— Гиацинт, отведи девчонку в замок. Там горит огонь, пусть отогреется, прежде чем идти домой. Это приказ мсье Шарля.
Дессен был поражен.
— Мсье Шарль? Когда он приехал?
— Час назад. Он приехал к нам в такой день! И кроме того, он привез с собой жену, и они собираются сегодня же возвратиться назад! Караульный покачал головой, будто не мог понять, зачем так спешить обратно в город.
— Возвращайся сюда, и я тебе все расскажу.
Справа от входа была небольшая служебная комната. Там в очаге бушевал огонь. Дессен помог Фелисите снять верхнюю одежду, и она села рядом у очага.
— Малышка, побудь тут немного. Мне нужно выйти, но потом я вернусь.
— Мсье, что там с Бертраном? — волновалась девочка.
— Не знаю.
Дессен кивал головой и делал вид, что все в порядке, но это ему плохо удавалось. Потом он взглянул на маленькую фигурку у очага.
— Ты очень храбрая девочка, потому что хотела помочь Филиппу. Все надолго запомнят, как ты одна отправилась к нему в такой ужасный морозный день. Но, Господи, как же мы все переволновались из-за тебя!
Караульный зажег фонарь и повесил его на крюк у ворот. Он прыгал на месте, чтобы согреться, когда вернулся Дессен.
— Теперь расскажи мне, что с Бертраном? — спросил у караульного Дессен.
Караульный грустно покачал головой.
— Они нашли его… Час назад сюда принесли его тело.
— Тело! — воскликнул Дессен. Он удивленно уставился на караульного, не в силах поверить в трагический исход. — Он мертв?
— Конечно. Ты помнишь историю о мальчишке, который отправился из Монреаля, чтобы навестить дядюшку Жана Пти здесь, в Лонгее? Ему было столько же лет, как и Бертрану, и он переправлялся через реку в такой же день, как сегодня…
— Мне известна история Пьера Шесна. Мне было столько же лет, когда это все случилось. Но почему ты мне напоминаешь об этом? Что случилось с Бертраном?
— Я тебе передаю голые факты, — казалось, караульный здорово обиделся. — Я здесь дежурил целый день. Когда спохватились, что исчезла девочка, все бегали взад и вперед, а тетушка Сулетта рыдала. Клянусь, я такое видел первый раз в жизни. Ко мне пришел Бертран, и я сразу насторожился, потому что он всегда выдумывает разные шуточки и проказы. Но не в этот раз. Он был здорово испуган! Он спросил у меня, где эта девчонка. И я ему ответил, что она пропала, но не проходила через эти ворота. «Она хорошая девочка, мне она нравится», — сказал Бертран. Он ушел, вскоре начался страшный шум, его мать прибежала сюда и начала заламывать руки. Она хотела знать, не проходил ли ее сынок через эти ворота.
— Ты его выпустил?
— Я? Гиацинт, я клянусь, что я не видел мальчишку с тех пор, как он мне задавал вопросы… А потом пожаловала его мамаша.
— Может, ты ходил, чтобы немного погреться, и ворота в тот момент никто не охранял?
— Клянусь, я не отходил ни на минуту! Мальчишка сам каким-то образом выбрался отсюда.
Они помолчали, а потом Дессен сказал:
— Он отправился искать девочку. Мне все ясно. Этот маленький Бертран был не таким плохим, каким он казался. Он проказничал и иногда нам всем здорово надоедал, но я всегда знал, что у него доброе сердце. Каким хорошим солдатом он мог бы стать, если бы ему удалось подрасти! — Дессен грустно покачал головой. — Где нашли тело?
— На реке. Ты мне не повершить, но оно находилось на том месте, где нашли Пьера Шесне. Как странно, не правда ли? Возможно, тут приложил руку злой дух.
— Не дай Бог, отец де Франшевилль услышит тебя, — Дессен сильно волновался. — Если бы я был на твоем месте и не был бы уверен, что не отходил с поста, чтобы выпить чего-то горячительного, я бы почувствовал себя виноватым в том, что случилось.
Он собирался сказать еще кое-что, но в этот момент отец де Франшевилль спустился по лестнице из семейных покоев, с ним шел хозяин и его жена. Дессен быстро поклонился и исчез.
Шарль ле Мойн и его жена были в глубоком трауре по поводу смерти Габриэля. Баронесса надела черную повязку на голову, которая подчеркивала ее красоту.
— Смелость взрослых людей проявляется так часто, что все считают это обычной вещью, — говорил барон, — детей воспитывают так, чтобы они тоже не боялись опасности, но зря собой не рисковали. Мальчики могут прибежать к матери с ревом из-за пустяковой ранки, а позже они становятся смелыми и выдержанными мужчинами. Нам не следует удивляться тому, что сделали эти двое детей — девочка отправилась в мороз, чтобы отнести другу лекарство, а мальчик последовал за ней! Святой отец, какие люди у нас подрастают!
Отец де Франшевилль утвердительно кивнул головой. Ветер на улице не успокоился, а еще сильнее завывал за стенами замка и вздувал вверх оставшиеся седые волосы святого отца. Он дрожащей рукой пригладил локоны и сказал:
— Господь дал нам в жизни цель и все время за нами присматривает и придает нам смелости. Да, мсье Шарль, мы можем гордиться нашими людьми в Канаде, но должны за это благодарить нашего Небесного Отца!
— Я только что разговаривал с отцом мальчика, — сказал барон, — это сильный для него удар. В его возрасте уже не может быть другого сына. Боюсь, что мать мальчика может лишиться разума. — Он взглянул на суровое серое небо. — Нам предстоит тяжелая поездка, но мадам баронесса желает отдохнуть в тепле собственной спальни, поэтому мы не станем здесь задерживаться. Святой отец, я вернусь на похороны.
Барон вошел в комнатку, где была Фелисите, девочка сидела перед огнем и изо всех сил боролась с дремой. Когда она услышала его шаги, то вздрогнула и быстро вскочила. Барон давно не видел девочку, сначала ему показалось, что она чем-то напоминает мать. Фелисите смутилась, увидев перед собой «солнце», вокруг которого вращалась жизнь поместья, и быстро опустила глаза вниз. Девочка несколько раз подглядывала за бароном из укромных уголков. Ей очень хотелось увидеть его поближе, когда барон проходил через анфиладу комнат замка. Мимолетные взгляды убедили девочку, что барон — красивое и удивительное существо, и сейчас она утвердилась в этом мнении.
Барон достал часы из кармашка жилета и взглянул на циферблат. Часы были удивительными. Они были величиной с блюдце, и на них был изображен герб барона. Фелисите никогда прежде не видела часов и внимательно смотрела на это чудо, о котором она прежде только слышала.
— Уже слишком поздно, — волнуясь сказал ле Мойн. Он захлопнул крышку часов и положил их в карман. — Фелисите, ты отправляешься в Монреаль со мной, будешь жить у меня и ходить в школу.
Если бы он ей сказал, что она станет жить с королем Франции, ее это не так сильно удивило бы. Глаза у малышки широко раскрылись, не менее широко она раскрыла рот, будто собиралась ему что-то сказать, но потеряла дар речи.
