Мы с Джетом вернулись по своим следам, пока не нашли еще одну тропинку, которая ответвлялась в другую сторону. Когда мы вышли на небольшую поляну, я споткнулся о следующее тело - труп второго телохранителя. К ближайшей пальме были привязаны верблюды набатейцев, с которых на ночь сняли снаряжение для верховой езды, но которое было аккуратно свернуто и сложено рядом. Там также было несколько кожаных бурдюков, наполненных водой и небольшим количеством еды, готовых к погрузке на верблюдах.
Я еще никогда не встречал верблюдов, которые мне нравились, или, которым нравился я. Но я научился ездить на них верхом. Я быстро снарядил самого сильного на вид зверя и среди попоны нашел место для мешка с монетами. Произнеся слова, которым меня научили в свое время, я убедил зверя опуститься на колени. Я придержал его, а затем потянулся за Джетом, который отступил назад, вне пределов досягаемости.
— Что случилось? — спросил я.
— Я никогда не ездил на верблюде.
— Тогда это будет твоя первая поездка на нем. Счастливчик.
— А, он не кусается?
— Никогда не кусался. И он даже не плюются. Верблюд - самое доброе и послушное из всех существ.
— Ты лжешь!
— Ты предпочел бы остаться здесь и закончить вот так? — Я указал на труп телохранителя. Наступавший рассвет показал теперь весь ужас зияющей раны на его горле.
Джет вскарабкался на верблюда и уселся позади меня.
— Домой! Домой! — Я хмыкнул и натянул поводья. Верблюд фыркнул и поднялся во весь рост. Джет взвизгнул и крепко вцепился в меня. — Домой! Домой! - Повторил я, и мы двинулись ровной рысью, оставив оазис и гостиницу «Голодный крокодил» далеко позади.
Последние звезды исчезли. Дорога перед нами и чахлая растительность по обе стороны с каждой минутой становились светлее. Когда солнце вот-вот должно было взойти и начать светить нам в лицо, мы направились к Нилу.
XIII
В тот день я старался преодолеть как можно большее расстояние между нами и «Голодным Крокодилом».
Я почувствовал запах реки задолго до того, как мы ее достигли - богатый, плодородный, влажный, заостренный рыбой запах Нила и наносной почвы его широкого устья, настолько мощный и всепроникающий, что все время, пока мы оставались в Дельте, этот запах преследовал меня повсюду в любую секунду, и днем, и ночью. Все на мне - моя одежда, мои волосы, даже моя кожа - пропиталась бы этим запахом.
Следуя маршруту, подсказанному Тафхапи, когда мы достигли первого рукава Нила, я повернул на юг, и поехал по дороге в сторону Саиса.
Движение на дороге было редким. Когда мы остановились перекусить в придорожной гостинице, мы были единственными посетителями. Когда нам пришлось переправляться через реку, мы были единственными пассажирами на пароме. Это самое спокойное время года не было ни сезоном сбора урожая и ни сезоном торговли. Растущий страх перед бандитами также обескураживал путешественников. Я чувствовал себя довольно заметным, когда ехал на верблюде с Джетом позади себя - но заметным для кого? На протяжении долгих отрезков пути в поле зрения не было ни одного человека.
Недалеко от Саиса, во время перерыва, чтобы размять ноги и справить нужду на берегу реки, я решил затронуть деликатную тему.
— Ты знаешь, Джет, что я сожалею о том, что сделал на тебя ставку.
Он пожал плечами: — Это была моя идея.
— Да, Джет, но ты ребенок и раб, в то время как я свободный человек. Это было мое решение, и я считаю его плохим.
— И все же в конце концов все получилось хорошо.
— Неужели это так?
— Конечно. Разве мы не здесь, вдали от этого ужасного места, не стоим в приятной тени этого платана, добавляя воды в Нил? Я все еще раб, да. И ты все еще полоумный римлянин. Но разве мы оба не живы? И разве у тебя нет сумки, полной сокровищ?
Я медленно кивнул: — Да, все это правда...
— Даже то что я сказал, что ты полоумный? — Он хихикнул.
Я прикусил язык: — Но я должен задаться вопросом ...
— Ты хочешь знать, воспользовался ли мной набатеец.
Я вздохнул: — Да.
— Потому что, если он это сделал, без ведома или разрешения моего хозяина, то Тафхапи тебя накажет.
— Нет, Джет. Меня беспокоит не Тафхапи.
— А-а-аа, это из-за меня ты беспокоишься? Но я, ведь, часть собственности, на которую ты поставил, чтобы заполучить этот рубин?
Я снова прикусил язык: — Да, Джет.
— Я уже рассказывал тебе, что произошло. Ободас выпил снотворное, думая, что это любовное зелье, и все.
— Он сразу заснул?
— Сразу же как только выпил настойку он захрапел, даже не успев раздеться, а из уголка его рта текла слюна.
— Значит, он не сделал тебе ничего плохого? Когда я услышал этот крик посреди ночи...
— Это кричал тот другой мальчик с перерезанным горлом.
— Теперь я это знаю. Но в то время...
— Ты подумал, что это я. — Он поднял бровь. — И все же ты не прибежал, чтобы меня защитить.
— Меня накачали снотворным, Джет, так же, как и Ободаса.
