Роберт Стивенсон - Повесть о молодом человеке духовного звания

– Прошу прощения, сэр, – сказал он.

Диктатор вздрогнул и хрипло сказал:

– Что вам здесь надо?

– Я очень интересуюсь алмазами, – с полным самообладанием ответил мистер Роллз. – Двум таким любителям следует познакомиться. Со мной здесь один пустячок, который, надеюсь, послужит мне рекомендацией.

С этими словами мистер Роллз спокойно вынул из кармана футляр, дал взглянуть диктатору на Алмаз Раджи и снова спрятал его подальше.

– Он принадлежал раньше вашему брату, – прибавил он.

Джон Венделер смотрел на священника с каким-то горестным изумлением, но не шелохнулся и не сказал ни слова.

– Мне приятно отметить, – закончил молодой человек, – что у нас драгоценности из одной коллекции.

Удивление диктатора наконец вырвалось наружу.

– Прошу прощения, – сказал он. – Я, кажется, старею. Мне явно не под силу даже мелкие происшествия вроде этого! Но разъясните мне хоть одно: вы в самом деле священник или меня обманывают мои глаза?

– Я лицо духовного звания, – ответил мистер Роллз.

– Ну, знаете, – воскликнул Венделер, – пока я жив, не позволю при себе и слова сказать против вашего сословия!

– Вы мне льстите, – сказал мистер Роллз.

– Простите меня, – сказал в свою очередь Венделер, – простите меня, молодой человек. Вы не трус, но надо еще проверить: может быть, вы просто круглый дурак?.. Не откажите в любезности, – продолжал он, откидываясь на спинку дивана, – объясниться подробнее! Приходится предположить, что в ошеломляющей дерзости вашего поведения что-то кроется, и, признаюсь, мне любопытно узнать, что именно.

– Все это очень просто, – ответил священник. – За моей дерзостью кроется моя великая житейская неопытность.

– Хотелось бы убедиться в этом, – сказал Венделер.

Тогда мистер Роллз рассказал ему всю историю своего знакомства с Алмазом Раджи с той самой минуты, как нашел его в саду Рэберна, и до своего отъезда из Лондона на «Летучем шотландце». Затем вкратце описал свои чувства и мысли во время путешествия и закончил следующими словами:

– Узнав бриллиантовую диадему, я понял, что мы в одинаковых отношениях с обществом. Это внушает мне надежду – которую, хочу думать, вы не назовете безосновательной, – что вы сочтете возможным некоторым образом разделить со мною мои трудности и, конечно, барыши. При ваших специальных познаниях и, несомненно, большом опыте сбыть алмаз для вас не составит особого труда, а для меня это – дело непосильное. С другой стороны, я рассудил, что если распилю алмаз, то могу потерять почти столько же – такая неудача вполне возможна при отсутствии умения, – сколько я потеряю, с подобающей щедростью расплатившись с вами за помощь. Вопрос этот деликатный, а я, пожалуй, оказался недостаточно деликатным. Но прошу вас не забывать, что мне это положение внове и что я совершенно незнаком с принятым в таких случаях этикетом. Не хвалясь скажу, что могу любого обвенчать или окрестить вполне пристойно. Однако каждый ограничен своими возможностями: совершать такого рода сделки я вовсе не умею.

– Не хочу вам льстить, – ответил Венделер, – но, честное слово, у вас необыкновенные способности к преступной жизни. Вы гораздо талантливей, чем вам кажется, и, хотя в различных частях света я перевидал много мошенников, я еще не встречал ни одного, который стеснялся бы так мало, как вы. Поздравляю, мистер Роллз, наконец-то вы нашли свое призвание! Что касается помощи, я весь к вашим услугам. Мне надо пробыть в Эдинбурге всего один день, я обещал брату уладить там кое-что. Покончив с этим, я поеду в Париж, где живу постоянно. Если хотите, можете ехать со мной, и, надеюсь, не пройдет и месяца, как я приведу ваше дельце к благополучному завершению.

Здесь вопреки всем правилам искусства наш арабский автор обрывает повесть о молодом человеке духовного звания. Как ни досадно, приходится следовать подлиннику, и за окончанием приключений мистера Роллза я отсылаю читателя к следующей истории цикла – к повести о доме с зелеными ставнями.

Французский писатель XIX века, автор многочисленных уголовных романов.

Сыщик, герой романов Габорио.