Пожелав ей спокойного отдыха, он вышел из комнаты, и она проводила взглядом его высокую худощавую фигуру, наполненную силой, и его знакомый жест, которым он положил правую руку на рукоять меча, наполнил ее душу гордостью, что такой человек принадлежит ей одной. Она уселась у окна, ожидая его возвращения, и все ее мысли были с ним. Ее глаза горели, а щеки румянились, даже грязная деревенская улица не казалась ей отвратительной. Но минуты текли, складываясь в часы, и огонь постепенно угасал в ее глазах.
Ее брови нахмурились, и в голову вновь полезли те же самые мысли, что и в ночь перед бегством из замка Марлей. Где он находился? Почему не пришел? Она взяла со стола книгу и попыталась отвлечься чтением. День сменился сумерками, а его все не было. Пришла ее служанка и спросила, не принести ли свечей. И тут Синтия дала волю своему гневу:
— Где сэр Криспин? — спросила она требовательным голосом. И в ответ на растерянные слова служанки, что она не знает, приказала ей пойти и выяснить его местонахождение.
Пока Катрин бегала по ее поручению, Синтия мелкими шагами мерила свою комнату. Он что, считает ее своей игрушкой, чтобы забавляться в те часы, когда у него нет более подходящего занятия, и бросать на произвол судьбы, когда подворачивается что-нибудь поинтереснее? Или он считает, что ее решение отправиться с ним в чужую страну — это такой пустяк, что он не сознает той большой чести, которую она оказала ему?
Затем ее обвинения внезапно сменились безотчетным страхом за него. Что если с ним что-то случилось? Что если в его отсутствии виновата беда? Ужасная мысль уже перерастала в уверенность, когда дверь распахнулась, и на пороге появилась ее служанка.
— Ну что? — воскликнула Синтия, видя, что служанка вернулась одна. — Где сэр Криспин?
— Внизу, мадам.
— Внизу? — откликнулась она. — И что же он там делает, во имя всего святого?
— Он играет в кости с джентльменом из Лондона.
В тусклом свете октябрьских сумерек служанка не заметила внезапную бледность своей госпожи, но услышала резкий стон боли, почти рыдание, вырвавшееся из ее груди.
Синтия разрыдалась бы, если бы могла дать волю чувствам. Человек, который убедил ее бежать с ним, играет в кости с джентльменом из Лондона! О, какая низость! Она расхохоталась, перепугав до смерти свою служанку. Затем, справившись с истерикой, она приняла неожиданное решение.
— Позови хозяина! — закричала она, и перепуганная Катрин со всех ног кинулась исполнять приказание.
Вскоре появился кланяющийся хозяин со свечой в руке.
— У вас есть дамское седло? — спросила она без предисловий. — Что ты уставился, дурак? Есть или нет?
— Есть, мадам.
— И пара слуг для охраны?
— Я могу это организовать, но…
— Как скоро?
— Через полчаса, но…
— Иди и все приготовь, — прервала она его, нетерпеливо постукивая туфелькой по полу.
— Но, мадам…
— Ступай, ступай! — крикнула она, повышая голос.
— Но мадам, — в отчаянии продолжал возражать хозяин, пытаясь вставить несколько слов, — у меня нет лошадей, которые протянули бы больше десяти миль.
— Мне достаточно и пяти, — ответила она, движимая одной мыслью: добыть животных независимо от их состояния. — Теперь ступай и не возвращайся, пока все не будет готово. Ни слова джентльмену, с которым я приехала сюда, и ты получишь хорошее вознаграждение.
Неприятно удивленный хозяин подчинился, соблазненный мыслью о хорошей плате.
Она сидела еще полчаса в ожидании и в надежде, что прежде чем хозяин объявит ей, что все готово, Криспин может вспомнить о ней и зайти на минутку. Но он не появился. Бедная девушка пролила немало слез, которые были больше вызваны гневом, чем жалостью. Вскоре появился хозяин. Она позвала свою служанку и щедро одарила хозяина несколькими золотыми. Хозяин вывел их через черный ход во внутренний двор.
Здесь их ждали три оседланные лошади, на одной из которых было приторочено женское седло позади приземистого широкоплечего парня, и еще двое хорошо вооруженных парней сидели на двух других лошадях. В руках одного из них был даже мушкет.
Завернувшись в плащ, она села в седло позади одного из парней и приказала трогаться в направлении Денхэма. Мечте пришел конец.
Мистер Куин, хозяин, наблюдал за ее отъездом с беспокойством и тревогой. Закрыв за небольшим отрядом ворота, он встряхнул головой и пробормотал что-то насчет странного поведения женщин по отношению к мужчинам, и мужчин по отношению к женщинам. И взяв светильник, он зашаркал обратно в кладовую, где его поджидала жена.
Когда он зашел в кладовую, миссис Куин с засученными рукавами трудилась над приготовлением паштета. Со вздохом он поставил светильник на пол и сел.
— Быть брошенным такой прекрасной женщиной, которая украсит дом любого джентльмена! — проворчал он. — Ну не дурак ли я, что помог ей в этом!
— Конечно, дурак, — согласилась жена, — что бы ты ни сделал. Ну, что ты натворил на этот раз?
— О, это нехорошее дело! — заскулил он. — Очень нехорошее. Зачем я только с ним связался?
— Если ты что-то сделал, то это, несомненно, что-то нехорошее. Но что именно? — вставила его жена.
— Отправил двух бедных измученных животных в дорогу.
— Каких животных?
— Каких животных? Я что, развожу крокодилов? Моих лошадей, дура!
— И куда ты их отправил?
— В Денхэм с багажом этого буйного джентльмена, который был в такой ярости, что у нас нет лошадей.
— Где он? — осведомилась хозяйка.
— Играет в кости с остальными городскими повесами.
— Играет в кости? А она, говоришь, уехала? — Миссис Куин прекратила работу и посмотрела на мужа.
— Ага, — ответил тот.
— Идиот! — взорвалась она. — Ты хочешь сказать, что леди сбежала?
— Такой вывод напрашивается сам собой, — ответил он радостно.
— И ты дал ей лошадей и помог бежать в то время, как ее муж играет в кости?
— Ты, конечно, без сомнения разглядела в ней его жену.
— Ты кретин! Если джентльмен отхлещет тебя кнутом, то это будет вполне заслуженно.
— Э? Чего? — ошарашенно спросил он, меняясь в лице.
Но миссис Куин, не утруждая себя ответом, решительно направилась к двери, вытирая руки о передник. В мозгу ее мужа промелькнуло подозрение относительно ее намерений.
— Что ты собираешься делать? — нервно спросил он.
— Рассказать джентльмену о том, что произошло.
— Нет! — крикнул он, загораживая ей дорогу. — Ты хочешь… ты хочешь погубить меня?
Она взглянула на него с презрением и, оттолкнув в сторону, двинулась по направлению к общей комнате. Она была уже на полпути, когда он снова догнал ее и схватил за талию.
