– Вы тогда узнали меня? – спросил Клей.
Старый священник кивнул:
– Я много чего знаю, полковник. Приходской священник видит больше, чем люди могут себе представить. Вы повидались с Шоном Роганом?
Клей пожал плечами:
– Боюсь, что напрасно потерял время. Он отказывается употребить свое влияние на то, чтобы уговорить толпу разойтись. Он ушел домой, чтобы сообщить о смерти сына своей жене.
– Люди были опасно настроены, когда уезжали отсюда, – ответил отец Костелло. – Я еще не видел такого гнева, как в тот момент, когда Шон Роган приехал с телом своего сына. Я ничего не мог сделать, чтобы их остановить. У меня ушло все время на то, чтобы спасти трех бедолаг, которых они стащили с лошадей.
– Где они сейчас? – спросил Клей.
– Двое из них ушли отсюда минут десять назад, не больше. Еще у одного разбита голова. Ваш слуга присматривает за ним внутри.
– Значит, вы свободны и можете поехать в Драмор-Хаус со мной, – заключил Клей. – Сэр Джордж послал за подмогой в Голуэй. Если прибудет кавалерия и обнаружит, что люди штурмуют дом, она порубит их на лоскуты.
Лицо священника помрачнело.
– В таком случае, полковник, я бы предложил вам поехать вперед и сделать, что в ваших силах, до моего прибытия. Поверьте мне, вы пользуетесь гораздо большим влиянием, чем это себе представляете, особенно теперь, когда люди знают про вашу другую ипостась.
Священник вернулся в дом, а Клей развернул Пегин и галопом умчался по деревенской улице. Небо было такое темное, что казалось – померк весь свет, и он уловил странный присвистывающий шепот в голых ветвях деревьев, когда непонятно откуда налетел ветер. Гул толпы донесся до него еще на некотором расстоянии от дома, а затем он прогромыхал по мосту и увидел их, теснившихся у главных ворот.
Окна сторожки были выбиты, дверь бешено раскачивалась на выгнутых петлях. Когда Клей подъезжал, несколько людей выбежало из парадной двери, язык пламени лизнул штору на окне и расцвел пышным цветом. Взволнованный гул прокатился по толпе. Дым повалил через все щели, кто-то громко расхохотался, и со всех сторон раздались нестройные одобрительные возгласы.
Две молодые женщины из деревни стояли с краю толпы в платках, туго обматывающих головы, но подавляющее большинство присутствующих составляли мужчины. Они выглядели на удивление хорошо вооруженными. Руки судорожно сжимали ружья, глаза светились от плясавшего в них пламени. Какой-то старик хихикал, обнажая беззубые десны, а возле него дрожал от волнения мальчик. Людьми явно овладевало опасное, нездоровое неистовство, и теперь их голоса уже не были разрозненными, они слились воедино.
«Когда люди объединяются, чтобы отстаивать свои права, их устремления очень часто чисты лишь в той степени, насколько чисты они у их вожаков. Это всегда так», – с горечью размышлял Клей, когда направил свою лошадь к Кевину, сидевшему на черном жеребце у ворот и смотревшему в сторону дома.
Люди узнали Клея, раздались одобрительные возгласы, и руки потянулись вверх, чтобы дотронуться до него. На лице Кевина появилось изумленное выражение, и он сердечно пожал Клею руку.
– Господи, до чего же я рад вас видеть, полковник. Так, значит, вам удалось ускользнуть от этих черных дьяволов?
– Вам нужно уходить отсюда, – мягко сказал Клей. – Ты должен уговорить этих людей разойтись по домам. Сегодня утром Гамильтон отправил письмо в Голуэй. У меня есть все основания считать, что они задействуют кавалерию.
Кевин резко рассмеялся.
– Вы что же, нас за баб держите, полковник? – Он показал на толпу. – Оглянитесь вокруг себя. Мы хорошо вооружены. Двадцать карабинов новейшего образца прямо из Нью-Йорка, не говоря уже об охотничьих ружьях и дробовиках. Это вам не скопище крестьян, вооруженных косами и вилами. Сторожка – только начало. Мы собираемся повесить Джорджа Гамильтона на одном из его деревьев. А если мы не сможем до него добраться, он изжарится внутри дома.
Он отвернулся и стал отдавать отрывистые, властные приказания одному из своих заместителей: отвести тридцать человек за угол, к задней части дома. Они быстро ушли, продвигаясь вдоль ограды, а Клей в отчаянии проговорил:
– Но Джоанна все еще там. Мы должны вызволить ее оттуда, прежде чем начнется стрельба.
Кевин пожал плечами и сказал непреклонно:
– Мне очень жаль, но теперь слишком поздно, чтобы можно было что-нибудь сделать для нее.
– Нет, для меня не поздно! – резко выдохнул Клей. Он вклинился в толпу, люди бросились врассыпную, чтобы не попасть под копыта Пегин, он наконец выбрался и галопом поскакал по аллее в направлении дома.
Кто-то начал стрелять из окна, и он пригнулся в седле, потом стрельба прекратилась. Когда он спешился у парадной двери, она открылась и появился Берк, с «драгуном» в руке.
– Итак, вы решили вернуться к нам, полковник? – сказал он спокойно.
Клей взошел по ступенькам и остановился перед ним:
– Дэннис Роган мертв, а там собралась толпа – более сотни разъяренных людей, которые собираются вас подпалить. Я пришел за мисс Гамильтон. Вы, по крайней мере, можете отпустить ее, прежде чем ей причинят вред.
Странная улыбка появилась на лице Берка.
– Вы не перестаете меня удивлять, полковник Фитцджеральд. Откровенно говоря, я просто диву даюсь – как вы вообще выжили на войне. – Он взвел курок и стал поднимать пистолет до тех пор, пока он не оказался нацелен прямо в сердце Клею. – Сделайте одолжение, зайдите внутрь.
Дверь была забаррикадирована мебелью, один из людей снова закрыл ее, а еще двое задвинули обратно тяжелый комод, подперев ее.
– Это не задержит их надолго, – заметил Клей.
– Этого и не потребуется, – пожал плечами Берк. – Мы рассчитываем, что скоро прибудет кое-какая подмога. Когда это произойдет, толпа заговорит по-другому. – Он показал в сторону лестницы, и Клей пошел впереди него. Берк двинулся следом, еще один охранник замыкал шествие. Они поднялись по лестнице для слуг и остановились у маленькой комнатушки на третьем этаже, в которой Клей и Дэннис Роган томились в заточении этим утром. Берк отпер дверь, и Клей вошел внутрь.
У окна стояла Джоанна, она обернулась, и в ее глазах появилась тревога при виде Клея. Он ободряюще улыбнулся и взял ее ладони в свои:
– Беспокоиться не о чем.
– Боюсь, что вы ошибаетесь, полковник, – сказал Берк. – В мои намерения совершенно не входит отпускать мисс Гамильтон, я также не намерен позволить вам снова ускользнуть у меня из-под носа. – Он кивнул в сторону окна. – У вас, наверное, будет прекрасный обзор происходящего, но я бы не надеялся на слишком многое, будь я на вашем месте. Я оставляю охранника снаружи. Пожалуйста, не делайте глупостей. – Он вышел, и дверь закрылась у него за спиной.