Джеймс Нельсон - Викинги. Ирландская сага

Торгрим уронил кулаки вдоль тела. Кое-где еще продолжались одиночные стычки, но большинство мужчин уже расставляли столы и скамьи или жадно вливали в себя мед. Его вдруг повело в сторону, и он буквально повалился на лавку. На тунике ширилось кровавое пятно, пачкая зеленую ткань. Голова у него кружилась. Кто-то протянул ему чашу, и он с благодарностью приложился к ней.

Рядом с ним на лавку опустился Харальд. Губа у него кровоточила, волосы пребывали в беспорядке, но глаза победно сверкали, а на лице было написано восторженное выражение.

— Отец! — воскликнул он. — Отец, с тобой все в порядке?

Торгрим взглянул на мальчика. Хотя определение «мальчик» ему явно больше не подходило.

— Да, я в порядке, — проворчал он. — В полном порядке. Просто я становлюсь слишком стар для подобных забав.

Солнце карабкалось по небосклону, и вскоре его лучи залили теплом и светом небольшую рощицу, в которой сидели Бригит и отец Финниан. В траве закопошились букашки, для которых начался новый день, но отец Финниан никак не отреагировал на довольно неожиданное заявление Бригит о том, куда она собирается. Спустя несколько минут он встал на колени и принялся осматривать ее ступни — голые, грязные и исцарапанные.

— Нет, это никуда не годится, — сказал он, и Бригит растерялась, не зная, что он имеет в виду: то ли состояние ее ног, то ли предложение отправиться в форт викингов.

Замечание его повисло в воздухе, пока она не догадалась наконец, что оно относится все-таки к ее ногам. Бригит и впрямь с ужасом представляла себе, что сейчас ей вновь придется шагать дальше.

— Не удивлюсь, если в пути нам помогут, — продолжал отец Финниан, — но, пожалуй, кое-что можно предпринять прямо сейчас.

Финниан взялся за подол ее большой, не по размеру, рясы и потянул на себя, высвобождая складки материи из-за пояса, куда он заткнул их. Отодрав нижний край подола, он принялся рвать материю на широкие и узкие полоски. Широкими кусками он ловко забинтовал ступни Бригит, достаточно плотно, чтобы лоскуты держались крепко, но не причиняли боли, а узкими закрепил импровизированные сандалии у нее на лодыжках.

— Вот так, теперь тебе будет немного легче идти, — закончив, сказал он и встал, протягивая Бригит руку.

Она приняла ее, и он осторожно поднял ее на ноги. Она ощутила скрытую в его руках силу, словно он старался применять ее ровно столько, сколько было нужно, не демонстрируя всех своих потрясающих физических возможностей.

Выпрямившись, Бригит болезненно охнула, несмотря на повязки. Боль огнем обожгла ступни и растеклась вверх по ногам. Она видела, как крестьянки расхаживают босиком круглый год, не испытывая при этом никаких неудобств, как если бы на ногах у них красовалась обувь из плотной оленьей кожи. Но ей, принцессе Тары, еще никогда не выпадали подобные тяготы, так что она оказалась решительно не готова к страданиям, претерпеваемым сейчас.

Она сделала первый робкий шаг, потом еще один, крепко держась за руку отца Финниана. Ей было стыдно за проявленную слабость, и она стиснула зубы, стараясь не показывать, как ей стало больно, когда она сделала еще несколько шагов.

— Вот, возьми, это поможет, — сказал отец Финниан и протянул ей нечто вроде посоха — дубовый саженец толщиной примерно в дюйм.

У него самого оказалась точно такая же палка, хотя когда и где он их срезал, Бригит не имела ни малейшего представления. Девушка с готовностью оперлась на нее и поблагодарила его.

Они вновь пересекли заросшую травой лужайку, на которую свернули вчера, и вышли на дорогу, по которой и двинулись в южном направлении.

— Нам лучше не привлекать к себе внимания, — сказал Финниан и набросил на голову капюшон своей рясы.

Бригит последовала его примеру. Она знала, что священники редко расхаживают в таком виде, но другого способа скрыть свою внешность не было, и показалось бы странным, если бы один монах шел с покрытой головой, а второй — нет.

Они отправились в путь в полном молчании, оставив позади приютившую их на ночь дубовую рощицу. Бригит старалась не замечать, что каждый шаг доставляет ей настоящее мучение, и вскоре боль притупилась и она вновь обрела уверенность в себе и своих силах. А потом она сообразила, что Финниан так и не высказал своего отношения к ее желанию вернуться в Дуб-Линн.

Мысль об этом повергла ее в настоящую панику. Угадать, о чем он думает, было невозможно. «А что, если он откажется идти со мной?» — спросила себя Бригит. Это предположение представлялось вполне вероятным, быть может, даже самым разумным. Она сомневалась, что он побоится идти в логово викингов, но Божьему человеку не место среди язычников, да еще таких, которые приплыли из-за моря, чтобы убивать ирландцев и грабить их церкви.

С другой стороны, Финниан мог решить, что и ей там не место. И вновь он был бы прав.

«И все-таки, вдруг он откажется идти со мной? Сумею ли я добраться туда одна?» Несмотря на все ее мужество, мысль о том, что ей придется в одиночку странствовать по дорогам Ирландии, страны, в которой царило беззаконие, да еще и ночевать где придется, привела Бригит в ужас.

Размеренным шагом они шли по дороге. Тем временем птицы запели громче, легкий ветерок начал раскачивать ветви деревьев, группы которых стояли, подобно островам, в море изумрудно-зеленой травы, и Бригит поняла, что с ней случится истерика, если Финниан не даст ей ответ в самое ближайшее время. Она как раз набиралась мужества, чтобы задать ему прямой вопрос, когда он наконец заговорил сам:

— Дуб-Линн, говоришь? А почему именно Дуб-Линн?

Хотя она вот уже битый час ожидала этого вопроса, Бригит оказалась к нему совершенно не готова.

— Я просто не знаю, куда еще пойти, отец, — ответила она, и собственные слова ей самой показались неубедительными. — Мне больше некуда идти, нет такого места, где Морриган не добралась бы до меня…

Они прошли еще несколько шагов, и Бригит надеялась, что дала ему приемлемое объяснение, в глубине души понимания, что обманывает себя.

— У меня там есть друзья, в Дуб-Линне, — продолжала она. — Понимаю, это звучит странно. Морриган… она взяла нескольких фин галл в заложники. Чтобы заполучить Корону Трех Королевств. Вы слышали о ней?

— Слышал.

— Фин галл похитили ее. Морриган взяла нескольких из них в заложники, как я уже говорила. Некоторых убили… — Она едва не добавила, что это сделал ее отец, но вовремя спохватилась. — Одним из них был молодой человек по имени Харальд… Я помогла ему. Он был ранен, и я вылечила его. Потом устроила так, чтобы он не пострадал. Он был мне благодарен, а его отец и дед, как мне представляется, — важные люди среди фин галл. Они мне помогут.