыбнулась Пашуто. — Все же в Ленинграде живем!
— Вот это и есть та самая люминесценция, только происходящая в верхних слоях атмосферы в результате облучения ее потоком заряженных частиц, испускаемых Солнцем, — пояснил Мыльников. — Кстати, подобное истолкование этого явления первым допустил великий русский ученый светоч — Ломоносов.
— Вы второй раз упоминаете это святое для русской науки имя, — взбодрился Ярослав. — Неужели у нас общие кумиры?
— Жизнь и творчество Михаила Васильевича должны служить примером для каждого не только в России и СССР, но и во всем мире! Настолько разнообразны и глубоки его идеи!
— Понимаю. Ломоносов — главный фигурант докторской диссертации, над которой я сейчас усиленно работаю. Все, за что бы он ни брался…
— Давайте не сейчас. Эта выдающаяся личность достойна отдельного разговора! — предложил Мыльников.
— Согласен.
— Но… Но северное сияние в силу своей мощи легко воспринимается и фиксируется нашими зрительными органами, — вернулся к размышлениям на прежнюю тему академик. — Однако в природе существуют и более слабые излучения, недоступные для человеческого глаза. Практически перед самым началом войны в ЛГУ были проведены исследования, показавшие, что некое голубое свечение, вызванное непосредственно электромагнитным полем нашей планеты, существует до сих пор — только оно очень слабо. А теперь представьте, что это самое поле вдруг станет в несколько раз больше, а сама атмосфера — намного толще, а, значит, и плотнее, чем сейчас…
— В результате получится постоянно светящаяся оболочка над всей поверхностью Земли, — предположил Ярослав.
— Вот именно, мой дорогой друг, вот именно! — обрадовался Дмитрий Юрьевич, наслаждаясь им же произведенным эффектом.
— Ну ладно, допустим, что со сменой дня и ночи вам удалось меня переубедить, — временно оставил свой скепсис Николай. — Но как тогда объяснить отсутствие необходимости в труде?
— А я и не утверждал, что людям "золотого века" вообще не приходилось работать, — произнес Мыльников. — Говорил лишь о том, что у них не было потребности в перенапряжении, тяжелых физических усилиях для достижения своих целей. По двум очевидным причинам. Во-первых, из-за того, что та цивилизация считалась биогенной, а во-вторых — магической, о чем опять же говорится в мифах практически всех народов мира.
— То есть, насколько я понимаю, вы прямо сейчас попытаетесь растолковать нам, как все это работало? — обронил Николай.
— Ну, если никто не против! — снова включил интонацию победителя Дмитрий Юрьевич. — Хотя вы уже и сами могли бы обо всем догадаться…
— Погодите, коллега, — наконец-то остановил "вышедшего из берегов" ученого Плечов. — Давайте я попробую заняться этой самой "магией".
— Не возражаю.
— Первое, что приходит в голову, это то, что ничего сверхъестественного, сенсационного подобное определение не содержит!
— Совершенно верно. Речь идет о заурядных физических принципах, — довольно кивнул Мыльников.
— То есть фактически наши далекие предки никаким магическими свойствами, в их сегодняшнем понимании, не обладали, а лишь использовали то, что дала им природа — более мощное электромагнитное поле, существовавшее в то время на Земле… Я правильно понимаю?
— Абсолютно! Вы наконец-то сумели ухватить самое главное в моей теории… По сути, в руках землян находился неисчерпаемый ресурс, источник бесконечной энергии, с помощью которого тогдашнее население нашей планеты могло трансформировать материю. Правда, в подробностях, как и что они делали, я вам, увы, рассказать сегодня не могу, — не моя специализация. Но со временем, полагаю, разберусь во всех тонкостях! Ну… Если вы мне поможете, конечно.
— А в чем суть второй характеристики той цивилизации? Я имею в виду ее "биогенность", о которой вы тоже вскользь упомянули, — снова напомнила о себе знаменитая чуйка, "охотничий инстинкт разведчика", как сам Яра называл подобное состояние. Такое случалось с ним довольно-таки часто, именно в те моменты, когда агент начинал понимать, что вот-вот может заполучить ценную и очень важную информацию.
— Так ведь в самом корне и кроется ответ, — заговорщически улыбнулся Дмитрий Юрьевич. — Биогенная цивилизация создает не машины и механизмы, как это делаем мы, а живые организмы. Биосферу. В отличие от нее наша цивилизация — "техногенная". Теперь все понятно?
— То есть вы хотите сказать, что они могли сами создавать новые виды животных и растений? Как Господь в Библии? — удивленно выдохнула Прасковья, напрочь забывая о своем пролетарском сознании и членстве в Ленинском комсомоле.
— Ну, не совсем как Боги, а как их ближайшие помощники, — уточнил академик. — По крайней мере, огромное количество различных биологических видов, которые мы можем наблюдать на нашей планете, указывает именно на такое положение дел.
— Вы сказали "помощники", — вернулся к тактике "уточняющих вопросов" Ярослав. — Значит, они могли как-то с общаться с высшими силами, например телепатически, через те же храмы?
— Нет, дорогой мой друг, — мгновенно парировал Мыльников, — согласно мифам, в то время они могли общаться с Богами напрямую, физически, точно так же, как сейчас делаем это мы с вами.
— В смысле? — Николай ерзал от негодования на диване (так и дырку в нем проделать недолго).
— В то время Боги могли воплощаться в физических телах огромного размера. Да и сами люди были намного выше, чем мы с вами, — заявил Мыльников.
— Нет! Моя голова отказывается что-либо понимать, причем категорически, — поднялся с места Альметьев. — Вы можете развлекаться и дальше, а я пошел чинить проводку. Кто-то же должен заниматься полезными делами?
— Вот и славно! — обрадовалась Пашуто, занимая его место рядом с академиком. — Продолжайте, Дмитрий Юрьевич, будьте добры.
