одноухий и кривоногий.
Потом я снова посмотрел на Митиваля. Тот вскинул брови и не сводил с меня глаз, пытаясь внушить мне уверенность. Я уже упоминал, что Митиваль – привидение, но боюсь, это слово не совсем ему подходит. Может, дух… Или призрак… На самом деле я даже не знаю, как правильно его называть. Па считает его моим воображаемым другом или чем-то вроде того, но он не воображаемый. Митиваль такой же настоящий, как стул, на котором он сидит, как дом, в котором мы живем, или как собака. То, что, кроме меня, его никто не видит и не слышит, не означает, будто его нет. Ну а если бы вы могли его увидеть или услышать, то сказали бы, что он паренек лет шестнадцати, высокий, худой и ясноглазый, с шапкой темных непослушных волос и заливистым смехом. Он был со мной всю мою жизнь.
– Что же теперь делать? – едва слышно произнес я.
– Сначала посиди со мной и отдохни, – ответил Митиваль и похлопал по стулу рядом с собой. – Потом приготовь себе завтрак. Выпей горячего кофе. А когда будешь готов, мы с тобой оценим нашу ситуацию. Проверим шкафы, посмотрим, что у тебя имеется из еды, и поделим запасы на семь дней, чтобы ничего не закончилось раньше времени. Затем мы подоим Му, соберем в курятнике яйца и дадим Мулу сена, как делаем каждое утро. Вот что мы будем делать, Сайлас.
Пока он говорил, я подошел к столу и сел. Митиваль наклонился ко мне.
– Все будет хорошо, – произнес он и улыбнулся, подбадривая меня. – Вот увидишь.
Я кивнул, потому что он очень старался меня утешить, и я не хотел его разочаровывать, но в глубине души не верил, что все будет хорошо. И оказалось, что я был прав. После того, как я подоил Му, наведался в курятник и дал сена Мулу, сварил себе яиц и принес воды из колодца, и после того, как вместе с Митивалем достал из кладовки всю провизию и поделил на семь порций по числу дней в предстоящей неделе без Па, и после того, как я подмел пол, наколол дров для печки и приготовил лепешек, которые все равно не стал есть, потому что голода не чувствовал, а только тошноту от непрерывного глотания слез, после того, как я переделал все дела и глянул в окно, то увидел перед домом того самого пони с белой отметиной на морде.
5
При свете дня он не показался мне таким уж маленьким, как минувшей ночью. Может, дело было в том, что тогда его окружали очень крупные лошади, не знаю. Теперь, когда он стоял под обгорелым дубом и щипал траву, я видел, что это обычный конь среднего размера, а вовсе не пони. Его черные гладкие бока блестели в лучах солнца, а изогнутую аркой мускулистую шею венчала небольшая голова с ярко-белой, ни на что и ни на кого не похожей мордой.
Я вышел из дома и осмотрелся вокруг. Ни Па, ни забравших его всадников видно не было. Вокруг меня простиралась безмолвная прерия. Утром прошел дождь, но потом тучи растаяли, только вдоль горизонта еще тянулось несколько полупрозрачных облаков.
Когда я двинулся к коню, Митиваль последовал за мной. Обычно животные возбуждаются при появлении Митиваля, но этот конь лишь косился в нашу сторону любопытным глазом. У него были длинные черные ресницы и узкий нос. А бледно-голубые глаза расставлены широко, как у оленя.
– Привет, дружище, – приблизившись, тихо произнес я и протянул руку, чтобы погладить его по холке. – Что это ты тут делаешь?
– Должно быть, он не поспевал за большими лошадьми, – высказал предположение Митиваль.
– И что же с тобой случилось? – спросил я, и конь повернул ко мне голову. – Ты отстал? Или они тебя отпустили?
– Странный он какой-то.
Конь смотрел на меня с таким вниманием, что я моментально проникся к нему симпатией.
– А мне кажется, он красавец, – заявил я.
– У него морда похожа на голый череп.
– Слушай, а что, если его специально послали за мной? – пришла мне в голову неожиданная мысль. – Помнишь, они хотели, чтобы я тоже поехал с Па? Может, они подумали и решили, что нельзя было меня оставлять.
– Разве конь смог бы сам найти дорогу?
– Я просто размышляю, – пожал я плечами.
– Давай посмотрим, нет ли чего в переметной суме.
Боясь испугать коня, я осторожно потянулся к луке седла. Но он продолжал спокойно наблюдать за мной, не выказывая ни страха, ни даже робости.
Переметная сума оказалась пустой.
– Может, Руф Джонс послал за мной одного из близнецов, – выдвинул я новую идею. – И тот взял с собой этого пони для меня, но потом что-то произошло – его сбросила лошадь или еще что-нибудь? А пони поскакал дальше один?
– Пожалуй, такое могло случиться, но все равно непонятно, как он нашел дорогу к нашему дому.
– Наверное, он просто шел тем же путем, каким его вели вчера, – рассудил я, но едва договорил, как меня осенило. – А может, это Па! – выдохнул я. – Митиваль! Может быть, Па вырвался от этих людей и помчался домой на том большом черном жеребце, но случайно упал, а пони продолжил путь!
– Нет, это невозможно.
– Почему нет? Очень даже возможно! Наверное, Па лежит сейчас где-то в Чащобе! Нужно найти его! – Я стал засовывать ногу в стремя, позабыв о том, что босой.
Но Митиваль встал передо мной.
– Подожди, Сайлас, не торопись. Сначала нужно все как следует обдумать, согласен? – внушительно произнес он. – Если бы твой Па сбежал от тех людей, то не потащил бы за собой эту лошадь. Он бы изо всех сил гнал своего коня, чтобы как можно скорее добраться домой. Так что твое предположение маловероятно, понимаешь? Скорее всего, этот конь каким-то образом затерялся в Чащобе, а потом сумел найти дорогу сюда. Так что вот мой совет: давай-ка напоим его, небось он весь вымотался, а потом вернемся в дом.
– Митиваль! – Я замотал головой; пока он говорил, мои мысли ушли далеко и звали меня за собой. – Послушай меня. По-моему, то, что пони появился здесь… это знак. Думаю, он пришел за мной. Не знаю, кто его послал, Па или сам Господь Бог, но это знак. Я должен найти Па.
– Да брось, Сайлас! Какой такой знак?
– Такой.
– Пф! – фыркнул он, отметая мою идею.
– Хочешь верь, хочешь нет. – Я поставил ногу в стремя.
– Па велел тебе ждать дома! «Не смей покидать дом. Ни при каких обстоятельствах». Вот его точные слова. И
