Это понял и князь Черкасский, наблюдая за схваткой с городской башни. Не уйдут казаки, будут биться до конца.
Анна, сидя на коне как изваяние, завороженно наблюдала за битвой. Вокруг нее падали искалеченные люди. Капли крови, брызгая из ран, долетали до нее и багровыми пятнами расползались по плащу. Конь, похрапывая, стоял неподвижно. Княжну никто не защищал и не атаковал. Более того, складывалось впечатление, что все участники, как рыцари на ристалище, пытаются проявить перед ней свою доблесть и отвагу. Никто не поднял руку на ее красоту. Все пали к ее ногам. Остался один сотник Юрий Шатров-Лугуев. Весь в ранах, истекающий кровью, он подошел к княжне и взял коня за узду.
— Хватит, Анна, воевать! Одумайся! Сойди с коня, — спокойно приказал он.
Не тут-то было. Потемнела Анна лицом, выхватила пистоль из седельной кобуры, пальнула в сотника, и рухнул он на землю рядом с братьями по оружию. А Анна, хлестнув коня плетью, не оглядываясь, поскакала в свой лагерь.
Весь город наблюдал эти события. То, что произошло, поразило всех. Равнодушных не было. Непонимание случившегося будоражило умы. Кругом пересуды и споры, город просто бурлит от них.
Больше всего удивляло жителей то, что казаки, имея возможность уничтожить остяцкую колдунью, не тронули ее. Почему столь опытный воин, как сотник, так легко пал от ее руки? Объяснение находили лишь в колдовстве. Хотя пушка была испорчена, страх сменился на суеверие. В храме провели молебен, устроили крестных ход, чтобы отогнать от города нечистую силу. Повесили на площади остяцкую женщину и двух шаманов, которых обвинили в сговоре и колдовстве. Князю Черкасскому с трудом удалось спасти служанку Азизу, которую фанатичная толпа тоже хотела казнить. Да ему самому тоже досталось. Почему он не послал подмогу казакам?
Но это забылось быстро. Действительно, помочь им не было возможности, а казаки были из тех, что пришли с сотником, родных в городе не было. Так что тот день прошел в бесконечных молитвах и казнях. Работы по укреплению города не велись.
Зато всему нашел объяснение воевода. Испорченный бесконечными предательствами и интригами при московском дворе, он во всем видел измену.
— Все просто! Вылазка была устроена, чтобы убить лучших казаков, сотник — участник заговора, по всему, чем-то не угодил остячке и пал от ее руки, — рассудил он.
Испорченная пушка в расчет не шла — так, случайность. Но князя Черкасского трогать не стал. Мало ли как все сложится?
В лагере восставших тоже было неспокойно. Анна, как жрица главного языческого бога, объявила о большом жертвоприношении всем богам. Многие остяки и вогулы будут сегодня впервые лицезреть золотого идола Рача. Посреди большой поляны установили деревянные идолы, которых сибирцы привезли с собой на войну. Их было много. Печальные, вытянутые лики смотрели на предстоящее торжество. На возвышении, самом почетном месте, приготовили место для главного бога и установили жертвенный стол. Застелили землю мягкими березовыми ветками, усыпали дикими цветами. Вокруг по деревьям навязали множество лоскутов шкур, пушистые хвостики животных, кусочки ярких тканей. По очереди выходили самые знаменитые шаманы, били в бубен и совершали свои дикие танцы, доводя себя до полного изнеможения. Дул ветер, качая деревья, казалось, что все лесные духи и божества собрались вокруг поляны в ожидании даров.
Враз ударили все шаманские бубны. Крики дикой радости понеслись по тайге. На поляну вынесли главного виновника торжества. Золотого идола несли на носилках. Толстые листвяжные жерди гнулись под его тяжестью, десять самых рослых остяцких юношей внесли бога Рача на поляну. Осторожно передвигаясь, они взошли на приготовленное место и плавно опустили носилки на землю.
Все ликовали! Рача очень редко, только в особые, судьбоносные моменты, удостаивает народ своим появлением. Все сибирцы, за исключением главных вождей, лицезрели золотого идола впервые. То была великая честь.
Идол имел обличье очень толстого, лысого человека. Тот сидел на восточный манер и держал перед собой огромную чашу. Блеск золота, формы идола символизировали для сибирцев достаток, силу и близость к солнцу.
Появилась княжна Анна, главная жрица. Ее наряд отдаленно напоминал облачение шамана. Длинное платье свободного покроя шито из тонкой, хорошо выделанной кожи. На голове золотая диадема в виде обычного обруча. Но простота формы мягко компенсировалась драгоценными самоцветами, что украшали убор. Других украшений не было, нельзя обижать Рачу и затмевать его блеск собственным. Рядом с золотым идолом, в окружении диких народностей Анна сама выглядела неземным созданием.
Только главная жрица имеет право кормить и ухаживать за богом Рача. Тогда он силен и защищает своих подданных. Но если рядом с ним нет жрицы, он засыпает, ничего не видит и не слышит. В этом заключается огромная власть жрицы над этим народом. Никто не может причинить ей вред, каждый должен подчиняться ее воле, иначе наступит беда. Враги, голод, болезни уничтожат всех непокорных.
Вывели белого крупного оленя. Сильное животное с огромными ветвистыми рогами вело себя тихо. Лишь подрагивающие мышцы выдавали беспокойство. Олень будто чувствовал особое предназначение, ведь не случайно свою короткую жизнь он прожил в сытости и не таскал на себе, как его собратья, тяжести, потея и падая от усталости, стирая в кровь бока от поклажи. Его связали кожаными ремнями и уложили на жертвенный стол. Жрица, глядя в глаза животному, острым, как бритва, ножом рассекла горло. Олень задергался, кровь фонтаном ударила из глубокой раны и по специальным желобам потекла в золотую чашу идола. Анна зачерпнула кровь черпаком и окрасила ею собственные губы. Это красиво, она должна нравиться Раче. Затем то же самое сделала со всеми деревянными идолами. Кровь стекала по их губам, и казалось, что они улыбаются. Боги довольны, и люди радовались вместе с ними.
Потом началось главное. Бесконечной цепочкой воины подходили к чаше и делали глоток свежей крови. Вытянув губы, как волки на водопое, они втягивали в себя этот глоток и, счастливые, отходили в сторону. Теперь каждого из них защищает сам Рача. Они смелы и неуязвимы, а если кто и погибнет, то это особая честь, тот воин сразу попадает в царство Рачи, где тучные стада пасутся круглый год, а реки полны рыбой.
Тысячи воинов подошли к чаше, много оленей принесено в жертву. Такого великого дара Раче не приходилось получать. В окончание праздника трупы животных были сожжены на костре, а остатки обгорелых туш вместе с пеплом розданы воинам и съедены.
