и усы. Выражение лица могло показаться болезненно-сонным или попросту невнимательным, водянистые глаза отстраненно глядели куда-то выше головы капитана. Одет советник был в светло-песчаный костюм. За пояс был заткнут кинжал, который тонул в тени от короткого плаща, накинутого на одно плечо.
– Тогда придется признать связь с их матерью, – продолжал советник. – А ты знаешь, почему он на это не пойдет.
– Знаю, – злобно кивнул Френсис, и его руки бессильно упали на стол. – Я-то знаю, Томми!
– Но это не значит, что у них никогда не будет своего места, – молвил Томми.
Френсис хмуро сдвинул брови.
– К чему ты клонишь? – спросил капитан. – Я не собираюсь нянчить его выводок!
– Сам факт, что ты спрашиваешь, выдает, что ты неравнодушен, если не к ним, то к их горю, – заметил советник.
Дрейк пожал плечами и как будто что-то пережевал во рту.
– Я откуплюсь от них, – кивнул Френсис.
– Не думаю, что выйдет, – мотнул головой советник.
– Ты не видел, как они жрут, – усмехнулся Френсис. – Возьмут как миленькие, никуда не денутся.
– Зачем им это, сам посуди, – и Томми пустился в объяснения, медленно и плавно расхаживая по кабинету. – У бастардов стоит выбор между невозможным и недостижимым парадизом и реальностью. Реальность вообще скверно выдерживает любую конкуренцию, ограниченная материей. В то время как обещания генерала Норрейса не стеснены ни рамками морали, ни совести, ни здравого смысла. Они грезят о невозможном, Фанни, как и ты когда-то. Тебе ли не знать, что до Джонни сейчас не достучаться? Но ты, разумеется, можешь попробовать. Это наверняка окончательно рассорит тебя с генералом Норрейсом.
– Какая потеря, – Френсис закатил глаза, зажмурился и потер переносицу.
– Но правда оттолкнет их от тебя, – продолжал советник. – И как ты думаешь, кого они изберут своим покровителем?
– Эту свинью Норрейса, – сокрушенно кивнул Дрейк.
Томми кивнул, замерев на месте.
– Не отталкивай их, – произнес советник. – Они нуждаются в тебе.
– Как и я когда-то в… – лицо Френсиса резко переменилось.
– Не принимай решений сгоряча, – произнес советник, заметив, как иная мысль завладевает разумом Френсиса.
– Нет новостей от Ландсберга? – спросил Дрейк.
– Нет, – мотнул головой Томми. – Но есть иные вести. И я как мог оттягивал их.
– Черт, Томми, говори! – просил капитан.
– Я же приехал от барона Берли, – произнес советник.
Капитан сжал челюсти. На виске дрогнули жилки.
– Он знает, – сказал Томми.
– Этого не может быть, – сипло молвил Дрейк и сглотнул.
– Но он знает, Фанни, – повторил советник.
– Наверное, это привело его в ярость? – оскалился Френсис.
– Разумеется, – кивнул Томми. – Он никогда не был сторонником ссор с испанцами. А это дело их определенно разозлит.
– Разозлит? – усмехнулся Дрейк. – Ну-ну. Как эта гнилая треска Берли вообще мог узнать?
– Без понятия, – ответил советник.
Френсис закрыл лицо руками, грубо рыкнул и встал из-за стола.
– Тогда нам без Ландсберга не справиться, – сказал капитан, беря трубку и покручивая в руках. – Теперь точно. Раз есть брешь, испанские шакалы, поди, уже все знают. Да и португальцы тоже.
– Даже если Ландсберг пошлет весточку в ближайшее время, – советник вновь стал расхаживать, – в чем лично я сильно сомневаюсь, это не отменяет порядков и правил. Королева назначает капитанов, а не ты.
Дрейк хмуро глядел. У него был вид человека, полностью согласного с доводами разума, но все еще находящегося в плену иных, иррациональных мотивов. Томми как будто чувствовал этих бесов. Он приблизился к капитану и положил руку на плечо.
– Я всегда на твоей стороне, Фанни, – твердо сказал советник. – Если что-то пойдет не так, будем маневрировать на месте. И ты это умеешь лучше из всех, кого я знаю.
Дрейк поджал губы и крепко обнял Томми. Когда они отстранились друг от друга, Френсис вновь опустился в резное кресло.
– Якорь в глотку, все уже идет не так, – бросил Френсис, принявшись набивать трубку. – Морской дьявол, как раз на этот случай ты у меня и есть, Томми!
Френсис злобно усмехнулся, скалясь в лицо сгущающимся грозам над предстоящим делом.
* * *
Крик стих так же резко, как и пронзил ночную тишь. Рейчел в ужасе переводила дыхание, вдавленная в стену. Финтан, зажав ей рот, озирался, бросая короткий взгляд из стороны в сторону. Закуток во дворе утопал в густой тени. Где-то вдали трепыхался факел, обдуваемый ветрами с моря.
– Это ты меня сдала, шлюха прокаженная? – шипел Финтан, медленно снимая руку со рта девушки, но не давая ей ступить и шагу.
– Она смотрит, – хрипло прошептала Рейчел, глядя куда-то в звезды.
– Кто? – прищурился Финтан.
– Простушка Мэгги, – ответила Рейчел. – Неприметный мышонок, притаилась прямо сейчас, сама не знаю где! Прирежешь, и мышка напищит госпоже!
Макдонелл отступил, скрипя зубами от бессильной злости.
– Дрейка предупредили обо мне, – сплюнул Финтан. – Норрейс знает, что я иду за ним!
Рейчел выругалась так черно, что любой бывалый моряк удивился бы да присвистнул от такого крепкого словца. Столько пламенного чувства сорвалось из ее уст, что подозрения Финтана не исчезли вовсе, но пошатнулись.
– Кто тебе это сказал? – злобно спросила Рейчел.
– Сам капитан, – ответил Финтан. – Лучше вспоминай, девка, проболталась сама или кто-то из твоих слуг!
– Сам вспоминай, рыжий бес! – огрызнулась Рейчел.
Хладнокровие было необходимо вернуть любой ценой. Финтан схватил Рейчел за плечи и заглянул ей в глаза. Первый испуг, первый порыв вырваться быстро стих, как стихает вспышка пороха, выжигая за собой, сжирая все пламя. Она остывала, и Финтан остывал вместе с ней. Над их головами в полуночном непробудном мраке сияла самая яркая звезда, сквозь темноту и бездну, за черными тучами, укрытая от дьявола и Бога, сияла их клятва. Священная клятва на крови двух отвергнутых и проклятых существ.
– Поможешь мне? – спросил Финтан, заглядывая ей в глаза.
Рейчел обхватила свою руку, осторожно нащупывая еще не закрывшийся шрам, и согласно кивнула.
– Выгребай всех своих мышек из нор, – велел Финтан – Пусть заныкаются по всему замку, в щели меж плит, под столы и буфеты. Пусть они найдут того, кто мешает нам вершить то, что должно.
Когда мисс Норрейс кивнула, Макдонелл, сын Сорли, сглотнул комок в горле и отступил.
– Это же он? – спросила Рейчел, не дав ему уйти.
Финтан поднял хмурый взгляд. Ответа не было. Он молчал, как будто не понимал вопроса.
– Твою семью убил Джон Норрейс? – спросила Рейчел.
Стыд и мурашки. Как будто его выволокли нагишом на площадь. Вместо ликующей толпы на него смотрели пронзительные холодные глаза. Но Рейчел не была жестока.
– Мне жаль, – сказала она, не требуя от Финтана ни слова в ответ.
Погода недоверчиво хмурилась. Нерешительная
