Лошади, на которых мы скакали, нуждались в отдыхе, поэтому мы останавливались сменить лошадей через каждые двадцать миль. На этих лошадях Ник с несколькими спутниками скакали вчера в противоположном направлении. И, несмотря на свой восторг от возможности увидеть Англию, я едва ориентировалась, где мы. Пока что мы ехали через путаницу деревушек, небольших городков, полей и лесов.
Но мне ужасно нравилось ощущение стремительной скачки позади Ника в большом седле, предназначенном для всадника в полном вооружении. Я подпрыгивала, касаясь бедрами его поджарых ягодиц, мои груди терлись о его спину, при этом я держалась за его мускулистую тугую талию. Гранатовое ожерелье, которое он подарил мне, скользило вверх и вниз по открытой коже шеи. От этого все мое тело стремилось к нему, Боже мой, я не должна об этом думать, ведь я занята серьезным и рискованным делом.
Я немного пришла в себя, беспрестанно задаваясь одним и тем же вопросом: «Почему я?», пока мы вновь не спешились. Ведь если Ник не поворачивал головы, я не могла расслышать, что он говорит. Кроме того, я понимала, что в окружении наших спутников вряд ли стоит обмениваться репликами относительно своей тайной миссии. Вот и сейчас мы находились среди пятнадцати других спешившихся всадников. Но седла скрипели, лошади фыркали, так что никто не слышал нас.
– Ник, – прошептала я. – Почему она решила послать за мной, то есть, я имею в виду, чтобы я выясняла причину его смерти?
– Прежде всего, королева тебе доверяет. – Ник помог мне спешиться перед входом в дом, похожий на сельскую гостиницу. Колени у меня подогнулись, но он поддержал меня, пока я не обрела твердость в ногах. – Верайна, тебя мало кто знает, а это важно для нее, и…
– Значит, поскольку те достаточно важные люди, которые могли причинить вред принцу, не обращают на меня внимания, – сказала я, уперев руки в бока, – я не вызываю особого интереса? – Что это со мной? Вдруг я заговорила, как какая-нибудь сварливая тетка.
– Частично. Но ты вызываешь у меня интерес, поэтому будь благоразумна.
– Благоразумна? Готовить тело принца к погребению – это одно, а бросить сына и семью, разыскивая таинственного человека или нескольких людей, какое же это благоразумие?
Прежде чем он сумел выбранить меня, я вбежала внутрь, чтобы найти местечко, где облегчиться и взять какой-нибудь еды и питья. Через минуту мы уже были на свежих лошадях, и я продолжала задавать вопросы, надеясь в этот раз сдерживать себя и контролировать.
– А ты тоже не вызываешь особого интереса? – спросила я, наклоняясь через его плечо, чтобы не говорить громко. Мне становилось все страшнее оттого, что я согласилась на все это, оставив своего сына, дом и лавку. Джейми передаст мои слова Джилу и Мод, Артуру я написала записку про то, как поскачу прямо в Уэльс с нашими похоронными принадлежностями, но когда же я смогу вернуться домой? – Должны ли мы, – продолжала я, так как он не отвечал, – играть роли шерифа и коронера, которые допрашивали меня относительно смерти бедного синьора Фиренце?
Он повернул голову, так что я сумела расслышать, что он говорит сквозь цокот копыт. Даже в профиль было видно, что он нахмурился.
– В некотором роде, но без их явных полномочий. Я понимаю, что это новое и трудное испытание для тебя, служить Их Величествам таким образом.
– Но ты привык к таким заданиям?
– Я говорил тебе, что стремлюсь не только показать себя, но и защитить Тюдоров. Ты устала, Верайна. Мы все устали. Лучше всего будет, если ты, как воин, едущий на битву, научишься спать в седле.
Иными словами, он хотел, чтобы я помолчала, то есть снова вела себя так, как все предыдущие годы, делая то, что мне говорят мужчины моей семьи, затем Тюдоры, а теперь он. Я уперлась лбом в его лопатку.
– Я не только устала, я, наверное, сумасшедшая, – сказала я тихонько, не думая, что он услышит.
– Возможно, сумасшедший как раз тот, кого мы ищем, – заметил он, к моему удивлению. – Мы оба кровно заинтересованы в этом деле, Верайна. Нам следует с соблюдением всяческих предосторожностей, если не тайно, осуществлять наше расследование. Я должен был бы сказать тебе заранее, что эта дама заставила меня поклясться, что я буду защищать тебя и твою честь, особенно потому что тебя не сопровождают служанки в этой поездке.
Мою честь? Он имел в виду, разумеется, репутацию, ту самую вещь, которую оплакивал Кристофер в отношении себя. Я решила, Ник подразумевал, что ему пришлось дать такое обещание, потому что королева часто выражалась подобным образом. Интересно, обещал ли он ей не посягать на меня?
Да простит мне Господь неподобающие мысли, но я немного рассердилась за это на королеву. И на Ника тоже, да и на целый свет, включая себя саму, за то, что впуталась в это дело, но я ни в коей мере не была готова к тому, что он сказал потом. Возможно, он дожидался, пока мы опять не сядем верхом и не продолжим наш путь, чтобы не смотреть мне в лицо.
– Она сказала еще, – произнес он, – что если кому-то покажется, что мы нарушаем приличия, я могу объяснить, что мы обручены, так что повода для сплетен не будет.
Я ахнула. Он не добавил больше ни слова. Интересно, он молчит, потому что считает – я должна принять такой расклад по велению королевы? Или сердится, что ему приходится играть эту роль? В конце концов, между нами ничего не может быть из‑за различия в общественном положении и его желания быть ближе к Тюдорам, разве не так? Я почувствовала, словно меня окатили холодной водой со всеми моими томлениями, с мечтами, пробужденными двумя поцелуями, которыми мы обменялись. Несмотря на ценность его дара, который я носила на шее, он не подарит мне обручального кольца, поэтому мне следует подавлять свои желания. Да, так и должно быть, не могу же я вести себя с ним как проститутка или просто стать его любовницей!
Что со мной? – спрашивала я себя. Я хотела Ника, я считала честью свою службу королеве. Но это новое ощущение собственной власти и значимости заставляет меня спорить, противоречить Нику, вызывает желание побороться с ним… Я говорила с отчаянием, возможно, со страстью, но теперь я придержу язык.
Когда мы снова въехали под сень густого леса, наши стражи сгрудились вокруг нас и десяти вьючных лошадей. Я могла только молиться, чтобы оказалось, что мы как следует запаковали наши свечи и погребальные принадлежности. Я слышала, как по крайней мере две шпаги были вынуты из ножен на случай, если на нас нападут грабители. Спустилась ночь, и лес заполнили густеющие тени. Часа через два, как пообещал Ник, мы должны будем остановиться и немного поспать. А сам он, как я поняла, не спал с тех пор, как покинул замок Ладлоу с ужасной новостью, но как-то ухитрялся оставаться спокойным и сдержанным, в то время как я, судя по всему, не справлялась с этим испытанием. Я мечтала о мягкой постели, но без всякого Ника Саттона!
