— Вы только что приехали? — спросила Диана.
— Да, час назад, из Лондона.
— Час назад? — окинув взглядом его запыленную одежду, переспросила она. — И вы еще не заглянули в Люптон-хаус?
— Пока нет, — ответил он, и от наблюдательной Дианы не укрылась пробежавшая по его лицу тень.
— Ну и увалень! — рассмеялась она, и он почувствовал, как на сердце у него потеплело. На что она намекала? Быть может, его приезда ждут с радостью? Сцена их последнего прощания около Уолфордского ручья не выходила у него из головы.
— Меня задержали неотложные дела, — объяснил он, и мистер Тренчард фыркнул, вспомнив о приеме, оказанном его другу герцогом.
— Раз они остались позади, может быть, мы вместе поужинаем? — как ни в чем не бывало предложила леди Гортон.
— С удовольствием, но сегодня я ужинаю вместе с его величеством у мистера Ньюлингтона, — ответил мистер Уайлдинг, — и мне придется отложить визит к вам до утра.
— Будем надеяться, что не дольше, — вставил мистер Тренчард, имея в виду ночную атаку на лагерь Февершэма, в которой мистер Уайлдинг, по его мнению, должен был принять участие.
— Так вы идете к мистеру Ньюлингтону? — изумилась Диана, и от мистера Тренчарда не укрылась внезапная бледность девушки, широко раскрытые глаза и прижатые к груди руки. Она словно хотела что-то добавить, но не решилась.
— Мы задерживаем мистера Уайлдинга, мама, — наконец проговорила она, и ее голос дрожал, выдавая с трудом сдерживаемое волнение. Они коротко распрощались и расстались. Однако буквально через секунду Диана догнала их.
— Где вы остановились, мистер Уайлдинг? — спросила она.
— У своего друга мистера Тренчарда — в гостинице «Крест».
Узнав то, что хотела, Диана торопливо вернулась к поджидавшей ее матери, и обе поспешили прочь. Мистер Тренчард задумчиво посмотрел им вслед.
— Странно! — сказал он. — Ты заметил, что девушка словно не в себе?
Но мысли мистера Уайлдинга были далеко.
— Идем, Ник! — отозвался он. — Если я хочу пристойно выглядеть за столом у Монмута, то должен торопиться.
Но, как быстро они ни шли, им едва ли удалось угнаться за Дианой, летевшей, словно на крыльях, и буквально тащившей за собой не поспевающую за ней матушку.
— Где госпожа? — возбужденно спросила она у первого же слуги, встретившегося ей в Люптон-хаусе.
— В своей комнате, мадам, — ответил тот, и Диана стремглав побежала наверх, оставив леди Гортон переводить дыхание и недоумевать.
Руфь в задумчивости сидела у окна, когда Диана, бледная, растрепанная, в сумерках похожая на призрак, не постучав, ворвалась к ней.
— Диана! — вскричала она, вскакивая. — Ты испугала меня.
— Сейчас испугаю еще больше, — выдохнула та, откидывая с головы капюшон. — Мистер Уайлдинг в Бриджуотере, — объявила она.
Платье Руфи слабо зашуршало.
— Значит… — ее голос запнулся, — значит, он жив? — полуутвердительно спросила она, чувствуя, что надо как-то отреагировать на известие.
— Пока да, — мрачно произнесла Диана.
— Пока да?
— Сегодня он ужинает у Ньюлингтона! — выпалила мисс Гортон.
— А-ах! — вырвалось у Руфи, и она медленно опустилась на свое сиденье у окна, будто стрелами пораженная словами Дианы; та подошла к своей кузине и положила руку ей на плечо.
— Его надо предупредить, — сказала Диана.
— Но… но как? — пробормотала Руфь. — Это значит предать сэра Роланда.
— Сэра Роланда? — насмешливо-презрительно воскликнула Диана.
— И… и Ричарда, — попыталась продолжить Руфь.
— А заодно мистера Ньюлингтона и прочих кровожадных мерзавцев, — закончила за нее Диана. — Итак? Кто из нас сделает это — ты или я?
— Но ты подумала, что это будет значить для бедных обманутых людей, которые погибнут, если герцога не удастся схватить и тем самым положить конец восстанию? — спросила Руфь.
— Подумала! — фыркнула Диана. — Я-то как раз подумала о том, что не позднее, чем через час, мистеру Уайлдингу перережут глотку.
— Почему ты так в этом уверена? — спросила Руфь.
— Твой муж сам кое-что сообщил мне, — ответила Диана и вкратце пересказала о встрече с мистером Уайлдингом.
— Диана! — в отчаянии воскликнула Руфь. — Что же мне делать?
— Что делать? — переспросила Диана. — Тут и ребенку ясно. Надо срочно предупредить мистера Уайлдинга.
— Но как же Ричард?
— Мистер Уайлдинг уже спас однажды Ричарда…
— Я знаю, знаю. Теперь я должна спасти мистера Уайлдинга.
— Что же ты медлишь?
— Я не могу предать Ричарда и всех несчастных, которым грозит гибель, — в отчаянии простонала Руфь.
Диана нетерпеливо топнула ногой:
— Надо было мне самой сказать ему!
— О, что же тебе помешало?
— Я подумала, что ты сама захочешь вернуть ему долг, который остался за тобой.
— Я не в силах, Диана! — голосом, вот-вот готовым сорваться в рыдания, проговорила она. Но Диана и не думала отступать. Для нее не было более надежного способа отомстить Блейку, кроме как сообщив мистеру Уайлдингу об угрожающей ему опасности.
— Ты знаешь, что Ричард не принимает активного участия в заговоре и, следовательно, ничем не рискует, — настаивала она. — Он будет всего лишь стоять на часах.
— Я думаю не о жизни Ричарда, а о его чести и его вере в меня.
— А если его друзья убьют мистера Уайлдинга? спросила Диана. — Думай, да поскорее — через полчаса может быть уже слишком поздно.
Как знать, не упоминание ли об отсутствии времени подстегнуло Руфь в поисках решения; ей показалось, что на нее снизошло вдохновение, и среди мрака отчаяния сверкнул луч надежды. Она поняла, как спасти Уайлдинга — одного его — и не предать Ричарда; для этого нужно было всего лишь задержать Уайлдинга до того момента, когда он сам будет в безопасности, но не успеет уже предупредить остальных. Она резко встала, воодушевленная своей идеей.
— Дай мне твой плащ, Диана, — велела она ей. — Где остановился мистер Уайлдинг?
— В гостинице «Крест», вместе с мистером Тренчардом. Хочешь, я пойду с тобой?
— Нет, — решительно сказала Руфь. — Я иду одна.
Она надвинула на голову капюшон и запахнула плащ, совершенно скрывший ее сатиновое платье, усеянное жемчугом по краю глубокого выреза.
Она торопилась по плохо освещенным улицам, не обращая внимания ни на грубые булыжники мостовой, ранящие ее ноги в легких домашних туфлях, ни на толпы людей, собравшихся в эту ночь в Бриджуотере, чтобы попрощаться со своими родными, завтра уходящими вместе с армией — как единодушно считалось — на север, в Глостер.
