Ознакомительная версия.
От пяти-шести домов поднимались тоненькие струйки дыма, но с высоты пригорка на таком расстоянии не было заметно, что там суетится народ и кипит жизнь. Вик-Ло, казалось, опустел.
— Гримарр тоже уплыл? — спросил Торгрим. — И Берси?
— Все уплыли, — подтвердил Старри. — По-моему, Вик-Ло покинули все боеспособные мужчины.
Торгрим со Старри продолжили путь, и с каждым шагом Торгриму становилось легче идти, поскольку мышцы разогрелись и затекшие суставы расправились. Куда ни глянь — вокруг ни одной живой души, за исключением коров, пасущихся без присмотра. И неудивительно! Ни один ирландец не решился бы приблизиться к датскому поселению, и ни один датчанин не хотел, чтобы его настигли за стенами форта.
Солнце уже катилось к горизонту — яркий белый диск за плотными серыми тучами, словно щит какого-то бога. Торгрим понял, что уже далеко за полдень, наверное, до наступления темноты оставалось не больше четырех часов. В нем росло чувство, что он срочно должен что-то сделать, хотя Торгрим понятия не имел, что именно.
По разбитой дороге, которая привела их прямо к высоким дубовым воротам, они шли к Вик-Ло чуть менее часа. Они ожидали, что их остановят на подходе к трехметровым крепостным валам с частоколами, защищавшим форт, но оказалось, что никто не обращает на них ни малейшего внимания.
Торгрим толкнул дубовые ворота, но они не поддались, поэтому Старри перелез через них и открыл изнутри. Вик-Ло никогда не выглядел многолюдным, если сравнивать с Дуб-Линном, но сейчас создавалось впечатление, что жители просто покинули этот городок. Где-то вдали по деревянному тротуару медленно катила телега, запряженная усталой лошадью. Того, кто сидел на вожжах, Торгрим не узнал. Рядом с домом в полусотне метрах от них работал кузнец, но больше, как показалось Торгриму, в форте не было никого.
Он шагнул в ворота, и Старри закрыл их изнутри на засов. Слева от них находился дом Гримарра, и Торгрим направился прямо туда, словно увлекаемый неведомой силой. Двигался он осторожно, не зная точно, что его ждет. Остановился у двери, прислушался. Тишина. Толкнул дверь, вошел в зал, в полумрак, поскольку ставни на окнах были закрыты.
Все было таким, как раньше, только отсутствовали меч и щит Гримарра, а очаг, где раньше поддерживался огонь, сейчас был темным и холодным. Когда глаза привыкли к темноте, он огляделся, внутри у него все заныло, в голове роились странные мысли. Не воспоминания, а просто ощущения, даже скорее призрачные ощущения. Боль, ярость и страх. Он понимал, что боится не за себя, а за другого человека. За Харальда.
«Что же здесь произошло?» — дивился Торгрим. Он почувствовал, как порезы на груди запульсировали и голова стала раскалываться. Он ощупал висок и нашел какой-то узел, который раньше не заметил.
«Я был волком», — подумал он. Вот что произошло. Он заснул и все забыл, и, как часто случалось, у него возникло такое чувство, что за эти часы он не только спал и видел сны. Явно что-то произошло.
— Харальду грозит опасность, — вслух произнес Торгрим. — Они все в опасности.
Он повернулся к Старри, тот кивнул.
— Ты что-то знаешь? — спросил Торгрим.
— Нет, — ответил Старри. — Гримарр взял Харальда на борт «Крыла Орла». Чтобы тот разговаривал с этой ирландкой. Он не угрожал — уговаривал, а остальные твои люди отплыли на нашем корабле под командованием Орнольфа. Но если ты считаешь, что им грозит опасность, я верю, что так и есть.
— Мы должны догнать Харальда. И остальных, — сказал Торгрим.
— Тогда не будем терять время, — согласился Старри. — Но сперва нужно привести тебя в порядок. — Он жестом указал на разорванную тунику Торгрима, запекшуюся кровь, и Торгрим понял, что приятель нрав.
Он стянул порванную и грязную одежду, осторожно отдирая прилипшую к коже ткань, снял сапоги и штаны. В дальнем углу зала стояла бочка с водой. Торгрим оторвал кусок от своей туники, там, где она не пропиталась кровью и была относительно чистой, и обмылся этим куском ткани. Он попытался стереть запекшуюся корку крови с ужасных ран на своей груди и поморщился от резкой боли. Торгрим боялся, что раны вновь откроются, но все прошло удачно: значит, несмотря на ужасный вид и длину, порезы эти были неглубокими.
Он промыл раны и получше их рассмотрел. Выглядели они неважно, но уже затягивались, и он понял, что ничего не сможет сделать для того, чтобы они заживали быстрее. Надо было просто отлежаться, но он намеревался поступить иначе.
Его собственную одежду оставалось только выбросить. Одежда Гримарра была для него слишком велика, поэтому Старри отправился в пустой дом Фасти, стоявший через дорогу, где ему удалось отыскать тунику и штаны, оказавшиеся Торгриму почти впору, а еще меч, щит, кольчугу и шлем.
Обмывшись, Торгрим расчесал волосы, торопясь и беспощадно вырывая спутавшиеся пряди, поскольку в душе росло чувство тревоги. В конце концов он почувствовал, что больше тянуть нельзя, хотя на то, чтобы обмыться и переодеться, у него ушло не более получаса.
— Пошли, — велел он Старри. — Пора идти.
Он нацепил меч Фасти. Они со Старри покинули усадьбу Гримарра и поспешили по деревянному настилу к реке. И опять никто не встретился им, даже не заметил их присутствия. Торгрим не представлял, как они будут догонять драккары, знал одно — выбора у них нет. Как всегда, им предстояло решить, по суше или по морю они будут преследовать Гримарра и своих товарищей. Путь по суше — слишком долгий, даже на лошадях, и очень опасный. Отправиться морем — единственный реальный шанс их догнать, но у них не было ни корабля, ни команды.
Наконец они оказались на открытой местности, что вела к кромке воды, к тому клочку суши, который Торгрим за это время изучил как свои пять пальцев, хотя, когда корабли уплыли, он выглядел совершенно иначе. Он привык видеть «Скиталец», установленный на валах, пришвартованных к берегу, и другие драккары, накренившиеся, заилившиеся в дно. Теперь у берега остался только один частично обгоревший корабль — на таком в море не выйдешь.
Викинги остановились и посмотрели на опустевший берег.
— Что ж, до реки мы добрались, — сказал Старри. — Но что делать дальше, я не знаю.
— Я тоже, — признался Торгрим, изучая кромку воды.
На берегу высилась гора припасов со «Скитальца» в ожидании возвращения драккара, который потом отправится дальше — домой, в Норвегию. Тут же лежало дерево, оставшееся после ремонта его корабля и кораблей датчан. А еще куча обломков — по большей части обуглившиеся доски, которые оторвали от сгоревших судов.
А еще здесь был куррах, который бросили ирландцы, когда в панике уносили ноги.
Раздавай щедро, словно ты хозяин всех горных лугов Ирландии.
Св. Айдан Линдисфарнский
Сандарр с Лорканом спустились с утеса, заслонившего и берег, и океан. Они видели, как драккары спускали паруса, доставали весла, поворачивали к берегу, подобно птичьему клину. Пришло время встречать гостей.
Сандарр ни на секунду не сомневался, что их заметили, разглядели их силуэты на фоне свинцового неба. Он знал повадки датчан и был уверен, что ни один датчанин — и уж точно не его отец — и близко не подойдет к берегу, пока не выяснит, не кроется ли там опасность. Но тем не менее с палубы корабля они казались всего лишь двумя всадниками, тут же скрывшимися с глаз при виде превосходящих сил противника. Они не хотели выглядеть ни слишком дерзкими, ни испуганными. Пусть Гримарр поломает голову.
Всадники отъехали шагов на сто от утеса, остановились, спешились, а ожидавшие их слуги сразу взяли лошадей под уздцы. Тут же ждала их и Роннат. В сотне шагов от них собрались всадники, прискакавшие что есть мочи к этому месту. Они стали строиться и готовить оружие к бою. А метрах в четырехстах лошадей, сослуживших им хорошую службу, сейчас привязывали к столбам длинными веревками. И почти семьдесят лошадей мирно паслись на лугу.
Маэлан и Сентан мак Ронан тоже были неподалеку, они подошли, как только спешились Сандарр с Лорканом. Потом все четверо и присоединившаяся к ним Роннат направились назад к утесу. Они прижались к земле, когда увидели верхушки мачт драккаров, и продолжили передвигаться таким странным образом, пока не достигли края двенадцатиметрового обрыва. Раздвинув высокую траву, чтобы было лучше видно, они улеглись на животы, и Лоркан тут же проворчал:
— Это все?
Роннат перевела его слова.
— Приплыли все, — ответил Сандарр. — Впереди драккар отца, «Крыло Орла». Здесь нет «Воздушного Дракона», но он больше всего обгорел во время нападения. С ними явились и норвежцы. Их корабль севернее.
Он хотел было добавить: «Корабль с клетчатым краснобелым парусом», — но сейчас парус принайтовили, а Сандарр сомневался, что Лоркан обратил на него внимание раньше. Сандарр осознавал, что любой моряк запомнил бы такую вещь даже неосознанно. Но Лоркан не был моряком.
Ознакомительная версия.
