что имело контакт с самими богами.
Он осторожно поднял крышку.
Не было ни вспышки света, ни раската грома. Но когда Хуэй вглядывался в темноту, он почувствовал, как в его голове раздается шепот, странные голоса, говорящие на языке, который он не узнавал, но который, казалось, был наполнен ужасным смыслом. Это было правильное место.
Прошептав молитву, он просунул дрожащую руку внутрь. Его пальцы коснулись чего-то твердого, завернутого в то, что на ощупь было похоже на мягчайшее полотно.
Внезапно Хуэй краем глаза почувствовал движение в глубине корзины. С приглушенным криком он бросился назад.
Извилистая фигура вынырнула из темного нутра. Голова кобры в капюшоне покачивалась перед ним, украшенная черными и серебряными камнями, поблескивающими в свете костра. Раздвоенный язык высунулся из широко разинутого рта, сверкнули наполненные ядом клыки.
Хуэй застыл в страхе, загипнотизированный гибкими движениями змеи. Он видел, как человек умирал в медленной агонии от одного укуса этих сжимающихся челюстей.
Кики предупреждающе прошипел, махнув руками в сторону входа в палатку. Его невольный крик! Он был слишком самоуверен и теперь обрек их всех на гибель.
Сделав выпад назад, Хуэй низко пригнулся. Кобра ударила, но ее свирепые челюсти разорвали воздух. Хуэй ударил ногой, и корзина со скрипом отлетела в сторону. Змея улетела вместе с ней. В последний раз он увидел свернувшийся хвост, сверкающий, как расплавленный металл, когда змея скрылась в тени.
Порывшись глубоко в корзине, Хуэй вытащил приз из глубины. Он должен был быть уверен. Откинув ткань, он поднял изъеденный черный камень с зазубренными краями, размером примерно с человеческую голову. Глаза мальчика засияли от удивления, и они разинули рты, уставившись на него, но только на мимолетное мгновение. Завернув Камень Ка и прижав его к груди, Хуэй пополз к пологам палатки. Снаружи он слышал эхо криков и свистки, доносившиеся с края лагеря. В тот момент, когда они выйдут и покажут себя, Сорокопуты набросятся на них. Но и ждать там они тоже не могли. Палатка с добычей будет первым местом, которое бандиты обыщут.
- Ты, болван, - выплюнул Кен. - Ты убил нас всех.
- Прочь, - увещевал Хуэй. ‘Боги будут присматривать за нами’.
Он пронесся мимо двух других и врезался в дымную ночь.
От одного взгляда кровь в его жилах превратилась в ледяную воду. Повсюду головы высовывались из палаток, последние остатки сна исчезли в одно мгновение. Несколько сорокопутов сновали туда-сюда в поисках причины потревожившего их шума.
Один из них уже держал в руке свой бронзовый меч и направлялся к палатке, где хранилась их добыча. Когда он увидел Хуэя и Камень Ка, его лицо озарилось шоком, сменившимся яростью. Из его уст вырвался крик тревоги, взлетевший до небес. И тут же лагерь всколыхнулся, словно потревоженный муравейник.
Хуэй бросился вперед. Их путь через лагерь был свободен. Значит, шанс есть, пусть и небольшой.
Хуэй на бегу перепрыгивал через канаты. Его ноги проскакивали мимо колышков, инстинкт заставлял его двигаться вперед.
Кто-то кричал, что их ограбили, что Камень Ка был украден. Прогремел новый взрыв ярости.
Позади него Кики скулил, как пар, вырывающийся из закрытой кастрюли, булькающей на очаге.
Пробегая мимо края лагеря, Хуэй услышал грохот и крик. Он обернулся, только чтобы увидеть, что упал не Маленькая Обезьянка, а Кен. Кики опередил брата, он остановился и полуобернулся.
На фоне костра вырисовывался силуэт собравшейся стаи Сорокопутов. Сверкали мечи. Их рев слился в единое рычание, как у огромного зверя, жаждущего набить брюхо.
Кен изо всех сил пытался подняться на ноги, когда орда ринулась вперед.
Брат Хуэя! Его брат, которого он любил больше всего на свете!
Прежде чем Хуэй успел пошевелиться, Кики перемахнул через предательские канаты, схватил Кена за запястье и рывком поднял упавшего на ноги. Кен тяжело поднялся на ноги и, шатаясь, бросился в объятия Маленькой Обезьянки.
Но было уже слишком поздно. Сорокопуты почти настигли их.
На краткий миг Кен и Кики уставились друг другу в глаза. Хуэй не мог сказать, какое безмолвное общение проходило между ними – возможно, молитва благодарности за дружбу, которую они разделили, возможно, признание того, что они встретят смерть вместе, братья во всем, кроме крови.
Кен схватил Кики за плечи, должно быть, в последнем объятии... а затем развернул его и швырнул в толпу.
Хуэй был поражен. Кен никогда раньше не проявлял трусости, не пренебрегал жизнью других людей, а уж тем более друга, столь же близкого, как и родственники.
- Брат, что ты наделал? - прошептал Хуэй себе под нос, изо всех сил пытаясь осознать то, что разворачивалось перед его глазами. Он всегда уважал Кена за его храбрость и силу. Но это был не тот брат, которого он знал!
Кики попятился назад, размахивая руками. Хуэй с ужасом наблюдал за тем, как лицо его друга исказилось, когда он осознал свою судьбу.
Хуэй сделал полшага вперед, чтобы помочь, но потом спохватился. Что он мог сделать? Это было безнадежно.
Маленькая Обезьянка зацепился ногой за веревку и упал на спину. Сорокопуты с воем набросились на него.
Когда он отползал, Хуэй почувствовал приступ отвращения. Крики его друга прорвались сквозь победный вой. Кики подняли на ноги. Мускулистая рука обхватила его горло, готовая свернуть ему шею. Его схватили за запястья и дернули назад, а кончики мечей уперлись ему в грудь, чтобы в нужный момент пронзить его насквозь.
Кен подскочил к Хуэю. Он не мог заставить себя посмотреть на своего брата. И когда Кен схватил его за руку, чтобы оттащить, Хуэй отбросил руку. Он застыл, не в силах бежать и бросить друга на произвол судьбы, зная, что если останется, то непременно умрет.
Сорокопуты, казалось, почувствовали его мучения. На лицах мелькнули ухмылки, и они замедлили шаг, теперь, когда знали, что одержали верх, продвигаясь вперед с Кики среди них. Дразня. Призывая Хуэя и Кена прийти к ним.
- Стоять на месте!
Голос прогремел по всему лагерю, и все замолчали. Сорокопуты, спотыкаясь, остановились на расстоянии броска копья от того места, где стояли Хуэй и Кен.
Среди орды Сорокопутов открылся путь. Хуэй наблюдал за фигурой, шагающей по нему. Высокий и худощавый, его кожа была обожжена солнцем пустыни до цвета красного дерева. Хуэй посмотрел в эти черные глаза и крючковатый нос
