– Обязательно покажу, сынок, – успокоил он ребенка, – и еще тебе маленький меч сделаю, для начала деревянный. Ты у нас рыцарем станешь, когда вырастешь.
Восторгу маленького Матека не было границ. А тут и Ольгица зашевелилась на руках у деда Войцеха, как она его называла.
– А я?
Говорить ей было еще трудно, но Янек очень надеялся, что дома, рядом с матерью и братиком, к которым она уже успела привыкнуть и привязаться, девочка быстро восстановится и снова будет щебетать, как раньше.
– А ты моя любимая доченька, – ласково произнес он.
И забрав девочку из рук дядюшки, так и пошел в дом, с двумя малышами на руках и расплывшейся на губах улыбкой. Все же повезло ему, крепко повезло. Он остался жив в страшной битве с железной тевтонской силой, сумел победить злобного венгерского рыцаря и вернуть свою дочь и застал дома живую Ингуш. Конечно, она ранена тяжело, и нужно время, чтобы она поднялась на ноги. А ему предстоит еще ей о смерти отца рассказать. Но она сильная женщина, его жена, она справится, а он ей поможет. Больно, конечно, что своего сына у него уже не будет, но он эту боль одолеет, Матек-то у него есть, пусть неродной, но наследник. А ему надо благодарить Господа за то, что имеет, и не гневить его понапрасну. Слишком много обделенных радостью людей появилось нынче в их землях. Им помощь Господа нужна больше, чтобы раны свои душевные залечить.
Новоявленному рыцарю Ласло и ехать далеко не надо было. Не спуская Данельку с рук, он двинулся к своему маленькому поместью. И поскольку теперь стал настоящим рыцарем, да еще опоясанным самим королем, имел право дать название своим владениям. Думал он недолго. В голове всплыло название – Ернц. Значит, так и будет. И пускай дом у него небольшой и людей маловато, он будет трудиться не покладая рук, но для любимой женщины и их будущего ребенка поставит на своем участке настоящие хоромы.
Раймонд де Клер, оставив в Збыховце оглушенного радостью побратима и распрощавшись с Ласло, поспешил в свои владения. Он, конечно, послал весточку домой, что остался цел после завершения битвы, и Ясенка ждет его. Но как же он сам соскучился по ней и детям. Вот ведь, жизнь какая. В битвах и драках время летит быстро, а дети тем временем без отцов подрастают. Старшенькому его, Збышеку, уже четыре исполнилось, а Филиппу три. Они погодки, его славные мальчишки, радость и гордость отца. А малютка Ядвига, что сердце отцовское с первого взгляда пленила, уже должна бы встать на ножки, ей ведь второй годик пошел. Отцовское сердце таяло, когда он думал о своих детях, и трепетало при мысли о встрече с женой, ее теплых губах и горячих объятиях.
Когда утром третьего дня отряд бургундского рыцаря въехал в его владения, сердце Раймонда вдруг пропустило удар, а потом заколотилось в груди, как колокол. Ворота поместья, всегда запертые и хорошо охраняемые, стояли распахнутые настежь, а во дворе сновали туда-сюда взволнованные люди. Забыв обо всем, рыцарь рванулся вперед и влетел во двор. Здесь случилось что-то страшное, но что именно, он понять не мог. Потом увидел Ясенку. Заплаканная и растрепанная, чего не позволяла себе никогда, жена стояла на крыльце и заламывала руки. Рядом няни крепко держали за руки обоих мальчиков, притихших и перепуганных. Однако нигде не было видно малышки Ядвиги.
Соскочив с коня, Раймонд де Клер подбежал к жене. Увидев его, Ясенка горько всхлипнула и упала ему на грудь. Сказать она не могла ничего, слезы душили ее, горло сжало. Хозяин поместья оглянулся вокруг и увидел старого управителя. Тот, сам расстроенный крайне, сумел все же рассказать, что случилось в поместье этой ночью.
Накануне вечером, уже перед закрытием ворот, к ним приехал на едва живой кляче бенедиктинский монах, мужчина средних лет, довольно тщедушный. Он пожаловался на трудности пути и крайнюю усталость и попросился переночевать. Глядя на него, легко можно было поверить, что он едва держится на ногах. Монаха накормили и дали ему удобное место для отдыха. А утром, когда все принялись за свои привычные дела, обнаружилось, что монах из поместья исчез, а вместе с ним исчезли нянька и маленькая Ядвига. Во все концы были разосланы люди, но пока утешительных известий нет.
Рыцарь собрался уже послать в погоню своих воинов, которые, несмотря на крайнюю усталость, готовы были вновь кинуться в водоворот событий. Но вдруг в воротах показался один из охранников, очень толковый воин Юрась. Поперек седла его лежало тело, похоже, женское. Подъехав ближе, воин соскочил с коня и положил тело на землю. Все ахнули. Это была нянька несчастного ребенка, безжалостно убитая жестокой рукой, – ей просто свернули голову, как цыпленку.
– Там, где я нашел тело девушки, много следов, – хмуро сказал Юрась. – Не меньше пяти или шести лошадей. Люди стояли лагерем довольно долго. Есть следы от костра и от места ночевки. Но это и все. Дальше следы теряются на большой дороге, которая в одну сторону ведет к Плоцку, а в другую уходит на север. И куда подались злодеи, понять невозможно.
Сердце отца сжалось. Теперь он понял, что злобный зверь Стефан Лаци и его не оставил без внимания. То-то он и не смотрел на него, уверенный, что свою долю мести бургундец получит. И что теперь делать? Где искать малышку? Жива ли она еще?
Первым делом Раймонд де Клер послал гонцов к побратиму, прося у него помощи в своем горе. А сам обратился за советом к местному ксендзу, который частенько бывал в поместье и хорошо знал местных жителей. Ксендз был человеком старым и мудрым, много повидал на своем веку.
– Не спешите предаваться отчаянию, пан де Клер, – попытался он утешить несчастного отца. – Вряд ли найдется в христианском мире злодей, способный убить малого ребенка. А если девочка жива, мы постараемся найти ее следы.
Ксендз тщательно расспросил всех домочадцев о монахе, который попросился к ним на ночлег. Потом стал выяснять, как удалось монаху незаметно исчезнуть из тщательно охраняемого поместья с запертыми на ночь воротами. Об этом сгоряча и не подумали, но теперь Раймонд организовал осмотр территории, и в дальнем углу сада обнаружили маленькую калитку, выходящую на луга, которая никогда и не открывалась, во всяком случае, в последние годы. Сейчас она стояла незапертой, лишь прикрытой, а замок валялся рядом в траве. Оставалось понять, как злодею удалось выманить няньку, да еще и с ребенком. Найти ответ помогла старая кухарка. Она случайно видела вечером, как монах разговаривал за домом с девушкой, а потом передал ей звякнувший кошель с деньгами. Итак, все встало на свои места, и преступление само по себе прояснилось. Однако главный вопрос оставался открытым – куда увезли малышку и где ее теперь искать.
Ксендз, пообещав тщательно расспросить прихожан о странном монахе, отбыл к себе. А уже к вечеру следующего дня в Ягелонец прискакали рыцарь Янек из Збыховца и рыцарь Ласло из Ернца, а с ними их люди. Друзья пришли на помощь, и это хоть немного облегчало боль, сдавливающую сердце железным обручем. Оба рыцаря внимательно выслушали рассказ Раймонда обо всем, что произошло, задали множество вопросов и глубоко задумались. Первым оживился Ласло.
– Когда-то давно я слышал, что в Венгрии для наказания лютых врагов иногда выкрадывают их маленьких детей, а потом подбрасывают в монастыри, как найденышей, – задумчиво сказал он. – Поднять руку на ребенка и убить его христианская душа не осмелится. Но легко и просто навсегда разлучит его с родителями и лишит нормальной жизни.
Янек и Раймонд насторожились, потом обменялись взглядами.
– А что, – откликнулся Янек, – вполне возможно. Нужно обыскать все монастыри в округе.
– Женские, – добавил Раймонд, ободренный возможностью хоть что-то делать, – а это не так и много. Эта задача полегче будет.
Утром, отдохнув, рыцари собрались в дорогу. Ясенка, провожая мужа, смотрела на него такими умоляющими глазами, что душа у него разболелась. Мать молила вернуть ей ребенка, а у него и самого сердце кровью обливается, когда он думает о своей малышке.
– Я сделаю все, что только в человеческих силах, жизнь моя, поверь, – произнес он, склонившись к жене и целуя ее. – И со мной друзья, не забывай.
