Вот только не верил в это американский разведчик, решительно не верил…
— А давай начистоту, тезка, — предложил Де Бии, вернувшись назад, на палубу. — Как в этой жизни мы уже не раз устраивали.
— Давай, — согласился наш главный герой. — А чтобы я мог убедиться в твоей искренности, ответь для начала на один простой вопрос: как давно ты работаешь на США? — с ходу спросил агент Вождя.
— Еще с довоенных лет, — не стал таиться Чак. — Надеюсь, такой ответ тебя устроит?
— Вполне, — удовлетворенно хмыкнул Ярослав. — Выходит, там, в Несвиже, я чуть не завалил своего будущего союзника?
— Вот именно, — подтвердил бывший сослуживец и, как бы между прочим, равнодушно добавил: — А ты по-прежнему в секретно-шифровальном?
— С чего ты взял? — рассмеялся Плечов (на такие дешевые уловки он и в начале своей карьеры не попадался).
— С того! — огрызнулся Пчоловский.
— Я по-прежнему работаю в МГУ, — миролюбиво ответил Ярослав. — И в качестве научного эксперта периодически привлекаюсь к работе в комиссии, главной целью которой является возвращение на Родину всевозможных культурных ценностей.
— Опять хочешь всучить мне туфту? — вспомнил богатый опыт общения с советскими коллегами Де Бии.
— Никак нет! — отрапортовал агент Вождя.
— Чудотворная Филермская икона Божией матери, частичка Животворящего креста, десница Иоана Крестителя тоже входят в круг твоих интересов? — перечислил его давний оппонент.
— Нет. И тебе наверняка об этом известно.
— Лука… Тот самый сообщник Деда… Под таким псевдонимом в наших документах проходит Мыльников-старший, — немного приоткрыл карты американский «коллега». — Он рассказывал, что все эти артефакты сестра Николая Второго успела переправить на Балканы… Надеюсь, ты туда еще не добрался?
— Сказал же — нет! — возмущенно отмахнулся от него Ярослав. — Только зачем тебе все это?
— С недавних пор моя великая страна, как раньше Третий рейх, собирает по всему миру символы абсолютной власти, а там, среди ваших православных ценностей, затесалось кое-что любопытненькое, чем мы непременно завладеем, если первыми войдем в Югославию, — туманно объяснил ситуацию Пчоловский, при этом скрыв все, что хоть как-то могло бы приблизить «тезку» к разгадке тайны.
— А если нет? — фыркнул тот.
— Не волнуйся. Все будет именно так, как я сказал… Скоро мы откроем Второй фронт, вот тогда и посмотрим, кто кого опередит.
— Ну и карты вам в руки, — не стал спорить Плечов.
Ибо был абсолютно уверен, кто одержит победу в этом, по мнению союзников, «соревновании».
— Однако, мой друг, Лука припомнил еще один, очень забавный, между прочим, эпизод, — продолжал Де Бии. — Когда они передавали сокровища в руки Марии Федоровны, та вдруг поинтересовалась: «А кожаный футляр где»? Не за ним ли ты охотишься, тезка?
Последнюю фразу Чак чуть ли не выкрикнул. Похоже, до него в последний момент дошло, какую вещь следует искать. Но он даже и предположить не мог, что на самом деле может находиться в вожделенном футляре, а если б и мог — все равно никогда бы не догадался о том, что этот артефакт, волею обстоятельств, остался дома, так и не попав на Скандинавский полуостров.
— Спасибо за информацию, — издевательским тоном поблагодарил «друга» Ярослав. — А то я даже не подозревал о существовании такой ценной реликвии… Любопытно, о чем шла речь?.. Да, кстати, что ответил твой знакомый?
— «Вот опись. Ничего похожего в ней нет».
— Понял… — кивнул Плечов. — Ты настойчиво гоняешься сам не знаешь за чем. Прямо как герой многочисленных сказок.
Похоже, пока все идет по плану. Противник ничего не знает о свитках и, значит, уже не узнает никогда!
— Осталось расспросить Деда… — все еще надеясь на прорыв в собственных изысках, тяжело вздохнул американец и пожаловался: — Я пробовал его разговорить, но… Разводит руками.
— Организуем… — многозначительно пообещал Ярослав. — Еще один вопрос можно, надеюсь?
— Валяй, — согласился Де Бии.
— Тетя Таня жива?
— Это еще кто? — даже удивился американец, но быстро сообразил: — А-а, та дура с Карповки…
— Не мне судить об ее умственных способностях. Мы ни разу с ней не пересекались. А тем более не разговаривали.
— Даже не знаю, что тебе сказать…
— Желательно правду.
— А вот этого ты от меня не дождешься никогда. — Лицо Чака вдруг стало не в меру серьезным и… унылым. — Устав не позволяет!
Может, ему и правда стало стыдно за то, что не может позволить себе быть честным и открытым? Хотя едва ли…
Неожиданно сорвался сильный ветер. Уже не такой свирепый, как дует в окрестностях Балтики в начале весны, но все же пробирающий до костей.
Еще несколько минут назад казавшееся бесконечно синим небо заволокло низкими серыми тучами.
«Первая гроза? Так вроде бы рановато… А вот шторма точно не избежать. Ничего… После долбаных “Дугласов” и “Либерейторов” мне уже ничего не страшно, — подумал Ярослав. — Главное, уйти подальше и побыстрее от этой донельзя “гостеприимной” Швеции».
Как бы подтверждая внутренние опасения Плечова, Юкка сообщил:
— Скоро выйдем в открытое море. Приготовьтесь к пограничному и таможенному контролю…
После этого Нисканен отправился в компанию к земляку на капитанский мостик, а Чак, опять заручившись поддержкой Плечова, согласившегося последить за тем, чтобы никто из финнов не вознамерился неожиданно вернуться в свою каюту, пошел реализовывать свой план.
В результате и в этом помещении ему не удалось обнаружить ничего подозрительного.
Осталось осмотреть кубрик Мыльниковых.
И здесь на стороне «союзника» снова выступил наш главный герой.
— Подъем! — заорал он, и когда представители философского клана продрали глаза, приказал: — Давайте бегом на палубу; младший матрос Де Бии будет делать влажную уборку в помещении.
— Но мы и сами… — спросонья попытался возразить ему Дмитрий Юрьевич, однако грозный окрик: «Бегом», — не дал ему даже закончить фразу.
Пришлось помогать отцу подняться и вместе с ним плестись на палубу.
В каюте Мыльниковых Чак задержался гораздо дольше, чем в других. Однако конечный результат иным от этого не стал.
Вышел оттуда Пчоловский с достаточно обескураженным видом, хотя и пытался скрыть это от секретного агента.
И тут яхта резко сбросила ход, а вскоре и вовсе замерла у длинного специализированного причала.
— Приготовьте документы для проверки! — раздалась грозная команда. Естественно, на шведском языке.
Отдал ее очень высокий, белокурый парень в идеально пригнанной форме. Красавец! Хоть бери мольберт, кисти, краски и пиши картину: «Предводитель современных норманнов».
— Так… — протянул он. — Документы оформлены на пятерых… А вас тут, как я вижу, шестеро. Кто лишний?
— Я! — расцвел улыбкой Де Бии и неожиданно запел «Америка зэ бьютефул»:
Прекрасна, в вольности небес
Неся янтарь полей,
И гордых гор пурпурный блеск
Над сочностью степей.
Америка! Америка!
Судьба к тебе щедра,
Стань океанам берегом
Из братства и добра…
