Олег Рясков - Записки экспедитора Тайной канцелярии. К берегам Новой Англии

– Наш капитан очень занят.

Красотка меж тем времени зря не теряла. Она действительно громко охала, имитировала звуки поцелуев, театрально противилась им… Настойчивый ухажер при этом оставался нем, как рыба. Он безвольно распластался на полу, бутылка, так крепко ударившая в его голову, валялась тут же разбитая. Воронцова, торопясь, связывала между собой шторы, что еще недавно украшали капитанскую каюту своей ослепительной белизной. Когда импровизированный канат был готов, она привязала его к массивной ножке стола и принялась снимать свое любимое синее платье. Расставаться с ним было жаль, но плыть в нем не представлялось возможным. Когда приготовления закончились, Настя в последний раз взглянула на Джо Баккета, перекрестилась, открыла окошко, кинула через него связку из белых штор и, перегнувшись, взглянула на волны, что бились о борт корабля…

С другой стороны этого же судна не ведавший о побеге Воронцовой секретарь проявлял чудеса настойчивости:

– Думаю, что он оторвется от дел, когда узнает о цели моего визита.

Пираты переглянулись:

– По-моему, он напрашивается…

– По-моему, тоже.

– Сэр! – крикнул один из них. – Не хотелось тратить пулю! Я буду считать до пяти и, если вы не скроетесь с глаз, продырявлю вам брюхо!

Светский лоск слетел с Арновиля в один момент.

– Ты, придурок, если ты сейчас же не доложишь обо мне своему капитану, я лично прослежу, чтобы тебя не просто повесили, а посадили связанным в железную клетку у самого причала, чтоб ты медленно сдох только после того, как чайки выклюют твои глаза и полакомятся твоим мясом.

Сей довод морской волк нашел весьма убедительным. Он и сам неоднократно пользовался подобными в ряде случаев.

– По-моему, он не шутит… – поискал он поддержки у товарища, стоящего рядом. Тот только молча кивнул. Пират решился: – Поднимайтесь на борт, сэр!

Грузный Генри Арновиль с трудом осилил крутые мостки. Но что еще оставалось делать приличному человеку, если куш значителен, а силы неравны? В одиночку ему никак невозможно было справиться с Вангувером и его неробкими спутниками. Секретарь слишком хорошо помнил, как вылетали один за другим черные плащи из лондонского кабака, как ловко в Бостоне бесстрашный отряд оторвался от тех же настойчивых преследователей. Нет, тут нужно действовать с умом…

Бесстрашный отряд тем временем перешел к завершающей стадии операции по спасению Анастасии Афанасьевны Воронцовой. Бен и Егорка, крякнув, водрузили тяжелый сундук на край потревоженной гробницы. Довольный боцман уцелевшим глазом дал пиратам команду навьючить сокровище на осла.

Андерсену было нелегко расставаться с кровно заработанным золотишком. Но за долгие годы скитаний он пережил уже ни одну потерю. И все они лишь подтверждали: в игре под названием «Жизнь» надо уметь иногда и проигрывать. Три ствола, наставленные на него и его безоружных спутников, красноречиво свидетельствовали, что козырная карта в этот день избрала совсем иных персон своими героями. Что ж, в отличие от безмозглого Билли Андерсен был уверен, что рано или поздно эта капризная особа поменяет руку, и тогда дело нельзя будет считать столь безнадежно проигранным.

– Ладно, джентльмены! – улыбнулся Бен. – Вы получили ваше, а теперь мы идем за своим.

– Что думаешь, Билли? – раздалось сверху. – Похоже, эта могила как раз на четверых.

– Он, что, сдурел? – Плахов не понимал, что происходит.

– Минутку, – остановил Бен дружный пиратский хохот. – Минутку, Баккет ждет нас с золотом.

– Странно, а нам он про вас ничего не сказал.

Взведенные ружья не оставляли никаких сомнений в искренности намерений их обладателей.

– Может послать спросить? – натянутая улыбка тронула губы Андерсена. – А то потом будет сложно исправить свою ошибку.

Осел с грузом золота на спине издал протяжное «И-а».

– Во! – воскликнул Егорка, который до сей поры пытался хоть что-нибудь уразуметь в басурманской болтовне. – Даже животное понимает…

– Он мне надоел, – обратился напарник к Билли.

– Это он про осла? – уточнил Бен у Плахова.

– Хотелось бы верить, – откликнулся тот.

Но реальные события свидетельствовали об обратном. Пиратские ружья готовы были закрыть за нашими героями дверь в этот бренный мир. Не сговариваясь, они зажмурились, Егорка принялся часто креститься… Плахов едва успел прошептать последнее «Прости» любимой, что осталась в плену у злодея… Дружный залп ружей нарушил уединенный покой поросших мхом надгробий…

Но на сей раз козыри все-таки пришли в руки неунывающему Бену: едва дым рассеялся, стало ясно, что он и все его спутники живы, а три их мучителя, напротив, лежат бездыханными на сырой кладбищенской земле. Бен обернулся – на холме стояли те, кто сдал ему удачную карту в трудную минуту: дама из бостонского трактира и два ее спутника. Да, вряд ли они явились, чтобы спасти их. С этих станется, заберут только что приплывшую прямо в руки удачу без всякого зазрения совести.

Мари явно была довольна тем, что ее появление оказалось столь эффектным. Ее женское тщеславие иногда требовало, чтобы его тешили.

– Бонжур, месье! – улыбнулась она.

– Очень вовремя, мадам! – отозвался Бен. – Еще мгновение, и мы бы лежали все в этой могиле.

– Я тоже понимаю, что ми вовремя. – И вдруг взгляд француженки похолодел, вопрос в адрес Вангувера не оставил у Бена и тени сомнения, что самые тяжкие его предчувствия оправдались: – Где золото?

– Золото? – удивился фокусник.

– У нас его нет, – поддержал компаньона Плахов.

Наконец-то Егорка понимал, о чем говорят эти достойные господа! Звуки родной речи заставили нашего бессребреника выпалить:

– Оно на осле. Честное слово.

Мари бросила взгляд на несчастное животное. Оно, в свою очередь, то ли устало уже стоять без работы, взирая на человеческие страсти, то ли почувствовало, что добром дело тут не кончится, и решило убраться восвояси.

–  Shoot it! [16] – приказала Мари толстому масону.

Толстяк прицелился, но на этот раз ружье дало осечку. Испуганный осел пустился наутек. И вовремя, поскольку за его спиной вновь раздались выстрелы.

–  God damed! [17] – взревела Мари после очередного промаха.

Плахов посмотрел на мчащегося во весь опор Бена и скептически произнес:

– Не-е, не догонит.

Взор Егорки был полон надежды: