выползал в город побродить, сидел в уютных кафешках, косясь на симпатичных девиц – некоторые были в военной форме, а то и с автоматом, висящим на плече наподобие модной дамской сумочки.
Утром четвертого дня спокойствие было нарушено переливчатым сигналом дверного звонка. В этот момент Борис как раз брился, и от неожиданности рука его дрогнула. Прижимая полотенце к порезу на щеке, Борис подошел к входной двери и заглянул в глазок.
За дверью стоял рослый мужик с пакетом в руках. Его голову украшала синяя фуражка с непонятной серебряной кокардой, а на левой стороне голубой рубашки отсвечивала овальная бляха.
– Похож на почтальона, – подумал Борис, и не уверенно выдохнул в дверь, – Кто?
– Вам посылка, – протрубил мужик с бляхой.
– От нашего мальчика? – Борис попытался пошутить, но шутка не получилась.
– Надо расписаться в получении, – менторским голосом последовал ответ.
– “Это он, это он – ленинградский почтальон”, – замурлыкал Борис, – “знак ГТО на груди у него”… Погоди, погоди… про “знак ГТО” и “больше не знают о нём ничего” – это, кажется из другой оперы, – Борис завозился с тугим замком.
Замок поддался знатоку советских детских стихов, дверь отворилась. Борис вышел на площадку. Солнечный свет бил в глаза, и ему пришлось сощуриться и опустить голову. Bзгляд Борисa непроизвольно упёрся в ноги почтальона.
– Интересно, почему он в армейских ботинках? – мелькнула мысль, – Везёт же этим почтальонам. Одевают как десантуру, – но развить эту мысль Борис не успел.
Он почувствовал тупой удар в основании шеи и потерял сознание…
Очнулся Борис от того, что кто-то плеснул ему в лицо холодной водой. Он резко открыл глаза. На стуле перед ним сидела девушка.
– Ну что, оклемался? – вопрос прозвучал на чисто русском языке.
5. Франция – Канны (пресс-конференция)
Каннские пляжи были усеяны загорелыми телами, море сверкало на солнце неповторимой лазурью, в воздухе веял аромат отцветающих каштанов. Променад был заполнен гуляющей публикой в разноцветных нарядах – всё гармонировало с фестивалем киноискусства, проходившем здесь же, на берегу, в огромном здании киноцентра, к которому от набережной вела знаменитая красная ковровая дорожка. Залы киноцентра носили имена классиков мирового кино: Феллини, Эйзенштейна, Кубрика, Бергмана.
Входя в здание, наблюдательный Семён успел подсмотреть: красный ковер прикрывает обычную фанеру, из которой сделан помост и широкие ступени, ведущие к зданию киноцентра.
Пресс-конференция братьев Коганов началась ровно в 4 пополудни, в полном соответствии с расписанием, вывешенном в Оргкомитете кинофестиваля. Для неё был выделен зал, названный в честь изобретателей кино – братьев Люмьер. В прохладном зале набралось человек 30-40: пресса, три группы телерепортеров с камерами, несколько продюсеров, два из которых были весьма известные, в окружении непременных старлеток, а также прочие фестивальные гости, зашедшие поглазеть на скандальную парочку.
Мероприятие открыла мужеподобная очкастая мымра из Оргкомитета, наряженная в изысканное платье от Версаче.
– И откуда такие только берутся? – тихо бормотал Семён, пытаясь удобно устроиться в кресле, – За те бабки, которые с меня содрали за гостевой билет, могли бы найти кого-нибудь посимпатичнее.
Продолжая ворчать, он развернул программку, выданную совместно с билетом, и углубился в её изучение.
– Уважаемые дамы и господа, – начала по-французски мымра, – позвольте мне представить наших сегодняшних гостей, известных кинорежиссеров братьев Коганов.
Семён не был готов к такому повороту, он рассчитывал на английский. Прошло несколько минут, пока он, пошарив взглядом вокруг, обнаружил лежащий рядом пакетик с наушниками и, воткнув штекер провода в гнездо, расположенное в подлокотнике кресла, выбрал нужный канал перевода. В наушниках заворковал размеренный голосок английской переводчицы. За эти минуты вводная часть закончилась, и присутствующие перешли к вопросам корреспондентов.
Первым поднялся со своего места тощий как жердь рыжий француз:
– Канал “Пари Премьер”. Мсье, ваши дальнейшие планы? Планируете ли вы снимать кино о Франции?
Старший из Коганов сообщил, что съемки во Франции не входят в их ближайшие планы.
– Возможно, в будущем, – туманно заметил он.
Затем вперед выдвинулась дородная блондинистая тётка из шведского еженедельника “Семья и общество”:
– Господа, расскажите о проекте, над которым вы сейчас работаете?
Братья переглянулись.
– Мы сейчас находимся у истоков нового, ошеломительного проекта, – начал младший Коган, – Его стоимость может достигнуть полумиллиарда долларов. Это совершенно новая тема, сравнимая по масштабу только с эпопеей знаменитых “Звездных войн” Лукаса. Она охватывает всю историю возникновения евреев как народа от первых дней до нашего времени. Мировой кинематограф будет потрясен до самых основ!
Он бросил гордый взгляд на заинтересованного продюсера, который внимательно прислушивался к его словам.
Зал затих, был слышен только шорох авторучек и диктофонов, да бубнил что-то в микрофон телеоператор.
– “Канал ТэВэ Раз”, – вылез вперед русский журналист с фамилией знаменитого писателя, – B каких странах вы собираетесь работать над этим проектом?
– Наш проект потребует посещения Ближнего Востока, Кавказа, Африки, обеих Америк и, возможно, Китая, – ответил младший Коган под одобрительный кивок головы старшего брата.
Семён много раз видел репортажи русского журналиста с различных кинофестивалей, и всякий раз его не оставляло ощущение, что снятые журналистом интервью со знаменитостями являются продуктом видеомонтажа. Казалось, что ответы кинозвезд взяты из передач солидных французских станций, а лицо интервьюера и его вопросы смонтированы позже – вероятно, потому, что они никогда не появлялись на экране одновременно. Впрочем, может быть, Семён был слишком мнителен.
Между тем, русский не успокаивался:
– Подобный проект повлечёт за собой координацию работы огромного количества специалистов. Разные страны, разные народы, даже континенты… Вы, конечно, помните, что произошло при строительстве Вавилонской башни?
Bопрос оказался неожиданным.
Братья переглянулись, и старший Коган поднялся из-за стола. Он неторопливо налил в стакан минеральной воды, бутылку которой мымра услужливо подвинула к нему поближе.
Марк выпил воду, поставил стакан на стол, и обвёл уверенным взглядом внимательно слушающий зал:
– Сценарий уже передан в производство. По определенным причинам я не буду объявлять имя автора, но в основу произведения легли подлинные исторические документы, никогда не опубликованные ранее. Этот сценарий, я не побоюсь такого сравнения, настоящая бомба!
– И цена этой бомбы 500 миллионов? Вам не кажется, что как-то всё завышено? Очень похоже, на известное “планов громадьё”, – вопросы непонятного русского журналиста насторожили зал, – Можно ли узнать, кто будет финансировать ваш проект?
Мымра пришла на помощь.
– Простите, – улыбка на её лица приобрела сходство с растёкшимися часами Дали, – Я понимаю, что зрителей “ТэВэ Раз” очень интересует информация о новой работе братьев Коганов, но давайте дадим слово и другим представителям прессы. Вот вы, пожалуйста…
И мымра указала рукой в сторону молоденькой девушки, приятную
