А потому можно себе представить, до чего был взбешен Морской Разбойник, увидав развевавшийся белый парус, который грозил преждевременно открыть врагу присутствие "Дельфина".
А между тем Фид, казалось, не расслышал грозного выговора своего капитана: спокойно стоя на рее, он самодовольно любовался своей работой, как вдруг до слуха его долетел вторичный крик, на этот раз не преминувший произвести действие на флегматичного матроса.
— Кто велел тебе распустить парус, негодяй? Живей влезай наверх и сверни его, а затем сойди вниз и явись ко мне! Я тебя проучу за твою неслыханную глупость!
Двадцать проворных рук мгновенно потянулись помогать бедному Фиду, и таким образом непокорный парус был скоро поднят, свернут и крепко-накрепко привязан к рее.
Покончив с этим делом, Фид спокойно сошел со снастей и направился к шканцам, где Морской Разбойник встретил его грозным и даже свирепым, можно сказать, взглядом, предвещавшим мало хорошего.
Вильдер невольно начал волноваться за жизнь своего старого товарища и уже сделал несколько шагов вперед с твердым намерением в крайнем случае заступиться за беднягу.
— Как осмелился ты, — начал донельзя разгневанный разбойник, — исполнять свою обязанность с такой непростительной небрежностью и притом как раз в такую минуту, когда необходимость скрыть по возможности присутствие нашего "Дельфина" ясна как Божий день? Знай, что мое благосклонное расположение к тебе легче утратить, нежели снова приобрести. Что можешь сказать ты в свое оправдание?
— Ничего, ваша милость. Но с самым исправным матросом, как вы сами изволите знать, может подчас приключиться беда, и, стало быть, что же мудреного, если парус при таком ветре на минуту вырвался из моих рук? Впрочем, я готов безропотно подчиниться наказанию за мою неосмотрительность.
— В самом деле? Ну и отлично, так как я намерен строго наказать тебя за твое непростительное ротозейство. Эй, возьмите его, отведите вниз, а там угостите его ленивую спину пятьюдесятью ударами плети.
— Ну, такое угощение, по правде сказать, немного жестоко, ваша милость! Делать, однако, нечего, надо покориться. К тому же не впервые приходится старому Фиду знакомиться с девятихвостной кошкой.
— Позвольте попросить вас, капитан, не наказывать на сей раз беднягу, — поспешил вмешаться Вильдер, увидав, как двое матросов собрались увести бедного Фида. — Не спорю, оплошность его действительно заслуживает наказания, но ведь вы сами знаете, что он в сущности отличный и вполне исправный моряк, хотя и не лишен некоторых крупных недостатков. Ручаюсь вам за него: впредь он будет вести себя несколько пообдуманнее. Что же касается лично меня, то я готов счесть большим для себя одолжением с вашей стороны, если вы согласитесь исполнить мою просьбу и простить его.
— Хорошо, пусть будет по-вашему, — отвечал Морской Разбойник после продолжительного молчания, во время которого, видимо, старался побороть кипевший в нем гнев. — Я не стану отказывать вам в такой безделице, мистер Вильдер, в особенности в настоящую минуту, когда нам, по всей вероятности, предстоит иметь морскую схватку с тем кораблем. А ты, бездельник, убирайся, — обратился он затем к Фиду, — благодари своего господина за его заступничество, так как будешь сегодняшнюю ночь спокойно спать в своей койке. Потрудитесь передать мне подзорную трубу, мистер Вильдер: я хочу удостовериться, заметил ли приближающийся корабль наш парус, распущенный на минуту по милости этого дурака!
ГЛАВА XII
Приготовления к бою
Скоро пират убедился, однако, что уяснить себе этот существенно важный для "Дельфина" вопрос — дело далеко непростое. Белевший вдали парус, в котором Вильдер признал военный корабль, до сих пор не изменял своего первоначального направления и притом приближался к "Дельфину" до того быстрым ходом, что в настоящую минуту его почти уже можно было разглядеть невооруженным глазом.
Маленькая, еле заметная точка, показавшаяся полчаса тому назад на самом краю горизонта, там, где небесный свод, по-видимому, сливается с поверхностью океана, выросла в гигантскую пирамиду парусов, и, как утверждал Вильдер, была действительно статным, красивым военным судном. При виде этого Морской Разбойник опустил подзорную трубу и, передавая ее Вильдеру, заметил:
— Присутствие "Дельфина" открыто, неловкость вашего слуги выдала нас, — но при этом в голосе пирата более не слышно было ни гнева, ни упрека. — Он идет нам навстречу, причем внимательно, по-видимому, наблюдает за нашими движениями. Хорошо, пусть приблизится еще на несколько узлов. Это даст нам возможность лучше познакомиться с силою его батарей, и тогда мы еще успеем или приготовиться к бою, или уклониться.
— А мне, сэр, напротив, думается, что тогда будет уже поздно, — задумчиво промолвил Вильдер. — Корабль этот и так идет очень быстро, под ветром же быстрота его хода, надо думать, удвоится. Признаюсь, мне редко доводилось видеть киль, рассекающий волны так, как этот.
Последние слова Вильдер проговорил с какою-то странной самоуверенностью и даже, чего, впрочем, и сам не заметил, с особенным ударением, так что Морской Разбойник невольно обернулся и устремил на своего лейтенанта долгий и подозрительный взгляд.
— Мистер Вильдер, — сказал он наконец решительным тоном. — Скажите, вам знаком этот корабль?
— Не стану отрицать этого. Да, этот корабль мне хорошо знаком, и я не скрою от вас, что силы его во всех отношениях превосходят силы "Дельфина".
— А именно?
— Точь-в-точь такие, какие показывали вам мои слуги.
— Стало быть, и им тоже это судно знакомо?
— Так же хорошо, как и мне. Я долго служил вместе с ними на этом крейсере, и много морских схваток мы пережили на нем.
— Ага! Теперь я понимаю, откуда явилась та самоуверенность, с какою они толковали о новой парусине на грот-мачте. Дайте мне вашу руку, Вильдер; откровенность ваша нравится мне больше, чем я в состоянии выразить.
Не думайте, чтобы сведения ваши в морском деле сколько-нибудь умалялись в моих глазах от того, что вы приобрели их, служа на английском военном судне, хотя, с другой стороны, я вовсе не желаю скрывать от вас того глубокого отвращения, какое питаю к упомянутой нации. Но давно ли вы покинули то судно?
— Нет, капитан, очень недавно. Я служил на нем почти что вплоть до той самой минуты, когда занял теперешнее мое место.
— В таком случае скажите, какою именно силою обладают его батареи?
— Корабль этот богаче "Дельфина" четырьмя орудиями, и все они большего калибра, нежели наши. Вообще, враждебное столкновение с этим судном едва ли приобретет нам много славы, между тем как бед оно может навлечь на нас много, а потому я бы посоветовал вам приказать поднять все паруса и бежать от него, не теряя времени, если только бегство вообще еще дело возможное.
