— Я и сам толком не понял, как это произошло.
— Падре Луис прав. Вы зашли слишком далеко. — Глава гильдии сокрушенно вздохнул и закрыл лицо руками. — Мы не можем предъявить такой отчет трибуналу инквизиции. Тамошний секретарь и квалификаторы нас со света сживут. Вы должны были доставить на каторгу обыкновенных убийц. Кроме того, что мориск говорил сам с собой, дон Фернандо не заметил ничего странного. Никакой призрак не мог их направлять.
— В таком случае, как им удавалось так долго скрываться? Альгвасилы свое дело знают. Уж не хотите ли вы сказать, ваша милость, что они не могли поймать обыкновенных убийц?
— Возможно, у них был сообщник, — заметил сеньор Педро, взяв заранее отложенный лист пергамента. — Вы сказали, что их было трое.
— Амин имел в виду Атию.
— А может, вы что-то недоговариваете? — сощурился доминиканец. — Или этот вероотступник боялся выдать кого-то?
— Думаю, что Амину сейчас уже все равно.
— Я не считаю нужным записывать дальше. — Глава гильдии повелительно махнул рукой помощнику секретаря и тот с облегчением стал приводить письменный столик в порядок. — Тем не менее, я дал слово дворянина. Мы не прервем вас, сеньор Диас, но с этих пор говорите кратко.
Дон Лопес окинул зал пристальным взглядом, и от Альвара не ускользнуло выражение тревоги на лице старика. Последний час пожилой кабальеро стал вести себя странно, как будто опасался чего-то.
— Солнце скоро сядет. У всех был тяжелый день. Заканчивайте побыстрее.
По приказу старика сеньор Педро поднес идальго кружку с водой. Альвар кашлянул, привел высохшее горло в порядок и заговорил:
— Все произошло очень быстро. В тот последний час на острове я и немногие мои спутники поняли, что бояться нужно не мертвых, а живых.
Итальянец шел один, выставив вперед оружие. Только что он поднялся на второй этаж, хотя с самого начала бежал к выходу. Если бы впопыхах не спутал коридоры, то был бы уже снаружи. Возвращаться тем же путем рискованно. Будучи солдатом, Кампо-Бассо помнил мудрое правило: «На поле боя никогда не повторяй свой маневр дважды».
Ступая по скользким плитам, он быстро вышел в просторную галерею, во всю длину которой слева тянулся ряд высоких окон. Знакомое место. Держа в руках шпагу и дагу, итальянец заглянул в темную нишу неподалеку. Тут только до него дошло, что напротив находится спуск в подвал. Попятившись к окну, Кампо-Бассо шепотом выругался. Так уж получилось, что он остался один в проклятом дворце, и некому было даже прикрыть ему спину. Правда, где-то поблизости бродил Бомбаст, но судьба немца беспокоила его меньше всего.
Услышав, как ему показалось, звук шагов, итальянец обернулся. Никого. Из головы до сих пор не выходила сцена нападения. Они заперлись на вершине минарета, но тварь каким-то образом догадалась о потайном механизме. Едва открылась дверь, из тьмы на них набросилось мерзкое чучело. Кампо-Бассо так и не понял, что это было, но конечности твари были изломаны, а из трещин в черной коже сочилась кровь. Он замахнулся на него клинком и рассек чудовищу шею. От такой раны завернутая в рваный саван фигура должна была угомониться. Вместо этого кровоточащий обрубок вцепился в Гомеса, да так крепко, что мужественный моряк завизжал от ужаса. Потом оба выпали из окна.
Кампо-Бассо не помнил, как очутился в коридоре. Он просто бежал без оглядки, натыкаясь на стены и колонны. Теперь это было уже не важно. Главное спастись, найти сеньора Диаса и уплыть из этого ада. Фортуна в коем-то веке проявила благосклонность к нему, и он не упустит этой возможности.
Итальянец прокрался в соседний зал, который должен был примыкать к мечети. Впереди возле ажурной арки что-то светилось. Сержант приблизился, чтобы рассмотреть лежащий в грязи предмет. Это был кристалл, тот самый, который некогда крепился к посоху Файзела.
— Ну дела, — выдохнул Кампо-Бассо.
Лезвие меча просвистело в дюйме от его уха. Взгляд сержанта уперся в рослую фигуру, шагнувшую ему навстречу из тьмы. На заросшем лоне, напоминавшем заплесневелый студень, застыла гримаса ненависти. Широко раскрытые глаза светились безумием. Теперь Бомбаст был похож на убийцу. Новый взмах меча вынудил итальянца отступить. Одновременно с этим клинок в его руке прочертил дугу, коснувшись лица верзилы. Немец вздрогнул и озлобленно замычал. Его левый глаз закрылся навсегда.
— Быть не может, что Фортуна оказалась столь щедра! — с дьявольским азартом воскликнул Кампо-Бассо, крепче стиснув рукоять шпаги. — Веришь ли, я три года мечтал об этом.
Громила рубанул мечом сверху, в намерении расколоть противнику голову, но просчитался. Большой рост и тяжесть неудобного оружия сделали его неповоротливым. Итальянец к тому времени уже стоял у него за спиной. Игольчатое лезвие вошло в жирный бок немца. Убийца взревел от боли, взмахом руки отшвырнув фехтовальщика за арку.
Вытянув дагу из тела, Бомбаст покачнулся и ринулся во тьму, тщетно пытаясь отыскать там противника.
— Ты меня разочаровал, содомит, — донесся со стороны насмешливый голос. — Следуй за мной!
Загремел стук каблуков. Фигура сержанта стала удаляться. Немец последовал за ним. Две тяжелые раны не ослабили его. Напротив. Злость и боль придали сил, а рука держала меч еще крепче.
* * *
Рассыпчатые струи воды пробивались сквозь густые кроны деревьев, врезаясь в мягкую почву под ногами. Они удалились от мечети достаточно далеко. Впереди гремел прибой, но моря еще не было видно.
Фидель и Амин шли впереди. Николас только что перебрался через древесный завал, с вершины которого минуту назад видел сеньора Диаса. Идальго решил вернуться в мечеть. Это был самый безумный и храбрый поступок, какой пикаро когда-либо видел. Ни Гомеса, ни итальянца, ни даже толстого убийцы, скорее всего, уже не было в живых. Кажется, Альвар и сам это понимал, но на подвиг решился. Что могло заставить испанского дворянина рисковать жизнью ради других? Николасу казалось, что идальго пугало бесчестие. Поневоле став лидером, Альвар был в ответе за каждого.
Соскочив с замшелого бревна, он погрузился в заросли папоротника. Всюду шумела мокрая листва. Земля, вдоволь напившись, была уже не в состоянии вбирать влагу, изрыгая наружу с пузырьками целые озера. Увязая в зыбкой почве, Николас догнал остальных. После ухода Альвара они шли молча, но вот Фидель заговорил:
— Давайте начистоту. Мы не сможем построить плот. У нас нет инструментов.
— Я думал перетащить стволы упавших деревьев, не самых больших, и связать их лианами, — предложил Амин. — На них можно плыть.
